Зеркало для слепого - читать онлайн книгу. Автор: Борис Пугачев cтр.№ 33

— Все хорошо, — удивившись такому радушию, ответил Родик. — Про душанбинские дела не спрашиваю, наслышан. Не могу дозвониться до Абдулло Рахимовича.

— Он очень занят. В кабинете не сидит. Да и дома, наверное, почти не бывает. Семья на родине. У нас особая обстановка. А что? Может быть, я помогу?

— Мне надо отправить в Москву моего бухгалтера. Желательно срочно.

— Это не проблема. Сегодня уже поздно, а завтра отправим. Как с ним связаться?

— Это женщина. Поэтому, если возможно, сопроводите ее из дома. У вас там не спокойно, а у нее документы. Да и вообще…

— Не волнуйтесь, все сделаем самым лучшим образом. Завтра она будет в поезде. Отдельное купе вагона СВ у нее будет. Лично за всем прослежу. Свою машину за ней пошлю.

— Что надо, она заплатит. Деньги у нее есть.

— Какие деньги? Друг Абдулло Рахимовича…

— Спасибо, но не удобно…

— Не удобно отказываться. Вы же наши обычаи знаете?

— Хоп, конечно знаю! Записывайте телефон и адрес… Абдулло Рахимовича все же хотелось бы услышать.

— Хоп, я его в ближайшее время обязательно увижу. Передам. Он позвонит.

— Еще раз огромное спасибо! Если не возражаете, то я дам ваш телефон бухгалтеру.

— Конечно, конечно! Не волнуйтесь. Все от нас зависящее, считайте, уже сделано. Шаб ба хайр [14] .

— Вам того же. Хотя не уверен, что ночи у вас спокойные.

— Не будем об этом. Мы сами пока еще многое путаем, но полагаю, что все происходит правильно. Лучшие люди с нами, и это ваши друзья, которые вас очень высоко ценят.

— Спасибо. Я испытываю такие же чувства. Для меня Таджикистан — как вторая родина. Давно не был и скучаю. По друзьям скучаю, по солнцу…

— Это хорошо. Мы всегда рады вас видеть. Частица нашего сердца принадлежит вам. Мы высоко ценим вашу дружбу. А события последнего времени — это неизбежность, продиктованная слабостью недавних руководителей. У вас похожие события. Да и не только у вас, а по всему нашему Союзу. Теперь уже бывшему. Жаль… Будем надеяться, что все скоро уладится. Еще раз желаю вам самого хорошего! Звоните мне в любое время. Мой домашний у вас есть? Не ищите. Запишите…

— Спасибо. Я ваш должник.

Не кладя трубку, Родик набрал номер Оксы и сообщил:

— Тебе сейчас перезвонит некто Махамад Хамидович, он тебя завтра отправит поездом в Москву. Возьми только самое необходимое. Его телефон запиши… Все. Не хочу занимать линию. Жди его звонка. Целую. Как появится информация, звони ко мне домой. Во всех случаях. Я буду встречать тебя на вокзале.

Родик снова дозвонился до Абдужаллола и пересказал тому результат своих действий.

— Я знаю Махамада Хамидовича. Он один из немногих оставшихся в руководстве ответственных людей. Полагаю, что он все сделает. Если вдруг какой-нибудь срыв, то срочно звони мне. Я принципиально договорился с военными. Она сможет сесть в самолет, но не раньше чем послезавтра. Надо еще будет подумать, как ей добираться до аэродрома. Не станем загадывать. Если с поездом все выгорит, то это оптимально. Хочешь, я попрошу кого-нибудь из моих бывших сослуживцев подъехать к Оксе?

— Думаю, пока это лишнее. Она и без того растеряна. Чем они помогут?

— Морально поддержат.

— Не дергайся. Лучшее — враг хорошего. Кашу маслом можно испортить. Скоро все прояснится. Спасибо тебе. Завтра вечерком перезвоню.

— Звони в любое время. Вопрос серьезный. Хоп.

— Спокойной ночи.

