Возвращение на Арвиндж - читать онлайн книгу. Автор: Александр Гергель cтр.№ 13

– Полевский, заснул, чи шо? Ты шо, Андрюха, гир нэ бачив? – рядом уселся Тоха. – Да, красота. Только бы не ходить туда.

– И я о том же. Только не туда, не к красоте этой. Как дела, Тох?

– Да ниче, порядок. Только видно плохо, склон больно крутой. Метров тридцать – сорок, а дальше провал. Сам глянь, – ответил Гордеев.

Андрей, пригнувшись, перебежал к ближайшему бойцу и лег. Это оказался дембель из Тохиной команды. Лежал он на краю площадки, почти на склоне, так что ноги были выше головы. И все равно, когда Андрей лег рядом, увидел впереди склон только метров на сорок.

«Ну и место, – думал Андрей. – Выложили нас тут, как улиток на футбольный мяч».

При детальном осмотре местности выяснилось, что вершинка все же не была круглой. Как раз в нужном направлении, примерно на юг, бастионом выдавалась вперед небольшая скала. Правее, на запад, гребень прогибался пологой седловиной, сплошь засыпанной валунами, дальше начинался подъем, который вел к следующей вершине. Вглядевшись, Андрей уловил там движение и смог разглядеть солдатское хэбэ и панаму. Значит, один из взводов находился там. Метров пятьсот, прикинул Андрей. Еще дальше просматривался склон и очередная вершина, логично было предположить, что ее занимает третий взвод. Три вершины, примерно одинаковой высоты, выстроились в ряд, слегка отступая средней к северу, туда, откуда пришла рота. А прямо перед этим строем пролегала широкая лощина, местами голая, а где-то заваленная валунами. Особенно много их было напротив первой высотки, на которой расположился их взвод. Видимо, скала была когда-то большущей горой, которую за миллионы лет разбили и раскатили по лощине перепады температуры, дожди, снега и землетрясения. Напротив, за лощиной, поднималась очередная гряда, немного пониже их вершины. Расстояние до гребня определить без ориентиров было невозможно, но Андрей решил, что от силы полкилометра. Для автоматов далековато, а снайпера с ними не было. Значит, случись перестрелка, полезным будет только пулемет. Только с чего тут быть перестрелке, с вершин? В любом случае их высоты господствовали над местностью, что дает преимущество. Эту простую истину Андрей усвоил давно.

Но, скорее всего, мы ждем здесь караван, и пойдет он лощинкой, где в камнях наверняка есть тропа. Тогда замысел становится понятным: дадим им втянуться в лощину и накроем. С крайних вершин отрежем пути вперед и назад, а когда они полезут на противоположную гряду, будем обрабатывать. Потом подключатся гаубицы. Наверное, потому нас и не стали рассаживать по обеим сторонам лощины, чтобы потом не накрыла артиллерия, размышлял Андрей, осматривая позицию. Вот только что будет, если нас обнаружат раньше? Или духи не высылают головные дозоры, не заходят на высоты, прежде чем пройти низом? В своих горах им боятся нечего? А если они не дураки и не обкурены? Тогда первым столкнется с проблемой именно наш взвод. В том, что если это будет караван, то пойдет он с востока, Андрей не сомневался ни на секунду.

Впрочем, ничего определенного он придумать не мог. Задача ставилась офицерам, а он всего лишь сержант, и даже не командир отделения, а наводчик-оператор бээмпэшки, пусть и походивший пешком по горам. Сейчас он – командир тройки и должен расположиться с двумя своими бойцами так, как скажет лейтенант или хотя бы друг Антон, в данном случае – заместитель командира взвода. И все же Андрею очень не нравился крутой скат их вершинки. Действительно, как и сказал Тоха, можно незаметно подобраться к ним метров на тридцать – сорок, и, когда выяснится, что подобрались, будет уже поздно.

Он потихоньку, пригнувшись, стал спускаться в седловину, отделявшую их от позиций соседнего взвода. Оказавшись среди валунов, сразу ощутил таящуюся в них опасность. Большие, хаотично разбросанные каменные глыбы, иногда огромные, как скалы, образовывали причудливые коридоры, проходы, закрытые пространства. Это был настоящий лабиринт, где за любым поворотом может поджидать опасность. Правда, ближе к краю лощины камни становились мельче, и ему пришлось подползать туда на четвереньках, неловко волоча на ремне автомат. Осмотревшись и приметив несколько удобных позиций, он решил поговорить с лейтенантом и посоветовать посадить там несколько человек, чтобы прикрыть правый фланг позиции.

