Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите - читать онлайн книгу. Автор: Крис Хэдфилд cтр.№ 57

Очень часто приходится выполнять не очень приятную работу, но это нормально. В конце концов, расположение самого рабочего места просто великолепно.

* * *

Каждое утро на МКС мы получаем из НАСА план того, что нужно сделать за день, разбитый на пятиминутные интервалы. Почти каждый такой план состоит из трех одинаковых частей. Во-первых, некоторое базовое обслуживание — проверка систем, уборка и чистка, осмотр оборудования на предмет износа, ну и все в таком духе. Время от времени сюда входят плановые ремонты, например, модернизация коммуникационной системы. Вторая часть ежедневного плана работ посвящена науке: мне предписывалось работать над экспериментом Х в течение Y минут, пока Том занимался экспериментом Y в течение X минут, ну и так далее. Зачастую мы находились в разных модулях и работали над совершенно не связанными друг с другом задачами. И наконец, в расписании дня было свободное время.

Наше существование было строго регламентировано, но мои служебные обязанности во многих отношениях были проще, чем на Земле. Мне не нужно было постоянно куда-то ехать; у меня здесь не было бесконечной подготовки ко всяким непредвиденным ситуациям. Немного времени я тратил на тренировки — практиковался управлять манипулятором Canadarm2 на тренажере, общался по конференц-связи с инструкторами при подготовке к будущему сближению с прибывающим кораблем, — но в целом здесь к рабочему времени предъявлялось меньше требований, и иногда мы даже справлялись с заданиями быстрее, чем рассчитывали на Земле.

Так чем же заняться на МКС, когда вы на 10 минут опережаете свое расписание? Ну, можно посмотреть в иллюминатор, для меня любая свободная минута на МКС — это возможность упиваться окружающим видом. Еще в свое свободное время мы злоупотребляли полетами в невесомости. Не было ничего необычного, если кто-то из коллег кувыркался, вращался или переворачивался в воздухе просто ради развлечения. Мы любили играть с водой. Кто-нибудь осторожно выдавливал крутящийся пузырь воды из питьевого пакета, а потом мы, словно дети, играющие с мыльными пузырями, перемещали этот парящий пузырь, нежно на него дуя. Если кто-то был неаккуратен, то пузырь, конечно, разлетался и устраивал большой беспорядок; вентиляция, которая затягивала предметы, заметно усложняла управление водяным пузырем, и иногда единственным способом избежать катастрофы было быстро его проглотить. Несколько раз мы использовали зубную нить, чтобы загнать и закрутить пузырь. Мы хохотали и преследовали его, пока он не подлетел слишком близко к стене, и нам пришлось накрыть его полотенцем, ткань которого впитала воду.

Когда нам хотелось острых ощущений, мы играли в ту же игру с пузырем кофе или сока — в этом случае мы рисковали устроить полный бардак, но надо признать, что цвета были хороши для художественных фотографий. А еще мы фотографировали пузыри воды, пытаясь поймать в них собственные перевернутые отражения. Частицы перца, который мы добавляли в нашу еду, находились в масле, поэтому не разлетались повсюду и не заставляли нас чихать. Однажды я очень осторожно впрыснул немного перечного масла в парящий пузырь воды, создав очаровательный объект «сфера в сфере», который держался за счет силы поверхностного натяжения.

Другая игра была придумана нами случайно во время короткого перерыва в расписании. Наземные службы используют пузырчатую упаковку для хрупких вещей. Мы складываем эту упаковку в большую шерстяную сумку в дальнем конце японской лаборатории, где она не будет мешаться под ногами. Почти регулярно нам приходится пролетать через всю станцию в ее самый дальний угол, чтобы разобраться с оставшейся упаковкой. Этот полет через всю МКС — естественный повод проверить наше мастерство космических летунов. Эффектная четкость движений и грация служат реальным источником гордости для большинства астронавтов, в том числе и для меня, так что вскоре мы сделали из этого игру: кто сможет быстрее всех долететь от обеденного стола в модуле 1 до шерстяной сумки, аккуратно убрать в нее очередной кусок упаковки и вернуться обратно? Спустя какое-то время мы начали копить эту упаковку в течение дня, чтобы сыграть в нашу игру за ужином. Каждый раз мы смеялись, когда смотрели, как очередной участник летит в японский модуль, раскинув руки и ноги, сжимая маленький квадратный кусок пластиковой упаковки, потом бешено поворачивает за угол и через несколько секунд вновь появляется, неистово несясь к финишной прямой, надеясь занять первое место. Помню, что был невероятно горд, когда в один из дней смог завершить этот полет всего за 42 секунды.

Было еще и запланированное свободное время в конце почти каждого дня, а в конце недели объем работ был поменьше. Помня о том, что нам нужно как-то занять свободное время, космические агентства позаботились о том, чтобы на борту станции были DVD и книги. Есть даже музыкальные инструменты: клавишные, укулеле, диджериду и гитара. Национальная гордость заставляет меня сообщить, что гитара на станции производства Larrivée, канадской фирмы, названной в честь своего создателя из Ванкувера Жана Ларриви. Доставить ее на станцию оказалось сложнее, чем сбегать на фабрику и приобрести: все, что мы берем с собой на станцию, проходит тщательную проверку на предмет слишком сильного электромагнитного излучения, выделения химических веществ, например, бензола, вдыхать который в замкнутом пространстве довольно опасно.

Эта гитара устроила проверку и мне. Невесомость повлияла на то, как я беру аккорды: поначалу моя рука промахивалась мимо отметок на грифе, ожидая сопротивления, которого в невесомости не было, и я зажимал не те лады. Потребовалось некоторое время, прежде чем у меня стало получаться. Однако мне не нужен был ремень; гитара просто парила передо мной, хотя приходилось привязывать ее к моему телу, чтобы она не сбегала. Тем не менее одна вещь осталась неизменной. Музыка звучала точно так же, как на Земле, несмотря на жужжание и глухое гудение вентиляторов и насосов, скрипы и щелчки расширяющегося на Солнце металла. Иногда фоновый шум был таким громким, что мне казалось, что я играю на заднем сиденье автобуса. Потом выяснилось, что лучшим местом для исполнения музыки была моя спальная кабина. Том и Роман тоже играли на гитаре, так что почти каждый вечер можно было услышать мелодии, исходившие то из одной спальной кабины, то из другой, как будто у костра в палаточном лагере.

Многие думают, что на МКС должно быть одиноко, на таком-то расстоянии от Земли. Но у нас было несколько способов связи с Землей, начиная от радиолюбительской связи и заканчивая радиопередачами в УКВ-диапазоне и Интернетом; наши ноутбуки имели связь с сервером в Хьюстоне через спутниковый канал, так что мы могли выходить в Сеть. Этот канал связи был доступен не всегда, причем скорость передачи данных была ниже, чем при обычном модемном соединении, поэтому просмотр видео жестоко испытывал наше терпение, но для отправки электронной почты скорости хватало. Мы были весьма далеки от мысли, что потеряли связь с внешним миром, и прилагали разумные усилия, чтобы оставаться в курсе текущих событий. Например, в день, когда произошел теракт на Бостонском марафоне, я знал о происшествии больше, чем оператор связи, которому я позвонил. Не было никакого недостатка в общении с людьми на Земле: Центр управления был вездесущим, а семье и друзьям можно было просто позвонить по телефону.