Без права на наследство - читать онлайн книгу. Автор: Уилки Коллинз cтр.№ 38

Комната была тесной и плохо обставленной. В былые дни мисс Гарт не предложила бы такую в Ком-Рейвене даже слугам. Но тут было тихо, и девушка смогла на несколько минут остаться в одиночестве. Она заперлась и бездумно прошлась туда-сюда, оглядываясь по сторонам. Шаткий столик, тусклое зеркало – она поддалась импульсу и взглянула на себя, а потом махнула рукой: «Какая разница, бледна я или нет? Фрэнк меня не увидит, а остальное не имеет значения».

Она сняла пальто, отложила его и шляпку в сторону, затем села, чтобы собраться с мыслями. День оказался слишком утомительным. Прошлое отзывалось болью в душе, будущее оставалось неопределенным. Она встала и замерла перед задернутыми занавесками, почти наслаждаясь пустотой вокруг и темнотой за окном.

«Нора! – подумала она с нежностью. – Думает ли Нора обо мне? Если бы я обладала ее терпением! Если бы я только могла забыть, что нам должен Майкл Ванстоун!»

При мысле о дяде она помрачнела и снова прошлась туда-сюда по комнате, напоминавшей теперь клетку. «Нет! Я не остановлюсь, пока долг не будет уплачен!» – но тут же она вспомнила Фрэнка, и настроение изменилось. Ей было жалко юношу, которого уносил теперь корабль в неведомую даль.

Глаза ее наполнились слезами. Она нетерпеливо смахнула их и отперла дверь. «Любая компания поможет разогнать отчаяние», – решила она и вышла из комнаты. В ее распоряжении полоумная псевдотетушка и мошенник, претендующий на роль дядюшки. Она едва не рассмеялась, спускаясь по лестнице на второй этаж. Она не знала, чем закончится ее авантюра, и не слишком заботилась об этом.

Капитан Редж горделиво восседал перед чайным подносом. Сбоку от него сидела миссис Редж, которая не сводила с мужа преданных собачьих глаз. С другой стороны стоял пустой стул, приготовленный для Магдален.

– Как вам комната? – поинтересовался капитан. – Надеюсь, миссис Редж была вам полезна? Молоко? Сахар? Попробуйте местный Йоркский хлеб, он превосходен. Наша трапеза скудна, но я с искренней радостью разделю ее с вами.

– Приправить солью, перцем, шнитт-луком и петрушкой, – пробормотала миссис Редж, очевидно, мучимая мыслью о завтрашнем омлете.

– Сядьте прямо! – приказал ей капитан, а затем вновь обратился к Магдален: – Пока вы были наверху, я обдумывал ваше положение с точки зрения моих интересов. Если вы захотите завтра принять мой опыт, он в вашем распоряжении. Вы можете усомниться в том, насколько я подхожу на роль советчика, так что у вас пока есть шанс лучше узнать мой характер. Ложный стыд мне чужд. Вы видите мою жену. Мой дом, мою еду. Все просто.

Когда с чаем было покончено, миссис Редж повиновалась жесту мужа и удалилась в угол комнаты, вернувшись к своей потрепанной кулинарной книге. «Все измельчить, – бормотала она себе под нос. – Настоящая путаница».

– Поставьте ноги прямо! – прикрикнул капитан, указав на тяжелые ступни жены, которые она вытянула вперед, и вновь обернулся к Магдален: – Вам нужно отдохнуть после долгой поездки.

С этими словами он проводил ее к видавшей виды софе, а сам придвинул стул и уселся, словно доктор рядом с пациенткой.

– А теперь поговорим о деле и о моей недостойной особе. Нет-нет, никаких извинений, никаких возражений! Будем придерживаться фактов. Кто я такой? Да, я мошенник и бродяга, именно поэтому могу вам пригодиться. Есть разные типы мошенников, меня можно назвать жуликом.