Вернувшись на вершину, Андрей открыл рот от удивления. Лейтенант сидел, завернувшись в одеяло, и курил с Тохой одну на двоих сигарету. Хорошо хоть сидели они на обратном скате, северном склоне вершинки. Зато прямо на пупке в полный рост стоял Павленок и удивленными глазами оглядывал окрестности. Неподалеку в живописных позах, как охотники на привале, расположились Тохины дембеля с банками консервов в руках. Только Мурадов лежал со своим пулеметом рядом с валуном, как раз в том месте, где его положили на рассвете, как только поднялись сюда. И не было видно «орлов». Одним словом, пикник уже начался. Андрей не знал, как сказать командиру взвода все, что он думал по этому поводу, и поэтому напустился на своего приятеля:

– Слышь, Гордеев. Вы чего творите? Почему этот придурок каланчой торчит? Его ж, наверно, из Пакистана видать! Где мои ребята? Вы бы хоть, товарищ лейтенант, посмотрели, чего у нас на фланге делается.

– А что там такого может делаться? Что ж так ты разволновался, сержант? Гордеев все уже проверил, – спокойно ответил лейтеха, подмигнув Антону. Оба захихикали.

– Андрюх, не бди. Бойцы твои на левом фланге окопчики себе мастерят. Я за ними приглядываю. Павленок у нас наблюдатель. Осматривает окрестности на случай внезапного появления противника. Остальной личный состав подразделения отдыхает, товарищ главнокомандующий. – Тоха лихо козырнул, не вставая.

– Садись, Андрей, докладывай, – уже серьезно сказал лейтенант. – Что такое ты там обнаружил?

– Да лощинка там, вся в валунах, можно прямо сюда подойти совершенно незаметно. Надо ее как-то прикрыть. Думаю двоих – троих бы туда посадить. А я к своим пойду. Где вы их бросили?

– Да где ж я тебе троих-то найду? – отозвался лейтенант. – Народу у нас немного. Ты вот что… Бери-ка этого наблюдателя, как его, Павленка, и как-нибудь с ним закрой эту лощину.

– Так у меня ж своя тройка. С ними я должен быть. Я их сюда вел, мне с ними и сидеть.

– Это приказ, сержант. Нечего разговаривать, привел и привел. Дальше я командовать буду. – Лейтенант стал суровым.

– Да не волнуйся ты, Андрей, добавил он. – Вот сержант, заместитель командира взвода, твой же друг. Присмотрит за ними. Бери этого и иди. Потом, часа через два, сменим вас, тогда поспишь в своем одеяле, отдохнешь.

Не сказав ни слова, Андрей повернулся, подхватил свой вещмешок с прицепленной к нему каской и пошел по северному скату к лощине. Он услышал, как Тоха окликнул Павленка и приказал тому следовать за сержантом. «Плохо все, – думал Андрей. – Не так, как задумывалось. Павленок этот прицепился, счастье и богатство, век бы не видеть такого бойца».

Он припомнил, как полгода назад прибыли в батальон молодые солдаты, специалисты из учебок. Среди них был и Павленок. Ничем он особо не выделялся, может, только вид был поглупее или просто научился «дурака включать» раньше других. Но особых претензий к нему не было. Но вот в середине лета пришла разнарядка направить в полк водителей-автомобилистов. Поговаривали, что потом и дальше, в Кундуз. Поговаривали, что поведут очередную колонну, а «рулей» не хватает. Выяснилось, что подходящим специалистом был именно Павленок. Он и поехал. Про него скоро забыли и не ждали увидеть снова. Но через месяц он неожиданно вернулся в батальон. Только вернулся каким-то уж совсем странным, видимо, дурак включился в нем окончательно. Службу он тащить перестал, соображать тоже. Его били – не помогло. Слегка почморили – то же самое. На «губу» сажали – без результата. На кухню приставили – все из рук валится. Совершенно стал отвязанный боец, просто шут гороховый. И тогда на него махнули рукой, перестали замечать командиры и солдаты. На посты иногда ставили, но на войну больше не записывали, и даже на разводы он не ходил. Андрей не раз видел, как во время построений и разводов, когда взводы выстраивались на плацу, где-нибудь поблизости, над дувалом или из-за дерева, показывался Павленок, пялился на них и гыкал, выкатывая глаза. Офицеры делали вид, что не замечают его, солдаты ржали и незаметно грозили кулаками, но наказывать или бить его никому не хотелось. Одно слово – отморозок! Таких не трогают. Интересно, думал иногда Андрей, что такого с ним случилось в той колонне? И чего он такого насмотрелся, что так ударило по башке? Или он решил, что такое поведение – самый лучший способ избегнуть гибели в этих горах. Что ж, возможно, он и прав. Только тогда выходит, что никакой он не дурак, а поумнее всех нас будет… И все же Андрей немного жалел этого неказистого дурня. Даже помнил, что зовут его Мишей и родом он из-под Винницы. Как-то раз, оказавшись с ним в паре на ночном посту, попытался выяснить, что же произошло с человеком, разговорил понемногу и был удивлен разумностью его суждений. Но в самый разгар общения Мишаня как будто вдруг испугался чего-то, снова включил дурака, и Андрей махнул рукой. В самом деле, какое ему дело, как решил выживать здесь человек?