Восток, Запад и секс. История опасных связей - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Бернстайн cтр.№ 72

Разумеется, такая жизнь была немыслима на родине. Побывав в Сайгоне в 2002 году – а к тому времени многие американцы из числа отставных военных снова приехали в эту страну для работы или просто на отдых, – я познакомился с одним из ветеранов, и тот похвалялся, что с ним в одном доме жили две жены, причем они все спали в одной постели. Он с гордостью рассказывал, что, когда пришла пора уезжать домой, накануне победы коммунистов в 1975 году, ему удалось посадить обеих “жен” на военные самолеты, улетавшие из Вьетнама, так что он продолжал жить с обеими и в США. Всех детей, которых они ему родили, он отправил учиться в колледж.

Ванн отличался от большинства – он не только четко анализировал недостатки сайгонского режима, но и понимал, какое впечатление (а оно было далеко не благоприятным) производит на самих вьетнамцев такое “братание”. Он рассказывал Халберстаму, что всякий раз, когда он посещал кого-нибудь из окружных начальников в зоне, патрулировавшейся 7-й дивизией, ему предлагали женщину на ночь. Это был просто обычный знак азиатского гостеприимства. Но, отмечал Ванн, он всегда отклонял такое предложение. “Это роняет наш престиж в их глазах, – пояснял он. – Они вечно пытаются чем-то заманить нас, услужить. И черт возьми, слишком многие американцы в этой стране спят с вьетнамками. Это вредит нашей репутации. Вьетнамцам это не нравится. Это вызывает у них возмущение”. А еще, конечно, это создавало ощущение коррумпированности и ставило американцев в один ряд со многими продажными вьетнамскими офицерами, что было для американцев крайне нежелательно.

Такое мнение Ванна особенно примечательно, учитывая, что сам он переспал с бесчисленным количеством вьетнамок, хотя явно не в тех округах, где работал и где строил какие-либо отношения с местными жителями. Ванн был одним из тех немногих людей, кто понимал, что южновьетнамское правительство с его несметными полчищами коррумпированных чиновников, которые пекутся прежде всего о собственной выгоде, неспособно будет бороться на равных со своим упорным, целеустремленным, нравственно чистым врагом. “Мы проиграем по причине морального разложения Южного Вьетнама, потому что нам противостоит отличная дисциплина Вьетконга”, – писал он в письме другу на родину. Отчасти это моральное разложение носило сексуальный характер. Ванну стало известно, что один американский чиновник позволил вьетнамскому подрядчику украсть стройматериалы из американской оперативной миссии в обмен на женщин, причем в их числе была и жена того подрядчика. Конечно же, не секс стал причиной поражения Южного Вьетнама и США в той войне, но он являлся симптомом общей деморализации общества, за спасение которого боролись американцы. Сложно одержать победу в трудной войне, если одновременно купаешься в эротических удовольствиях.

“Прямо рядом с офисом ЮПИ находился бар “Мелодия”, и он стал постоянным местом встречи для журналистов”, – вспоминал Дэвид Лэм. Он говорил о более позднем этапе войны, когда Шихан и Халберстам уже уехали, а число солдат и репортеров резко увеличилось, поэтому сексуальная активность тоже возросла. “У многих парней из ЮПИ появились постоянные подружки из бара, с которыми они жили. Иногда я звонил туда и никак не мог дозвониться, потому что все они торчали по соседству и развлекались со своими зазнобами… В Америке нигде нельзя было с такой легкостью снять девушку. Это была просто фантастика – попасть в какое-то параллельное пространство, о существовании которого ты раньше и не подозревал”.

“Это был очень печальный опыт, но лично для меня он оказался чудесным, – объяснял Фрэнк Магуайр, отвечая на вопрос, почему такой человек, как он, – в ту пору он был холостяком слегка за тридцать – добровольно отслужил три срока на войне, которая, если вдуматься, была трагедией и для Вьетнама, и для США. – Я иногда ощущал чувство вины оттого, что мне было там так хорошо. Все смеются, когда я говорю, что возвращался туда из-за девушек и еды, но не такая уж это и ложь”.

Местом действия был Китайский пляж – настоящий Китайский пляж, куда американцы и прочие иностранцы ездили для отдыха на море во время вьетнамской войны, однако само действие было такого свойства, что вряд ли его включили бы в одноименный телесериал, снимавшийся в более поздние годы. Элисео Перес-Монтальво, сержант военно-воздушных сил, который проводил с пилотами технические разборы полетов на Данангской военно-воздушной базе, вспомнил характерную сцену, которая проливает свет на некоторые особенности тогдашней сексуальной вакханалии во Вьетнаме.

“Там, на Китайском пляже, была протянута проволока, отделявшая наш пляж от вьетнамского, – рассказывал он. – А прямо над водой, на невысоком обрыве, росли колченогие сосны”. Перес-Монтальво вспоминал об этом в интервью, которое давал в 2003 году для проекта “Устная история” Центра и архива Вьетнама при Техасском технологическом университете. “Ну и что же делали вьетнамки? Для джи-ай, для морпехов, они были, так сказать, отдыхом и развлечением. Они ехали туда, снимали койку, могли купить пиво. Там для них имелась специальная армейская лавка… Предприимчивые вьетнамки брали простыни, которые джи-ай приносили из своих казарм, и привязывали их наподобие загородок к соснам, так что получался четырехугольный домик-кабинка… И было видно, что морпехи даже ботинок не снимают, даже штанов. Видно было, как из-под такой простыни торчат их ноги”.

Подобная сцена пока что свидетельствует всего лишь о том, что молодые люди стремились получать удовольствия где угодно и в любых условиях, а удовольствия во Вьетнаме предлагались в самых разных условиях. А вот то, что, как рассказывал Перес-Монтальво, происходило после секса, свидетельствует о том, в каком тяжелом положении находились вьетнамцы: “Потом они выбрасывали презервативы, и можно было видеть, как маленькие вьетнамские мальчишки подбирали их, бежали к океану, прополаскивали в морской воде, а потом снова скатывали, засовывали в маленькие коробочки и пытались перепродать”.

Интервьюер поинтересовался: неужели их кто-нибудь покупал? Это казалось просто невероятным, ведь они стоили гроши, и джи-ай без труда могли купить их в армейских лавках. Можно было предположить, что морпехи, которые предусмотрительно захватывали с собой простыни на пляж, могли бы заранее подумать и о презервативах, но, может быть, кто-то из них и забывал об этом маленьком необходимом предмете и, не желая откладывать свидание с девушкой, вынужден был покупать то, что предлагали ему вьетнамские мальчишки. “Наверное, – отвечал Перес-Монтальво, – кто-то покупал. Не знаю. Морпехи тогда вели себя просто как ненормальные. Я их не виню. У них очень тяжелая работенка была – не то что у нас! И когда они возвращались в город, то отрывались по полной. Никто ведь не знал, что ждет его завтра”.

Я тоже их не виню. Я ведь был когда-то молод и понимаю, насколько сильными могут быть плотские желания. Вряд ли шесть миллиардов жителей на земном шаре появились благодаря умеренности, осторожности и воздержанию из моральных побуждений. Они появились точно так же, как в годы вьетнамской войны появились те полмиллиона детей-полукровок, о которых кричала коммунистическая пропагандистская машина. Теоретическая позиция армии США и американского правительства по данному вопросу состояла в порицании отношений, которые называли пресноватым словцом “братание” и которые обычно сводились к сексу с проститутками. На деле же правила соблюдались не слишком строго.