Нубийский принц - читать онлайн книгу. Автор: Хуан Бонилья cтр.№ 26

Сказать, что слова Лусмилы меня потрясли, означало не сказать ничего. Я проговорил слегка заплетающимся от алкоголя языком:

— И тогда ты решила как следует вымотать морячка, чтобы он потратил на тебя все силы и не смог покалечить нубийца?

Лусмила по обыкновению заливисто рассмеялась. Ирене перевернулась на другой бок и что-то невнятно пробормотала.

— Да нет же, идиот, я позвала его к себе, потому что он очень хорош и потому что завтра он умрет.

— Что? — тупо переспросил я.

— Похоже, наш нубиец непобедим, в его активе легионеры, местные каратисты, скинхеды, боксеры-профи, которые хотели срубить легких денег. Морячок крепкий, но долго не продержится.

— Все это тебе рассказал тип со шрамами.

— Я представилась озабоченной богачкой, готовой заплатить любую сумму, чтобы заполучить нубийца. Его и других гладиаторов держат взаперти, одному Господу известно где. Нубиец для них золотая жила, поскольку, хоть он всегда побеждает, болельщики его соперников ставят на своих любимчиков кучу денег. Можешь не сомневаться, завтра зал будет до потолка набит моряками, и они уж не пожалеют долларов, чтобы поддержать товарища. От морячка останется мокрое место, а хозяева клуба получат большой куш.

— Я не верю ни одному твоему слову.

— Здорово! Я протягиваю ему руку помощи, а он воротит нос. Ладно, продолжай в том же духе, ступай к своим черным недоумкам, только потом не жалуйся.

— Откуда тебе известно, что негры назначили мне встречу?

— Знаешь, тебе при всех твоих достоинствах давно пора научиться держать язык за зубами.

И она выразительно посмотрела на Ирене. Наутро я встал чуть свет, несмотря на страшную головную боль и ломоту во всем теле, и помчался в ближайшее интернет-кафе за сведениями о боях без правил. В ту короткую пропитанную алкоголем ночь мне снились жестокие драки, переломанные кости и окровавленные морды, а хуже всего было то, что все мои кошмары сопровождала невыносимая вонь, поднимавшаяся по стенам отеля и проникавшая в открытое окно. В утренних новостях, которые я смотрел, второпях поглощая завтрак, сообщили, что мэрия наняла бригаду уборщиков со специальной техникой, чтобы очистить от мусора наиболее пострадавшие или, говоря по-простому, наиболее фешенебельные районы. В кварталах бедняков разгорались настоящие побоища между манифестантами и полицией, и уже появились первые жертвы, в том числе двенадцатилетний паренек, в висок которому угодила резиновая пуля. По дороге в интернет-кафе я видел, как два больших экскаватора воюют с выросшей на углу отеля мусорной кучей, перекладывая отбросы в кузов стоящего рядом грузовика.

