Орел расправляет крылья - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 55

— Пахом Довмонтыч, — обиженно начал он, войдя, — чего ж это ты? С дальних краев пришел, с самой родины, а к старому приятелю и зайти невместно? — Он покосился на поднос с кофейником. — А я б тебя не токмо кофием напоил.

Пахом рассмеялся.

— Так то, Игнат Дементьич, и ныне не поздно сделать. Токмо вот все формальны дела улажу. А то капитан порта у вас шибко строг. Эвон какими книгами кидается…

— Ну так через час жду вас с офицеры у меня в гостях. В новом доме. Никодим Панкратьич знает, куды ийтить. Все наши соберутся. Пообедаем, да и вести с родины послушаем… А то в порту говорят, к вам тут недалече шхуна привязалась? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Все без урону прошло, — успокоительно махнул рукой Пахом.

— У, шнырь… — пробурчал Никодим, когда за приказчиком закрылась дверь. — В любую щель без мыла влезет. Со всеми французами уже в друзьях. И все уловки от их переймал. Казаки, кои остров патрулируют, не раз уже докладывали, что его подводы со стороны Кривой бухты груженые шли. Точно с контрабандистами дела завел.

— Да тебе-то что за дело? — удивился Пахом. — Ты что, таможня государева, что ль, о сем печься?

— Не таможня, — ворчливо отозвался Никодим, — не таможня. А все одно в делах порядок должен быть.

— Это ты о ком? — прищурился Пахом. — Никак о купцах? А я-то гадаю, о ком это Никодим насчет порядка-то… — Он насмешливо покачал головой.

— А ты не смейся, — повысил голос Никодим, — я тебе одно скажу. Игнашка Полубешкин через свою жадность нас всех может под монастырь подвести. Ты что думаешь, те тати, кто Игнашке контрабанду возит, и те, кто испанские города зорит, — разные? Вот то-то… А как оне вызнают, что у нас товара дюже много скопилось либо серебра добро, так и нами, можешь мне поверить, не побрезгуют. А все через жадность…

— Ну ладно, — примирительно отозвался Пахом. — С купца честно дела вести требовать все одно что с медведя — летать. А вот повар у него славный. Так что давай пиши все, что потребно, да и пойду я. Мне еще на корабле кой о чем распорядиться надо, а потом и на обед тронемся. Ежели Игнашка так тебе не по нраву, представь, что к его повару на обед идешь…

Несмотря ни на что, обед у Полубешкина удался на славу. Хоть Никодим и ворчал, что у него от всех этих иноземных изысков живот-де сводит. Щей бы… Но взаимная нелюбовь капитана порта и приказчика была всем давно известна. Собравшаяся компания, в коей были представлены капитаны и штурманы кораблей токмо прибывшего конвоя и весь цвет здешнего общества от стрелецкого десятника и казачьего есаула до всех одиннадцати французских торговцев и шести русских приказчиков, обедом осталась вельми довольна. Русских волновали вести с родины. Но и французам тоже было интересно, что там творится на Большой земле.

Заслышав о великом тягле, кое наложил на страну царь, приказчики заметно посмурнели и принялись уныло переглядываться. А стрелец и казак, наоборот, повеселели и принялись друг друга подначивать. Будто им с тех денег должно было что-то перепасть.

А потом к гостям вышла младшая дочка Полубешкина, коей он нанял француза-воспитателя, и, усевшись на стул с подложенной на седалище подушкой, потому как по малости лет не совсем доставала до клавиш, сыграла чего-нито на купленном приказчиком за бешеные деньги клавесине. Клавесин тот был привезен на Карибы лет двадцать назад каким-то английским чином. А после того как этот ценитель прекрасного убыл на родину, струмент сей, прежде чем попасть к Полубешкину, сменил еще несколько рук. Потому был изрядно побит, облуплен, но… все одно более ни у кого в городе ничего подобного не было.

Когда вечером Пахом возвращался на корабль, из местной таверны до него донеслась разухабистая песня: «Эх, барыня-кума, Ты меня свела с ума…»

Пахом усмехнулся. Матросы гуляют. А и ладно. Эвон какой дальний переход за плечами. Через весь океан… Эх, думал ли он когда, что судьба занесет его в такие места? Да и как он мог вообще о сем думать, если никогда и не знал, что такие места и на свете-то есть?! А государь, эвон, знал… Нет, верно народ говорит. Явно ему Пресвятая Богородица помогает. Потому как иначе никак не объяснишь, откуда государь о столь многом ведает. Оттого и Земский собор согласился на себя такую тяготу взять. Там же просто люди собрались. Ну как им идти против воли избранника самой Богородицы? Хотя… ох и тяжко в эти пять лет придется. Ну да ничего. Выдюжит народ. Столько лет мир был. Многие в скрытки серебра отсыпали. Вот ноне и раскопают…

А ночью его поднял боцман.

— Капитан… Пахом Довмонтыч… казака с крепости прислали.

Пахом вскинулся, ошарашенно мотнув головой:

— Что такое?

— Казака прислали. Капитан порта вас к себе требует…

Когда Пахом вошел в каземат, в котором в этот час расположился Никодим, там уже было людно.

— Прибыл, — встретил его старый приятель, отрываясь от карты, — добро.

— Да что случилось-то?

— А то случилось, что доигрался Игнашка. Сторожа, кою я у Кривой бухты велел поставить, чужаков заметила. Три корабля перед закатом к бухте подошли и начали людишек оружных на берег сгружать.

Пахом мгновенно построжел.

— Много?

— С сотню будет. Уже сюды двинулись. Казаки за ими пока следят. К сему часу должны были Белую скалу пройти. Аккурат к восходу солнечному до порта и доберутся. — Он сокрушенно мотнул головой. — Ну точно, твоего конвоя ждали. Чтобы сразу и то, что в складах, и то, что корабли привезли, захватить. Ох, Игнашка. Привадил татей…

Пахом махнул рукой.

— Погоди все на одного валить. А то оне ранее ничего про Кривую бухту не слыхивали. При французах. Небось и он про нее от них же и узнал.

— Да узнал-то, может, и от них. А вот о том, что мы караван ждем, тати точно от него выведали.

— А то в порту, значит, о сем никто знать не знал и ведать не ведал. И никаких иноземных гостей к тебе в порт за это время тоже не захаживало… — скептически отозвался Пахом. — Да и не о том мы баем. Лучше сказывай, как город боронить думаешь.

Никодим вздохнул.

— Да тут и думать нечего. Казаков да стрельцов я уже к Кривым скалам отправил. С обеими пушками. Там дорога петлю делает аккурат вдоль моря. Можно успеть через ущелье, что дорога огибает, пару раз из пушек пальнуть, да и из пищалей раз несколько, пока тати к завалу, что на дороге наши устроят, подберутся. Да токмо все одно их там не остановить. Побьем сколько можем, да и будем к городу отходить. А тебе со своими флейтами от пиратских кораблей порт оборонять надобно. Ну а как справишься — нам пособишь. Так что выводи своих…

— Постой, — остановил его Пахом, коему в голову пришла одна мысль. — А далеко ли до твоих Кривых скал?

— Ну… с версту будет. Чуть поболе… А что?

— А лошадей в городе много?

Никодим задумался.