Проклятие феи - читать онлайн книгу. Автор: Робин Маккинли cтр.№ 73

Она попыталась выдернуть руку из пальцев Катрионы – ей совершенно не нужна была Катриона, – но та не отпускала. Хорошо, тогда ей тоже придется туда пойти. Теперь Рози непреклонно двигалась к странной серовато-черной тени, у которой не было никаких причин маячить там, где она возникла. Рози по-прежнему слышала смех – следовала за ним. Странное дело, но, казалось, никто больше его не замечал. Она обратила внимание, что несколько человек уставились на нее, заметив, как она целеустремленно пробирается между танцорами, волоча за собой несчастную упрямую Катриону. Но почему же никто не смотрит в тот конец зала и не спрашивает, кто это там смеется? Возможно, потому, что смех предназначался ей, Рози. Возможно, раз уж она впервые услышала его, когда думала о возвращении домой, он собирался подсказать ей, как она может отвязаться от этой страшной истории с принцессой, отправиться домой и снова стать Рози.

Двигаться ей приходилось медленно, потому что голова все еще кружилась и на ногах она держалась нетвердо и потому что Катриона слишком крепко сжимала ее руку, а Хрок прижимался к другому ее боку, как если бы хотел помешать ей идти туда, куда она направлялась. Ей показалось, что некоторые другие собаки тоже составляют им компанию. По крайней мере одна из них, вероятно Подсолнух, шныряла у нее под ногами и то и дело запутывалась лапами в пышных кружевах нижней юбки. Должно быть, они выглядели как дети, забавляющиеся одной из игр, где нужно идти куда-нибудь и одновременно всем касаться друг друга. Но они ее не остановят. Как только она узнает то, что знает смех, все будет в порядке.

Приблизившись к своей цели, она заметила, что танцы прервались – теперь уже все повернулись лицом к бестелесной тени. О, так они все же ее видят! Музыка тоже смолкла, или Рози просто не слышала ее за смехом. Теперь он сделался таким громким, что у нее звенело в ушах, но она услышала, как у нее за спиной поднялась какая-то суматоха и кто-то выпалил: «Нет-нет, пустите меня, вы не понимаете». Похоже, это был голос Пеони.

Тень уже не была бесплотной. Поначалу по ней всего лишь растеклось фиолетовое пятно, как если бы какой-нибудь луч света коснулся ее под необычным углом, но затем фиолетовый, черный и серый начали сплетаться вместе и образовали человеческую фигуру. Та превратилась в женщину, высокую, прекрасную и пугающую, ростом не ниже Рози. Ее черно-фиолетово-вишневый плащ ниспадал грозными блестящими складками.

– Что ж, милая моя, – обратилась высокая женщина к Рози, которая так и продолжала брести к ней, словно во сне. – Наконец-то мы встретились. Мы ведь еще не встречались, верно? Возможно, я видела ручку или локон – у тебя удивительные вьющиеся волосы, не правда ли? – над бортиком колыбели в день твоих именин, но это не кажется подобающим знакомством, поскольку мне грубо преградили дорогу, помешали подойти достаточно близко, чтобы взглянуть тебе в лицо. Что ж, вот, оказывается, как выглядит принцесса: костлявая бестолковая орясина. Твоя мать с самого начала показалась мне простушкой. Мальчики вот удались в отца. Хорошо, что королем станет один из них, если им вообще останется какое-нибудь королевство.

И она рассмеялась.

Рози потребовалось поразительно долгое время, чтобы просто пересечь небольшой участок пола. Она решила, что это имеет какое-то отношение к Катрионе, и попыталась обернуться и нахмуриться, но не смогла. Ей удавалось только и дальше смотреть на стоящую перед ней высокую женщину. Отлично; Рози и хотелось смотреть на нее – так завораживающе она выглядела. Вежливостью она похвалиться не могла – она назвала Рози орясиной, – но это было правдой. Очевидно, что у этой женщины найдутся все ответы. Рози хотелось с ней поговорить. Ей хотелось спросить у нее, как вернуться домой.