Я набрал в поисковой строке слова “тотальная бойня, бои без правил, Малага”, но не нашел ни одной ссылки. Я исключил “тотальную бойню” и тут же обнаружил репортаж в местной газете “Опиньон”. Статья была написана чудовищным напыщенным языком, словно редакция пыталась скрыть за тяжеловесными красотами слога явную нехватку информации. Описание борцов вышло нарочито карикатурным. Временами репортаж становился невыносимо слащавым, будто речь в нем шла о конкурсе моделей, а не о смертельной схватке. Благодаря отважному журналисту я узнал, что место проведения боев тщательно скрывается от непосвященных — кто бы мог подумать, — что в них задействованы представители всех социальных слоев — да быть не может — и что вокруг них крутится много-много денег — а я-то думал! В “адском” поединке, на котором довелось присутствовать автору репортажа, участвовали чернокожий “Геркулес” и турок “с повадками мясника и отвратительными усами”. Победил чернокожий Геркулес, который вполне мог оказаться нашим нубийцем. Турка унесли с арены и отправили в больницу. Интересно, что они наплели врачам? Репортер резонно полагал, что слово “больница” было всего-навсего эвфемизмом и поверженного бойца просто бросили умирать в каком-нибудь овраге, подальше от города, откуда Малага кажется “линией огней, мерцающих на горизонте”. Автору статьи якобы удалось поговорить с одним из главных организаторов боев, однако публиковать интервью он не стал, решив, наверное, что для доказательства собственного профессионализма достаточно упомянуть, что оно состоялось. Почерпнутые из репортажа сведения были мне и так прекрасно известны: бои проходили в месте, не обозначенном в путеводителях по городу, при большом скоплении зрителей и полном равнодушии полицейских. Должно быть — а что еще оставалось думать, — владельцы тотализатора неплохо приплачивали им за слепоту и глухоту. Неподкупная пресса, без устали вскрывающая общественные язвы, тоже предпочитала не вмешиваться, опасаясь по-настоящему крупного скандала и не желая связываться с мафией. Подумав, я решил нанести визит в редакцию, чтобы лично побеседовать с автором репортажа. Мне повезло: тот как раз приехал на работу. Он оказался хмурым, невыспавшимся типом с помятым лицом, желтыми от никотина зубами и сиплым голосом. Явно удивленный столь ранним визитом, он отвел меня в коридор к кофейному автомату, нервно озираясь, словно опасался, что я собираюсь избить его за какую-нибудь статью. Когда я объяснил, зачем пришел, репортер занервничал еще сильнее: должно быть, принял меня за полицейского или собрата-репортера, задумавшего сделать сенсацию за счет менее прыткого конкурента с хорошим слогом. Я назвался фанатом боев без правил, случайно наткнувшимся в Сети на его статью, сказал, что хочу попробовать сделать ставку, и попросил помочь отыскать нужных людей. В ответ мастер пера произнес цветистую речь, но в результате не сообщил мне ничего нового: он не запомнил ни как звали темнокожего бойца, ни как он выглядел, а когда я показал ему фотографию, признался, что сидел так далеко от арены, что сумел разглядеть только здоровенное черное пятно, молотившее белое пятно, пока оно не стало красным. Было видно, что репортеришка врет, и не только потому, что он дрожал как осиновый лист и старательно отводил взгляд. Меня же больше всего интересовало место, где проводились бои. Я догадывался, что журналист ни за что не назовет мне свои источники, но все же надеялся вытянуть из него адрес подпольной арены. Репортер меж тем перехватил инициативу и принялся задавать вопросы мне. Теперь он смотрел мне прямо в глаза. Журналисты привыкли считать, что нападение — лучший способ защиты. Взять одно из этих ток-шоу, в котором ведущие публично потрошат знаменитостей: шайка ведущих с наслаждением поливает грязью несчастную “звезду”, а когда герой программы пытается им возразить, громко возмущаются, объявляют себя настоящими профессионалами и с новыми силами принимаются терзать свою жертву, ни капельки не интересуясь ее собственным мнением, ведь бестактные вопросы рождаются в их извращенных мозгах вместе с заранее подготовленными ответами. Проныра репортер догадался, что я знаю куда больше, чем говорю, и не без оснований решил, что информация, которую я скрываю, тянет на сенсацию. Усмехнувшись про себя, я поспешил удовлетворить его любопытство, рассказав, что вечером должен состояться бой века — я перешел на язык газетного репортажа — между непобедимым негром и безумным моряком, прибывшим в Малагу всего несколько дней назад. Он поскреб жесткий ежик на макушке и задумчиво пробормотал: “Да, круто”. По его словам, владельцы тотализатора заключили негласный договор с полицией: никаких скандалов, никаких трупов, никаких драк в общественных местах. Бои проходили в частном поместье, и “кого попало туда не пускали”, хотя из репортажа следовало, что среди зрителей царило равенство. Арена располагалась в специально построенном ангаре, и вокруг крутились очень-очень большие деньги.