— Обычный помидор. Точь-в-точь как
на Плюшке.
— Надо есть в темноте, — сказал я.
— А ты прав, — легко согласилась
Лена. И стала расстегивать свой комбинезон. — У меня есть мысль, как скоротать
время…
Меня упрашивать не пришлось. Человек
странно устроен… можно безумно хотеть спать. Можно быть голодным до чертиков.
Но привлекательная женщина все-таки изменит приоритеты…
Несколько секунд мы стояли у
кровати, целуясь. Потом я мягко толкнул Лену на кровать — и опустился следом.
Ее глаза на миг затуманились, когда я вошел в нее, пальцы сжались на моих
плечах.
— Только дождись меня, ладно? —
прошептала она мне в ухо.
— Не беспокойся, я буду неспешен как
коала… — ответил я.
Ну, на неспешного австралийского
медвежонка я все-таки не тянул. Ленка мне нравилась, да и в постели она не
ленилась. Минут пять мы ласкали друг друга, потом светящийся шар под сводом
пещеры померк — лишь едва-едва светился призрачным синим светом. В тот ж
е миг Лена выгнулась подо мной, кусая губы, сдавила в горле
крик — и я прошептал:
— Не сдерживайся… ну их… пусть
завидуют…
Лена словно ждала моего разрешения —
застонала, ее пальцы пробежали по моей спине, впились в ягодицы, она изо всех
сил прижимала меня к себе, хотя я еще пытался двигаться. Не сдержался и я —
издал сдавленный рычащий стон.
Где-то невдалеке за стенками
комнатушек кто-то насмешливо зааплодировал.
Но нам это ничуть не испортило
настроения.
Мы лежали, прижимаясь друг к другу,
я водил в почти непроглядной темноте ладонями по ее телу, всматривался в
поблескивающие глаза — единственное, что было отчетливо видно.
— Я тебе нравлюсь или… просто так? —
спросила Лена.
И я почему-то понял, что надо
отвечать совершенно честно.
— Нравишься. Но, наверное, и «просто
так» тоже. Хочется… тепла.
Она крепко обняла меня.
Пробормотала:
— У меня плечи мужицкие, широкие…
Это потому что плаванием в юности много занималась, дура… А может, потому, что
все время за рулем…
— Ничего, это тебя не портит.
Главное, что все, что ниже плеч, очень женское.
Лена фыркнула.
— А ты ничего… Мой… ну, он какой-то
тюфяк был. Выпить, пожрать, на диване поваляться… только в постели спринтер… Я
думала, все журналисты… Извини. Тебе неприятно?
— Да нет, ничего.
— У тебя кто-то есть на Земле?
— В смысле — подруга? Есть.
— Не жена?
— Нет. Мы… как-то поняли, что нам
брак не нужен.
— Даже странно… исправный мужик и на
свободе… — Она тихо засмеялась. — Может, та я, что на Земле, тебя однажды
найдет.
— Дай им Бог удачи, — согласился я.
— Только мне кажется, тот я — не очень приятный тип. Ленивый циник…
— Может, но тогда ты быстро
изменился. И в лучшую сторону… — Ее губы нашли мои. Через минуту она спросила:
— Есть сильно хочешь?
— Могу чуть-чуть потерпеть.
— Ну тогда…
В этот раз никто насмешливо
аплодировать не стал.
Потом мы все-таки поели — в темноте
это и впрямь было проще. И даже откупорили бутылку со спиртным, хотя стресс уже
был снят самым естественным способом.
Напиток был странный —
горьковато-кислый ликер, к тому же слегка газированный.
— Любимое мужское развлечение на
Плюшке — изобретать собственные напитки. С Земли иногда подбрасывают спиртное,
но его мало. А синтезаторы выдают лишь чистый спирт. Вот и химичат… смешивают с
пряностями, разводят, перегоняют, настаивают, вымораживают…
— Вымораживают?
— Да. Хит прошлого сезона — коктейль
«Поцелуй космоса». Емкость с какой-то настойкой на мгновение помещали в вакуум.
Жидкость частично вскипала, испарялась, частично замерзала. Получалось… странно
так получалось.
— У вас тут все странно, — прошептал
я.
— Жалеешь, что сюда попал?
— Если удастся вернуться — то нет.
Буду первым журналистом, побывавшим на другой планете.
— Или в недрах компьютера, —
фыркнула Лена.
Я погладил ее по спине. Кожа была
теплая, живая.
— Нет, — сказал я. — Не верю.
Глава десятая
которой Валентин ищет
товарищей по несчастью
Готовить не хотелось. Даже яичницу —
холостяцкую радость. Валентин намазал маслом два куска хлеба, на один положил
кусок вареной колбасы, на другой ломоть сыра. Заварил зеленого чая — привычка
пить его по утрам было единственным, к чему его приучила одна д
авняя подруга…
Кстати, о подругах…
Он потер лоб. Присел за стол.
Вроде как уже не мальчик. И жизнь
ведет не аскетическую.
Так с чего ему вдруг приснился
эротический сон, достойный прыщавого подростка? Морфей ошибся, наслал на него
фантазии восьмиклассника из другого подъезда? Или так подействовала случайно
подсмотренная вечером сценка в соседнем доме?
Во сне он флиртовал с женщиной —
симпатичной, хотя и не в его вкусе. Не слишком молодой, физически крепкой,
коротко стриженной… Вначале они мылись вместе в душе — причем, как и положено
безумной стране сна, в какой-то момент из труб потекла черная как смол
ь вода. Потом они занимались сексом — вроде бы в уединении,
но не оставляло ощущение, что за каждым их движением следят, каждый вздох
слышат…
В принципе такие вещи для снов
вполне естественны. Какой-нибудь доморощенный толкователь сновидений живо
разложил бы все по полочкам.
Флирт в душе? Ясное дело,
сексуальная регрессия, прохождение стадии подглядывания, наблюдения. Черная
вода? Страх перед сексуальным актом, эякуляцией. Короткая стрижка и физическая
крепость женщины? Латентный гомосексуализм, ясен перец! Ну и секс «под набл
юдением» — неуверенность в себе, страх оказаться
несоответствующим требованиям партнерши, опозориться…
— Всех любителей толковать сновидения
надо ссылать на лесоповал, — мрачно сказал Валентин. — Пусть валят высокие
деревья, совершая тем самым символическую кастрацию…
Он сжевал бутерброды, выпил чай —
тот перестоял и горчил.
Что ж, пора в полет…
Пока ноутбук загружался — почему-то
чем мощнее и современнее компьютеры, чем новее версия «Виндоус», тем дольше
длится этот процесс, Валентин успел покурить. Потом, скептически улыбаясь,
вошел на сайт, ввел логин и пароль.