Утром, когда Родик уже собрался звонить в Душанбе, раздалась знакомая трель из коротких звонков. Родик схватил трубку и услышал голос Оксы:

— Родик, я на вокзале. Звоню из кабинета Махамада Хамидовича. Все в порядке. Скоро выезжаю.

— Слава богу! Дай трубку Махамаду Хамидовичу, я его поблагодарю.

— Он вышел. Я тут одна.

— Поблагодари его от меня. Буду встречать. Счастливого пути. Целую.

— Целую. Очень соскучилась.

Родик заметно разнервничался. Вероятно, он до последнего момента не верил в то, что Окса навсегда переедет в Москву, и теперь его очень волновали вопросы ее обустройства здесь. Конечно, первое время она могла бы пожить в гостинице, но это не выход из положения. Он представил себе, как встретит ее с неимоверным скарбом навсегда покидающего родину человека. Очевидно, требовалось арендовать подходящее жилье и, желательно, до ее приезда.

Придя в офис, он озадачил этим всех сотрудников, потом обзвонил знакомых. Михаилу Абрамовичу поручил изучать объявления. К вечеру стало ясно, что создалась проблема. В основном сдавали квартиры либо требующие ремонта, либо без мебели. Родик уже решил прекратить поиски до приезда Оксы, когда позвонила Серафима и предложила посмотреть однушку ее племянницы в Химках. Договорились на вечер. Квартира оказалась чистой и вполне уютной. В ней имелось почти все необходимое, включая посуду, а то, что она располагалась в отдаленном районе, Родику, по ряду соображений, даже понравилось. Он заплатил за месяц вперед, а вечером перед приездом Оксы заполнил холодильник продуктами…

Несмотря на уверение телефонной справочной, поезд из Душанбе задерживался, о чем мило сообщила девушка в окошке на вокзале. Никаких других пояснений она дать не могла, а лишь отвечала: «Ждите информацию».

Вокзал был наполнен людьми, шумом и, по ощущениям Родика, неприятными запахами. Родик сделал несколько кругов в поисках уголка, где можно было бы спокойно хотя бы постоять, но ничего подходящего не нашел. Люди сидели, стояли и даже лежали в самых, казалось бы, неподходящих для этого местах. Ресторан не работал. На двери висела табличка с надписью: «Учет». Когда этот «учет» начался и когда закончится, было не ясно. Другие точки питания не вызывали у Родика положительных эмоций, да и присесть там было некуда, а стоять около грязного стола и делать, как многие, вид, что пьешь или ешь, не хотелось. Оставалось только вернуться в машину и производить оттуда контрольные вылазки, чтобы не пропустить прибытие поезда.

В очередную вылазку в справочной сообщили, что поезд уже прибыл и надо было слушать объявления. Уточнив, где он стоит, Родик заспешил на платформу.

Проходя впопыхах вдоль поезда в поисках нужного вагона, Родик сначала не обратил внимания на разбитые стекла и растерянные лица толпящихся людей. Однако вскоре до него дошли отдельные возмущенные реплики, заставившие его остановиться и оглядеться. Вагон, с которым он поравнялся, имел совершенно плачевный вид. Некоторые стекла были выбиты полностью, проемы заткнуты подушками. Другие покрывала паутина трещин, и что-то разглядеть за ними не представлялось возможным. Металл в ряде мест был искорежен, и, если бы Родик никогда не видел следов от пуль, он подумал бы, что по нему зачем-то били ломом. Родик заволновался и, расталкивая толпу, побежал к нужному вагону. Оксы рядом с вагоном он не увидел, как и проводника, хотя дверь вагона была открыта. Родик вошел в тамбур и тут же поскользнулся. Пол покрывал толстый слой льда. Держась за стенки, чтобы не упасть, он двинулся дальше. Увиденное поразило его настолько, что он непроизвольно застыл на месте. В коридоре на полу сидели укутанные в разноцветное тряпье женщины с детьми на руках. Проводница ходила между ними и что-то объясняла. Родик, стараясь не наступить на ноги и какие-то вмерзшие в пол тряпки, нашел нужное купе. Там Окса помогала какой-то таджичке пеленать младенца, и сидели еще несколько детей и женщин. В беспорядке валялась одежда вперемешку с постельными принадлежностями.