Лондон - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Резерфорд cтр.№ 165

– Конечно нет.

– Отлично, раз так. Подумай еще: откуда исходит эта присяга – только ли от короля? Нет. Она была одобрена парламентом. – Он улыбнулся. – Ты восстаешь против парламента?

Томас прекрасно знал, что в этом заключался ключ к делу – тот, которым столь аккуратно пользовался его патрон Кромвель.

Английский парламент, по сути, оставался средневековым. Но для такого сильного короля, как Генрих, обладал одним особо полезным свойством. Он мог безоговорочно подтвердить королевскую волю. Ибо кто осмелится отрицать, что объединенный глас палаты общин и палаты лордов, куда входили также епископы и аббаты, выражал общее, духовное и светское, мнение всего королевства?

– Позволь привести пример. – Томас быстро воспользовался моментом. – Если король и парламент решат, что следующим королем буду я, Томас Мередит, сможете ли вы с папой это оспорить?

Роуланд помотал головой.

– Ну и славно.

– А как же преамбула? – не унимался тот. – Разве в ней не отрицается папская власть над таинством брака?

– Спорное место, – мгновенно признал Томас. В действительности формулировка представляла собой продуманный компромисс между Кромвелем и епископами и точный смысл был преднамеренно затуманен. – Но епископы не возражают. И даже если они ошибаются, – подчеркнул он, – нам всем известно, что без этого не обойтись, ибо король и папа оказались в неприемлемом положении.

Это был убедительный довод, и Сьюзен, видя колебания мужа, внесла свою лепту.

– Ты обязан присягнуть, – произнесла она твердо. – Ты не вправе погубить семью и карьеру. Не ради этого. Повод не тот.

– Наверное, ты права, – кивнул Роуланд и улыбнулся. – Я знаю, что твоему суждению можно доверять.

Сьюзен порадовалась собственной убежденности. Не подсказало ли ей чутье, что Фишер и Мор ухватили самую суть дела? Она вспомнила Генриха, каким повстречала его в саду, поспешно отогнала видение и вместо этого подумала о своих детях. Ей не вынести их страданий.

Томас ушел, и Роуланд как будто успокоился, но оставался бледным весь вечер. Сьюзен понимала, что совесть продолжала его точить. Пару раз он заметил ей с печальной улыбкой: «Эх, был бы здесь Питер!» Она же не знала, какими словами умиротворить его рассудок.

Ранним утром Сьюзен выглянула из окна и возрадовалась: из тумана показалась барка, а через несколько секунд Мередит уже стоял на пороге. Он улыбался.

– Решил, что нужно сказать тебе. Вчера вечером я отправился в Чартерхаус. Все тамошние присягают. – На самом деле суровые картезианцы согласились с серьезнейшими оговорками, но Томас не видел надобности вдаваться в эти материи и бодро изрек: – Коль это могут сделать в Чартерхаусе, куда переселится Питер, то сможешь и ты.

И тут она увидела, как лицо Роуланда наконец расслабилось. «Храни Бог Томаса», – подумала Сьюзен.

Явившись на службу одним погожим майским утром, Дэн Доггет пребывал в приподнятом настроении. Он выглядел краше некуда. Алая куртка с золотым шитьем, белые рейтузы, блестящие черные туфли с серебряными пряжками и элегантно заостренная шапочка черного бархата – летний наряд королевского лодочника отлично подходил его статной фигуре.

Месяцы, прошедшие с поступления на королевскую барку, были поистине счастливыми. Жалованье превосходило всякие ожидания, а по торжественным дням случались огромные премиальные. Его немного смущало только одно: он не привык к дисциплине. Когда начальник лаконично указывал ему, что делать, Дэн иногда приходил в замешательство и не однажды ловил себя на тоске по безалаберности своего папаши. «Наверное, – признавался он себе, – я похож на него больше, чем думал». Но ему удавалось обуздывать свои чувства.

Едва он прибыл в Гринвич, начальник огорошил его:

– Сегодня ты свободен. Вот письмо – там сказано, что тебя ждут в Чартерхаусе. У тебя там отец? – Доггет кивнул, и тот усмехнулся: – Похоже, твой старик немного чудит. Советую поторопиться.

Дело оказалось хуже, чем он боялся. В монастыре Дэна ждал помощник настоятеля, а также сестра.

– Настоятель в высшей степени недоволен, – сообщил первый.

– Да помилует Господь душу несчастного старика, – подхватила сестра с агрессивной набожностью. – Это твоя забота, Дэн, – добавила она твердо.

Для местных монахов случившееся явилось настоящим событием. Те, что помоложе, никогда не видели ничего подобного, тем более что, будучи под мухой, Уилл Доггет запоминался надолго. Он отправился в местный трактир и свел кое-какие знакомства; ему налили. Старик несколько часов пьянствовал там и в других кабаках. Горланил песни, а под занавес, употребив куда больше, чем вылакал за многие месяцы, отправился назад в Чартерхаус.

Когда Уилл Доггет добрел до места, уже стемнело, большие внешние ворота заперли. Поскольку его «добродушные» удары не нашли никакого отклика, он решил выломать монастырскую калитку. Когда наконец ему отворил глубоко возмущенный молодой монах, дедуля скорбно прошел к ореховому деревцу, уселся, привалился к нему спиной и выдал несколько куплетов из песенки лодочника на языке, которого прежде, конечно, в Чартерхаусе не слыхивали.

– Мы этого не потерпим, – заявил помощник настоятеля.

Дебошира выставили бы еще утром, не поклянись его дочь всеми святыми, образками которых торговала, что не в состоянии ему помочь.

Когда Дэн добрался до папаши, Уилл перевел себя в сидячее положение и удостоил сына взглядом наполовину укоризненным, наполовину виноватым.

– Что же, твоя сестрица меня не берет, – вздохнул он. – Монахи велят уходить и снова жить у тебя.

– Не выйдет, – твердо ответил Дэн. – У меня негде.

В конце концов помощь пришла от самого настоятеля.

– Твой отец не пропащая душа, – сказал он Дэну с похвальной откровенностью, однако серьезно продолжил: – Но у нас строгий монастырь. Твой родитель может остаться при одном условии: он не будет выходить за ворота.

Дэн взглянул на отца. Вероятность подобного показалась ему невысокой.

Кошмар для Сьюзен Булл начался погожим летним днем.

Одним из милых ей качеств Роуланда было то, что он, хотя карьера и брак возвысили его в обществе, ни в коей мере не стыдился своих родных-пивоваров. Чета навещала старую пивоварню в Саутуарке каждые несколько месяцев. На сей раз к ним присоединился Томас. Они прошлись по разросшейся территории предприятия и отправились на старый постоялый двор «Джордж», где все когда-то и началось.

Сьюзен пребывала в неплохом настроении. Апрельская угроза миновала. Нравилась присяга или нет, Акт о престолонаследии едва ли кто отказался признать, и хотя доктор Уилсон, Фишер и Мор оставались в Тауэре, к ним больше не применяли никаких мер. Потеплело и при дворе. «Король и королева Анна счастливы, – докладывал Томас. – Все убеждены, что рано или поздно появится наследник мужеского пола». Но главное, доволен был Роуланд. Угрызения совести остались в прошлом, он увлеченно трудился, и их супружеская жизнь расцвела.