– Вот, приготовил по фирменному рецепту Сейди Ли, – произносит он с улыбкой.
Становится больно от мысли, что мне безумно понравилась Сейди Ли. Но она – всего лишь еще один человек в списке предавших меня.
Папа уходит вниз, взяв с меня обещание кричать ему, если что-нибудь понадобится. Я отставляю тарелку блинов и смотрю в пустоту. Я так опустошена и измотана, что хочется одного: лежать в кровати и ждать, пока все не закончится. Если это когда-нибудь закончится.
Каждый раз, когда телефон пиликает о новом уведомлении, меня пронзает страх. В итоге я выключаю мобильный и прячу его вместе с ноутбуком на дно шкафа, засыпав сверху одеждой. На какое-то время мне становится спокойнее, кажется, что никто до меня не доберется. А потом я воображаю, как шкаф заполняют горы оскорбительных сообщений, готовых свалиться на меня, как только я открою дверцу.
И снова мной овладевает паника. Но на этот раз я помню, что надо делать. Я закрываю глаза и представляю страх внутри меня: большой черный шар заполняет грудную клетку. «Я волнуюсь, но это нормально», – говорю я ему и заодно себе. «Это нормально». И вместо того, чтобы паниковать и стараться не думать о страхе, я заставляю себя увидеть его внутри. Черный, густой, пугающий комок. Я делаю глубокий вдох через нос. И еще один. «Это нормально», – шепчу я вполголоса. И страх начинает съеживаться. И тогда я понимаю, что у меня на самом деле все нормально; страх меня не убьет. И еще одна мысль приходит в голову: нынешние события меня тоже не убьют. «Это нормально». Делаю глубокий вдох – и страх уменьшается. Теперь он не больше теннисного мячика. Он бледнеет до серого, потом белого, золотого. Еще вдох. За окном кричит чайка. Я думаю о море, и на лице появляется слабая улыбка. «Это нормально». Я могу контролировать приступ. Я представляю, что сижу на берегу, и солнце наполняет мое тело золотым светом. «Это нормально».
Не меньше часа я сижу с закрытыми глазами, слушаю крики чаек и концентрируюсь на дыхании. Потом раздается стук в дверь.
– Пен, можно войти? – спрашивает Том.
Я открываю глаза и расправляю плечи.
– Входи.
Едва Том пересекает порог, я понимаю, что он все знает. Никогда раньше не видела его таким встревоженным.
– Я сейчас выходил в Интернет, – начинает он, присаживаясь в изножье кровати. – Это правда? Ты с Ноем Флинном?..
Я опускаю голову.
– Он что, тот самый Ной, о котором мама и папа все время говорят? Тот, у которого вы останавливались?
Я киваю и поднимаю глаза на Тома.
– Но я не знала, кто он. Честно. Я о Ное Флинне раньше не слышала. А ты?
– Ага. Читал, что его продюсирует та же компания, что работает с Леа Браун. И что Ной и Леа встречаются. А он, что, тебе не сказал?
Я качаю головой.
– Нет! Я бы ни за что не связалась с парнем, у которого уже есть девушка.
– Выходит, он тебя обманул? – хмурится Том.
– Да. А ты откуда узнал об этом?
– Про вас везде пишут: на фейсбуке, в твиттере, тамблере и…
– Стоп, хватит.
– Ты читала, что люди пишут?
Я киваю, и слезы начинают жечь глаза.
– Том, я не знаю, что делать. Мне так страшно.
Том берет меня за руку.
– Не волнуйся, сестренка. Мы все уладим. Как этот сайт про вас узнал?
– Не представляю. Наверное, им кто-нибудь рассказал.
– Но кто?
Я пожимаю плечами. Я не могу указать Тому на Эллиота, пока сама не буду в этом абсолютно уверена.
– Ладно, сейчас уже неважно. Главное теперь – рассказать всем твою версию случившегося.
У меня тут же начинается паника.
– Нет, я не могу. Я не хочу снова появляться онлайн. Ни за что.
Том смотрит мне прямо в глаза.
– Помнишь, когда я перешел в среднюю школу, парнишка по имени Джонатан Прайс стал меня донимать и распускать обо мне сплетни?
– Тот, что отнимал у тебя завтраки?
– Он самый. Помнишь, наверное, как я притворялся больным, чтобы мама с папой разрешили мне остаться дома?
– Да.
– А потом ты мне сказала… «Но если ты снова не начнешь ходить в школу, никто не поймет, что он про тебя врал», – цитирует меня Том высоким писклявым голоском.
– Я так сказала?
– Именно так.
– Не ври, я никогда не говорила, как Смурф.
Том улыбается.
– Говорила-говорила. Но ты была права. Мне тогда много чего советовали, но только к твоим словам я прислушался. Из-за них я снова стал ходить в школу.
– Правда? – удивляюсь я.
– Да, потому что ты была права. Если бы я продолжал прятаться ото всех в своей спальне, они бы поверили Джонатану. – Том ухмыляется. – И не узнали бы, какой я удивительный, талантливый и прекрасный человек.
– И скромный, – смеюсь я.
– Да, я такой. У тебя сейчас та же история. Если ты будешь прятаться и позволишь им писать про себя гадости, то лишишь их шанса узнать, какая ты классная.
– О, Том! – восклицаю я со слезами на глазах.
– Так и есть, ты классная. И знай, что я всегда на твоей стороне. Но, правда, тебе надо что-то написать. Расскажи им свою историю.
Тут Том делает яростное лицо, которое он всегда корчит, когда они с папой дурачатся, и добавляет:
– Потом ты дашь мне адрес Ноя Флинна, я разыщу его в Нью-Йорке – где угодно – и прикончу.
Я прыскаю со смеха.
– Я серьезно. В смысле про то, что ты должна рассказать свою историю.
– Хорошо, надо подумать.
– Ты не думай, а делай. Тебе сразу полегчает. Мне легче стало, когда я вернулся в школу и велел Джонатону Прайсу засунуть свои сплетни куда подальше.
Том обнимает меня.
– Я люблю тебя, сестренка.
– И я тебя. Только умоляю, не говори ничего маме с папой. Ты же знаешь, как у них с Интернетом. Не хочу, чтобы они волновались.
– Договорились. Я на пару дней отложу возвращение в универ, на случай, если понадоблюсь тебе здесь.
– Серьезно? А у тебя проблем не будет?
– Не, у меня не бывает проблем, – улыбается Том, и меня переполняет чувство благодарности.
Да, я потеряла Ноя и Эллиота, но со мной всегда будет моя семья. Лучшая семья на свете.
Глава сороковая
Как только Том уходит, я прячу ноутбук обратно в шкаф и включаю воду, чтобы набрать ванну. В коробке с шипучими шариками для ванн я нахожу бомбочку «Блаженство Расслабления». Я нежусь в теплой воде с приятным ароматом, и мне становится на удивление спокойно. Мне до сих пор обидно и грустно, но я больше не чувствую себя беспомощной. Я опускаю голову и ощущаю, как волосы колышутся на воде.