Дуэль. Всемирная история - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Хоптон cтр.№ 49

Многие из представителей нобилитета, стремясь продемонстрировать поддержку позиции, занятой в отношении дуэлей Людовиком, действуя через Братство страсти, в том же году подписали самоотреченное заявление. Их решимость противодействовать давлению диктата традиции дуэлей нашла опору в учреждении суда чести под председательством маршала Франции. Орган создавался с целью выработки механизма мирного разрешения разногласий, способных в привычных условиях вылиться в дуэль {262}. Согласно мнению позднейших французских историков, занимающихся данным вопросом, 1651 г. стал «безоговорочной стартовой отметкой нового периода в истории дуэли» {263}.

Эдикт 1651 г. являлся не первым заявлением, сделанным от имени Людовика в его царствование. В начальный период его малолетства советники устами короля трижды выступали против дуэлей — в 1643, 1644 и 1646 гг. Уже сам Людовик издал еще один декрет в 1653 г., расширивший положение его постановления 1651 г. В 1657 г. Парижский парламент, не желая отставать от государя, провозгласил собственный антидуэльный декрет. На том на следующие 20 лет законотворчество в данном направлении застопорилось {264}.

В августе 1679 г. Людовик вновь обратился к проблеме дуэлей. Опять понадобилось делать это, поскольку после повторявшихся на протяжении предыдущих 80 лет попыток покончить с практикой дуэльного кровопролития, в том числе и собственных не так давних усилий Людовика в данном направлении, вся глубина укоренения порока в обществе стала очевидной. Эдикт, подписанный королем в Сен-Жермен-ан-Лэ, представлял собой пространный труд королевских законоведов, включавший в себя 36 статей на многих и многих страницах. Постановление — по крайней мере, в теории — выглядело внушительно. Оно предполагало наказание смертью для всех главных участников и их сообщников, равно как и секвестр имущества. Аристократов, застигнутых во время поединков, предполагалось лишать статуса нобилей — страшное унижение, — а гербы их публично уничтожать. Как будто бы одного этого казалось мало авторам закона, дуэлянтов, убитых во время поединка, запрещалось хоронить по христианским обычаям. Одно только уже направление вызова наказывалось ссылкой и конфискацией половины имущества нарушителя. Закон не забыл позаботиться и о слугах: отныне и впредь слуга, отправленный с письмом с приглашением на бой или же оказывающий господину помощь на дуэли, подлежал порке и клеймению {265}.

Итак, Людовик получил в руки мощный законодательный аппарат для ведения кампании против дуэлей. Не стал он, что характерно, проявлять и стеснительность в отношении признания своей роли в деле избавления Франции от бича, которым становились для нее поединки: в зеркальном зале Версаля есть картина, датированная 1662 г., посвященная Людовику, остановившему «бесчинство дуэли» {266}. Однако возникает вопрос, сумел ли он на деле покончить с дуэлями в ходе своего царствования? Современники — по крайней мере, в Англии — не выражали сомнения в том, что Людовик преуспел в искоренении поединков чести в королевстве. Мы уже видели, как Томас Флешер, писавший в 1685 г., приводил антидуэльную политику Людовика XIV как пример, достойный подражания. Ричард Стил, работавший совместно с Эддисоном в «Спектейторе» и слывший страстным противником дуэли, в 1720 г. — всего через пять лет после смерти Людовика — написал работу по исследованию мер, которые оказались столь действенными в деле прекращения практики незаконных поединков во Франции. В ней автор старался убедить читателя, что французский пример вдохновляет надежду вытравить проклятие дуэли на Британских островах, «где столь глубоко укоренилось сие возмутительное семя» {267}.

Как бы там ни было, общепринятое теперь мнение о том, что Людовик преуспел в подавлении дуэли во Франции, похоже, берет начало от Вольтера, чья книга «Век Людовика XIV» вышла в свет в 1751 г. Вольтер ставит в заслугу Людовику значительное подавление дуэли во Франции: «Отвратительный обычай продолжался до времени Людовика XIV», — писал он в «Эссе о нравах» (Essai sur les moeurs) и добавлял, что то была «une de plus grandes services rendus à la patrie» (одна из самых больших услуг, оказанных отчизне. — Пер.) {268}. К сожалению, Вольтер повинен в искажении фактов — он воздает хвалу за деяния, которые ее не заслуживают. Как мы еще увидим, дуэль процветала во Франции на протяжении, по крайней мере, следующих 150 и даже более лет. Теперешние авторы склонны делать заключения, что «Король Солнце» проявлял ту же тенденцию, как и его предки, закрывать глаза на действия дуэлянтов или же — если у тех не хватало ума или везения не попасться с поличным — прощать их. Согласно Ричарду Коэну, за 19-летний период Людовик XIV избавил от суровых наказаний 7000 дуэлянтов — в среднем по одному в день {269}.

Невозможно всерьез утверждать, будто Людовик XIV полностью преуспел в деле искоренения дуэльной практики — есть весьма своеобразное свидетельство того, что она жила и здравствовала. Герцог де Сен-Симон, «Воспоминания» которого дают такое живое описание двора в Версале, признавал, что отец его дрался на дуэли, вероятно, как раз в правление «Короля Солнце».

Между моим отцом и месье де Вардом возникли разногласия… В итоге сговорились, что в раннее время дня — часов в двенадцать — они встретятся у ворот Сент-Оноре, тогда очень безлюдного места. Сделать все решили так, что коляска месье де Варда будто бы столкнулась с принадлежавшей моему отцу, из-за чего началась перебранка между владельцами и слугами. Под прикрытием этой ссоры… произошла дуэль. Месье де Вард упал и был обезоружен. Отец мой хотел заставить его просить пощады, но он того не захотел, хотя побежденным себя признал.

Самый любопытный аспект поединка в данном случае — уловка, к которой прибегли два господина, чтобы подраться и не навлечь на себя подозрений в участии в дуэли. Все это дает возможность утверждать, что в то время дуэль, самое меньшее, не пользовалась почетом со стороны властей. Происшествие не удалось, однако, сохранить в тайне, и скоро о нем говорил весь город. Сен-Симон сообщает, что отец его «пользовался уважением повсюду», а незадачливого де Варда отправили в Бастилию на 10 или 12 дней {270}. Поскольку оба главных участника, судя по всему — по меньшей мере, по рассказу Сен-Симона, — были виноваты в заварушке в равной степени, возникает вопрос, что, может быть, действительным преступлением де Варда являлся проигрыш и понесенное унижение.

Сен-Симон упоминает о двух инцидентах, относящихся к позднему периоду правления Людовика. Первый, имевший место в 1699 г., касался спора из-за карт между великим приором и князем де Конти [35] . Конти оспорил его (оппонента) «честность в игре и храбрость в битве», на что, само собой разумеется, великий приор «поддался страсти, смахнул со стола карты и с мечом в руке потребовал сатисфакции».