Плата за страх - читать онлайн книгу. Автор: Петр Акимов cтр.№ 21

— Значит, решено, — закончила военный совет обретшая азарт Кузнецова. — Я разбираюсь с Глебским. Ищу тебе фирму, в которой мое слово перевесит возможные наветы. А ты — сиди и думай. Кому ты могла так насолить, чтобы загорелись сжить тебя со свету?

— Не знаю.

— Глупости. Ты не можешь не знать того, кто желает тебе зла.

— Почему? То есть почему желает?

— Господи! Это ты меня спрашиваешь? Лучше подумай о том, кому выгодно, чтобы тебя отовсюду увольняли.

— А кому это может быть выгодно? — Тамара взмолилась, потому что ситуация казалась ей запредельно абсурдной. — Какая может быть выгода, если не давать человеку работать?

Кузнецова задумчиво пожала плечами. Она знала цену деловым качествам подруги: чтобы удерживать ее на работе — резонов было немало. Чтобы выгонять — никаких. Впрочем, в сумасшедшее время и резоны сумасшедшие.

Свои неприятности Кузнецова так с Панкратовой и не обсудила. Не тот был момент. Слишком придавленной выглядела подруга.

А сложности между тем и у самой Кузнецовой имелись нешуточные. Заподозрив, что к ее проблемам имеет отношение Зинаида Рыкалова, Кузнецова начала с того, что осторожненько опросила коллег. Повод для этого у нее был железный: те клиенты, которых у нее перехватила ленивая девчонка. Или, если говорить по учебнику менеджмента: «внутрифирменная конкуренция». Она очень нравится начальству, поскольку заставляет агентов-консультантов шевелиться шустрее, но им самим стоит немалых обид и нервов.

Для разговоров Надя, естественно, выбирала тех, кто сам имел зуб на Рыкалову. Отчего-то о недругах нам говорить подробно интереснее, нежели о друзьях. К тому же неприязнь гораздо наблюдательнее и вдумчивее, чем доброжелательность. Многие сторонницы Кузнецовой в конфликте с Зинаидой заметили, что та с недавних пор ведет себя странно. Напускает на себя загадочность, намекает на то, что ее переманивают в другую фирму, суля офигительную должность с не менее офигительным окладом. И если раньше Рыкалова отзывалась о Надежде со злобой (мы не прощаем людям тех гадостей, которые им делаем), то теперь вроде бы даже жалела ее. Мол, нашла где выслуживаться.

Больше всего Кузнецова надеялась на Марию Филипповну Иванову, самую пожилую из всех своих коллег. Родилась она аж в 1915 году, но ни ума, ни желания работать не растеряла. Причем последние сорок три года работала только в страховании. Поэтому Иванова могла себе позволить львиную долю рабочего времени проводить в офисе. К ней сюда сами охотно наведывались внуки и даже правнуки ее первых клиентов. Наблюдательность у бабуси, которая выглядела ветхой на все свои 82 года, сохранилась феноменальная, да и язычок отличался остротой. Это она приклеила Зине скандальное прозвище Мицупися. Иванова невзлюбила тугощекую, с большими глупыми глазами молодку за то, что та бесцеремонно вмешивалась в ее разговоры с клиентами. То заигрывала с состоятельными мужчинами, то изображала знатока новых видов страхования, в которых бабуся не слишком волокла.

Но найти удобный момент, чтобы расспросить старушку — надо же было, чтобы и Зины в тот момент в офисе не было и чтобы настроение самой Ивановой соответствовало теме, — Кузнецова смогла только на следующий день, после выяснения отношений с изгнанной политологами Панкратовой. Мария Филипповна как раз сама попросила Надежду о помощи: надо было помочь ее гостю разобраться с условиями договора. Иванова, кстати, и не притворялась, что не понимает все эти валютные и фьючерсные контракты. Зато когда удовлетворенный клиент ушел, с полным основанием сказала:

— Пусть я в новомодностях и не разбираюсь, зато у меня рука легкая. Я таратайку его деда страховала, и он почти тридцать лет без единой аварии проездил. И отца его страховала — так тот не то что никогда ничего не ломал, а даже и не болел почти. Но когда в Израиль свой уехал, то там за год и сгорел весь. Понимать надо: вредно это — страхового агента и климат под старость менять. И чего эта Мицупися в мои разговоры лезет? Что она перед ним титьками трясет? Я ж не только полисочек заполняю, я еще не поленюсь в церкву пойти, свечечку поставить. За здравие. Проценты она обещает! Да разве ж проценты доброй заботы стоят?

Вокруг них гомонили и суетились почти два десятка женщин. В большой комнате с тремя окнами и шестью письменными столами кто-то кому-то на что-то жаловался, кто-то уговаривал клиента, кто-то распекал сослуживицу. Другие в это время, не поднимая головы, заполняли бланки ордеров или считали деньги. Агенты не имели своих персональных письменных столов, каждая при необходимости занимала то место, которое было свободно. Когда случался наплыв, как сегодня, некоторым приходилось делить стол на двоих или даже на троих. При этом нередко бумаги перепутывались. Это добавляло суеты, но зато обеспечивало и взаимоконтроль.

— Марья Филипповна, — спросила Кузнецова, когда старушка промокала уголком платка слезящиеся глаза, — а вы вот такую штуку у Зины не видали?

Иванова усадила очки на мясистый нос, из которого кое-где торчали седые волоски, и всмотрелась в показанный Надеждой прибор:

— А что это?

— Пейджер.

— А зачем он?

— Это как телефон. Только не слова передает, а текст.

— Ага! Помню, видела такой по телевизору. Только не поняла. Толком ничего не объясняют. Одна мельтешня. А откуда ты узнаешь, что тебе передают?

— Он тогда сигналит: трещит или пищит. Так, Марья Филипповна, вы не замечали: пользовалась таким Зина?

Иванова пожевала губами, огляделась и сказала вполголоса:

— Было. Сидела Мицуписька с такой штукой. На позапрошлой неделе и сидела. В тот же день тебя еще один роскошный клиент искал. А бабенка вон там сидела, за тем столом, где ныне девки чай пьют. Но она эту штуку не так, как ты, держала. А вот так — под столешницу смотрела. Я еще думаю: а чего она там подглядывает? Книжку, что ль, опять на службе читает? Потом смотрю: не книжка, а не поймешь что. На приемник вроде непохоже. Да и не играет. Я б слышала, я на ухо чуткая.

Слух у Марии Филипповны действительно был куда там многим молодым, оглушенным хард-роком. И, напомнив об этом, бабуся сделала Кузнецовой подсказку, которой той давно не хватало.

Отойдя от Ивановой, Надежда из другого кабинета позвонила в пейджинговую компанию. Она не без труда добилась, чтобы ее соединили с тамошним начальством, и уговорила его сделать так, как ей было нужно.

Потом Кузнецова вернулась в «общую», как называли на их участке кабинет агентов-консультантов. Похлопав в ладоши, она добилась относительной тишины и объявила:

— Девочки, тише! Есть шанс поймать воровку.

Тишина после этого воцарилась абсолютная.

А именно тишина и была нужна Кузнецовой больше всего, чтобы осуществить задуманное.

Если ее подозрения на Зинин счет были верны, то, чтобы успешнее перехватывать чужих клиентов, кузнецовский пейджер нужен был Мицуписе здесь, в офисе. А потом, когда, по просьбе Нади, ее сообщения переключили на новый пейджер, ненужный уже аппаратик безалаберная девчонка вполне могла оставить тут же, в «общей».