Его бесстыдство превосходило ожидания Магдален. Капитан говорил без смущения, без иронии или вызова, непринужденно улыбаясь. С искренним взглядом. Слышала ли его жена? Магдален покосилась на огромную даму в углу комнаты, но та была полностью поглощена чтением. Судя по всему, она достигла критической точки в приготовлении воображаемого омлета – трудилась над определением размера порции сливочного масла. По крайней мере, ее больше всего занимал собственный большой палец.

– Не надо удивляться. Жулик – всего лишь слово. Некое определение, набор звуков или букв. Я умею располагать к себе людей, устанавливать добрые отношения. Узколобые завистники считают это аморальным трюком. Но разве нет других презираемых кем-то занятий? Скажем, журналиста называют бумагомаракой, а как насмехаются над мясниками? Все зависит от точки зрения. Взгляните на сиуацию моими глазами. Мне продолжать?

– Да. Я позже честно скажу, что об этом думаю.

– Итак, я человек нуждающийся, – заявил капитан Редж, прочистив горло и слегка расправив плечи, словно изготовившись в атаку. – Не вдаваясь в причины того, почему я оказался в таком положении, задам вопрос: разве помогать нуждающимся не есть долг христианина? Отрицательный ответ меня просто шокирует. Но если вы согласны, спрошу еще: почему надо обвинять меня в том, что я даю христианам шанс исполнить их долг? Но обязан ли честный человек тратить свои сбережения на беззаботного незнакомца, не сумевшего накопить свой капитал? Какие могут быть основания для этого? Да боже мой! Достаточное основание, что у него есть деньги. В девяти случаях из десяти человек, претендующий на сбережения другого, действует под фальшивым предлогом. Да, я не даю солидным и состоятельным людям избежать их духовных обязательств делиться с ближними. Прибегаю я при этом к обману? Конечно. Землепашцы не полагаются на милости природы и возделывают ниву, а я возделываю жадное общество накопителей. Землепашцы вскапывают, пашут, сеют, поливают, собирают урожай. Так почему же я должен пребывать в праздности? Я взываю к благородным чувствам людей, я учитываю слабости человека, но так же не уверен в завтрашнем дне, как любой другой труженик. Когда-нибудь идеи прогресса и просвещения смахнут пыль устаревших моральных предрассудков, и труд мошенника будет признан вполне достойным. И когда это произойдет, умоляю, не надо извлекать меня из могилы и устраивать почетные похороны или оскорблять меня возведением национального памятника в мою честь! Воздайте мне должное скромным надгробием и краткой эпитафией: «Здесь лежит Редж, признанный потомками: он пахал, сеял и пожинал ниву своего общества, и просвещенное человечество благодарно ему за образцовый урожай».

Капитан замолчал, не потому что иссякли слова, а лишь для того, чтобы перевести дух. Несмотря на усталость и тревогу, Магдален не могла удержаться – пламенная речь самозваного дядюшки разбудила ее природное чувство юмора.

– И насколько тучной оказалась Йоркская нива? – полюбопытствовала она, невольно воспользовавшись женским очарованием, как инструментом, способным парировать выпад капитана.

Редж продемонстрировал полы износившегося кафтана.

– Дитя мое, нива тучна повсеместно, все дело в мастерстве ее обработки. В одиночестве любому преуспеть тяжело. Даже истинному знатоку нужен умный помощник, а с этим мне не повезло. Я сторонюсь собратьев по ремеслу, в любой момент готовых сдаться магистрату или донести на сотоварища. Но самое страшное – их тупость, неспособность увидеть выгоду. В свое время я успешно работал в одиночестве, но, увы, слава оказалась губительна. Вот уже третий раз на пути с севера я останавливаюсь в этом примечательном городе. По прибытии я заглянул в свои книги и убедился: здесь меня слишком хорошо знают. То же могу сказать про Лидс, Скарборо, Хэрроугейт и многие другие места. Неминуемое следствие? Ресурсы мои исчерпаны, добрые родственники находят меня слишком нищим, чтобы поддерживать отношения.