Краем глаза она видела, что солдаты, волшебники и феи движутся в какой-то непонятной, скованной манере. Рози догадалась, что они пытаются прогнать высокую женщину: та портит им праздник и они не ждут от нее ответов. Что ж, зато сама Рози ждет.

Если бы она могла заговорить вслух, то попросила бы Катриону ее отпустить. Ладонь, которую сжимала Кэт, онемела, и это было ужасно неприятно, как будто рука больше ей не принадлежала. Даже собаки пытались отпихнуть ее от высокой женщины. Но Рози хотела поговорить с высокой женщиной, и, похоже, та хотела поговорить с Рози.

Высокая женщина чуть сдвинулась в сторону, ни на миг не отрывая взгляда от Рози. Рядом с ней стояла… прялка. Рози моргнула, изумленная и растерянная. Почему вдруг именно прялка? И в это мгновение растерянности Рози почти ощутила, что кое-кого вырвался из плетения чар, которыми, как она отчасти осознавала, высокая женщина опутала всех в этом зале, и бросился вперед. Но кто бы это ни были, они спотыкались и останавливались, бежали и пошатывались, как будто продвигаться вперед было крайне трудно. Рози им даже посочувствовала – ей самой мешали идти Катриона и собаки.

– Да, прялка, – подтвердила высокая женщина – если она и заметила, как кто-то пытается бежать к ней, то не подала виду. – Невзрачная вещица, не правда ли? Совершенно не к месту в таком величественном зале, как этот, посреди пышного бала. Но я и стремилась к чему-то безыскусному. Ты и сама невзрачна, милочка. А мне хотелось, чтобы тебе было уютно. Ведь тебе же неуютно в нынешней обстановке, верно? Какая жалость, что ты так воспитана. Худшие из твоих недостатков можно было бы сгладить надлежащим воспитанием. Даже твоя мать могла бы кое-что тебе передать – скажем, некоторые семейные добродетели. Подойди же, милая. Напряди мне немножко ниток. Прости, что не подаю тебе примера. Это такой непритязательный навык, он как-то ускользнул от моего внимания. В самом деле, ты можешь меня научить. Мне обязательно понравится. И тогда я буду тебе обязана. Ты же хотела о чем-то меня спросить, не так ли? Иди прясть, милая, и тогда я отвечу на любой вопрос, который тебе захочется задать.

Рози уже подошла очень близко к женщине и прялке. Сейчас она не могла вспомнить, умеет ли прясть. Она не помнила, чтобы ее этому учили, не помнила ощущения шерсти, скручивающейся под пальцами, завораживающего, бесконечного вращения колеса, не катящегося никуда, и веретена, на которое виток за витком ложится нить, – но ее охватило странное желание коснуться прялки руками, как если бы она точно знала, что с ней делать. Возможно, она была готова попробовать, потому что ей отчаянно хотелось спросить у высокой женщины, как вернуться домой.

Она хотела протянуть руку, но в ладонь вцепилась Катриона, и высвободиться никак не получалось. Тогда она собралась поднять другую и обнаружила, что по-прежнему сжимает веретено с горгульей. Ее взгляд обратился к веретену на прялке высокой женщины, и она озадаченно нахмурилась: оно оказалось необычно длинным и острым, с кончиком, напоминающим стилет, и ничем не походило на толстые, скругленные на конце веретена, к которым она привыкла. Какая странная форма для веретена!

Теперь она вспомнила, что не умеет прясть. Катриона сказала, что ей это не нужно, что Рози умеет делать другие вещи, которые не даются им с Тетушкой. Сама Рози подозревала, что Катриона пыталась избавить ее от унижения, поскольку в этом ремесле она наверняка окажется такой же неуклюжей, как и в шитье. Даже сейчас одно только воспоминание заставило ее почувствовать себя униженной. А затем она вспомнила, как предлагала Пеони одолжить ей веретено с горгульей, чтобы оно помогло ей прясть. А Пеони ответила, что если это амулет, то он принадлежит их семье и может обидеться или испортиться, если отдать его в чужие руки. Сейчас Рози нужен был амулет, чтобы она смогла спрясть нитку для высокой женщины и та ответила на ее вопрос.