Орел расправляет крылья - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 69

Аким покачал головой и двинулся вниз, на лед, куда вел наезженный санный путь. Покамест мост не был построен — народ переправлялся на тот берег реки по старинке. Впрочем, можно было ожидать, что, несмотря на все удобство, обеспечиваемое мостом, ибо строился он широким, дабы на проезжей части могли свободно разойтись две большие армейские повозки, кои ныне частенько использовались и купцами, да и те части, что были устроены по обе стороны от проезжей для пешего проходу, были по ширине вместях не менее, чем проезжая, по зиме этот путь сохранится. Ибо Московская городская дума собиралась устроить по обеим сторонам моста будки для сбора пошлины за проезд по нему повозок и конного. Ну а пока иного пути просто и не было…

— Заходи, народ, баловство идет! Через малый час — забава у нас! Погляди, народ честной, ты на мяч, да на ручной!

Аким приостановился. Перед самым съездом на лед стоял зазывала, а рядом с ним перекидывались продолговатым, будто кабачок, мячом двое дюжих молодцов, одетых в разноцветные фуфайки. Аким усмехнулся. Эвон как оно… И здеся уже в ручной мяч играют. Сии забавы государь велел ввести лет двадцать тому назад в царевой школе. Всего их было четыре, и именовались они ножным мячом, ручным мячом, летающим и еще конным испоганским [40] . Затем, когда государь затеял военную реформу, поля для всех сих игрищ были устроены и в военных городках. Ну а ноне, как видно, уже и в народе начало приживаться. Эвон как ловко мяч-то перекидывают. Знамо дело, не первый раз в руки взяли…

И в этот момент Аким почувствовал, как чьи-то пальчики ловко потянули за цепочку его часов. С тех пор как на вооружение русской армии стали поступать новые пистоли с ударным кремневым замком, многие из мастеров государевых мастерских, кои были занятые на производстве замков колесцовых, остались без работы. Акиму, который лично обучил многих из них, было перед ними шибко стыдно, он даже взялся помогать самым обремененным семьей деньгами, тратя на сие часть своего жалованья. Но государь прознал о сем, вызвал его к себе и отругал, говоря, что мастер-де должен своим трудом жить, а не чужой подачкой. И что он, Аким, своим этим некстатным вспомоществованием мастеров токмо губит, потому как отучает от того, что человек должен зарабатывать, и приучает к иждивению…

А потом велел идти с глаз его долой, но не прочь, а в приказ Большой казны, где получить ссуду и немедленно учинить большую часовую мануфактуру. Что Аким, выскочив от государя как ошпаренный, и сделал. Так что теперь часы его мануфактуры продавались не только в России, но и еще в десятке стран, принося государеву розмыслу солидный доход. А изготовленные им по государеву заказу специальные пушкарские часы, в коих можно было не токмо часы и минуты, но и даже самые мелкие секунды отсчитывать, так вообще везде именовались русскими. Хотя они делались теперь уже не токмо в России. Так и говорилось — «русские часы английского бо швейцарского производства», и всем было ясно, что у сих часов непременно есть специальная стрелка, что мелкие секунды считает…

— Ай! Дяденька, пусти!

Но Аким, ухвативший воришку за локоть, только сильнее сжал пойманную руку и подтянул к себе мальца, попытавшегося разжиться часами.

— Пустить, значит… — усмехнулся государев розмысл. — А кто ко мне в карман полез?

Мальчуган прекратил вырываться и, сурово насупившись, пригрозил:

— Пусти, дядя, а то хуже будет.

— Хуже? — удивился Аким. — Этот как же? Поколотишь меня, что ли?

— Я-то — нет, — с угрозой в голосе пообещал мальчуган. — А вот мои соватажники…

Аким удивленно покачал головой. Эвон как… значит, новая ватага на Москве появилась. За последние двадцать лет Москва, как, впрочем, и вся страна, планомерно и неуклонно очищалась от воров и разбойников. Закладываемым на Урале рудникам и шахтам постоянно требовались люди, так что ватаги столичных и придорожных татей старательно вылавливались, имались в железа и скорым маршем отправлялись на Урал. Отчего в Москве и других крупных городах, а также на дорогах и водных путях с каждым годом становилось все спокойнее и спокойнее. Так, Москва, например, уже лет десять как успела забыть о рогатках, коими на ночь перегораживались улицы, и вооруженной страже, ходившей между ними… Нет, совсем, конечно, от ворья избавиться не удалось, но единственной относительно многочисленной и сплоченной корпорацией в Москве остались токмо папертные нищие. Остальные ватаги долго на Москве не жили…

— А ну, пусти мальчонку-то… — угрожающе произнес дюжий мужик, нависая над Акимом.

Государев розмысл усмехнулся:

— А то что будет?

— А вот ужо тогда увидишь… — еще более угрожающе донеслось из-за его спины.

Малец бросил на Акима торжествующий взгляд… почти сразу же сменившийся испуганным. Спереди и сзади от Акима раздалось несколько хлестких ударов, и оба ватажных с легкими всхлипами рухнули на снег. Аким оглянулся. Двое его охранников, что были приставлены ему службой государева постельничего взамен сопровождавших его раньше, но привлекавших излишнее внимание воинов сначала царева холопского, а затем царева кирасирского полка, сноровисто вязали обоих ватажников.

— Вот оно как бывает-то… — эдак слегка извиняясь, сообщил Аким пареньку. Тот вздрогнул, захлопнул разинутый рот и, поняв, что помощи ждать неоткуда, изо всех сил дернул руку, попытавшись освободиться. Но Аким держал крепко. — Ну будет, будет… — примирительно сказал он пареньку, когда тот наконец умаялся вырываться. — Не бойся, ничего с тобой худого не случится. Эвон ты какой тощий. Когда ел-то?

Паренек наконец совсем прекратил вырываться и, тяжело дыша, уставился на Акима.

— Вчерась… — нехотя отозвался он. — А куда это моих ватажных поволокли?

— Да рыночной страже сдадут, — пояснил ему Аким. — А чегой-то у тебя говор эдакий… не московский совсем. Откель будешь-то?

— С Литвы мы… — буркнул мальчуган и тут же испуганно закрыл рукой рот.

Именовать вновь присоединенные западные земли Литвой не разрешалось. Литва она и есть Литва. И ныне эвон существует себе запросто. А то все земли русские, той самой Литвой захваченные. В Киеве эвон и первая русская столица была, и первый русский митрополит сидел. Потому то — Русь. Самая обыкновенная и ничем от той же, скажем, Новгородчины или Смоленщины не отличающаяся. Просто некогда от страны той же Литвой отторгнутая, а ныне — обратно возвернутая…

Но Аким сделал вид, что сей оговорки не заметил.

— С Полоцка, — поправился мальчуган. — От войны бежим, — заученно произнес он.

— От какой такой войны? — удивился Аким. — Она же еще в прошлом годе окончилась. А в Полоцке ее так и вообще вроде как не было.

Мальчонка насупился. Как видно, ранее это заявление срабатывало безотказно. О том, что идет или, ныне, уже победоносно закончилась Польская война, — в народе знали. Но подробности — где стоят войска, какой город взяли, как ноне еще воюют, доносились до страны редко, от случая к случаю. И потому для большинства людей все земли, что западнее Смоленска или Новгорода-Северского, были «под войной».