Ричард Длинные Руки - рауграф - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 49

Я отмахнулся:

– Только держите ее от меня подальше. Я намерен и дальше блюсти свою чистоту и невинность как можно чаще. Так что двери моей спальни должны быть закрыты для бабс. Кроме тех, разумеется, кого приведу сам.

Он ушел, я запоздало подумал, что меня, такого хитрого и прожженного, каким считаю себя сам, переиграли снова. Красотку выберут, да, я в этом не совсем чистом деле вроде бы не испачкан так уж сильно, однако мне могут подсунуть такую, что уже дала согласие работать на некую вражескую державу или какой-то оппозиционный лагерь в королевстве.

Подробная карта Орифламме совсем не подробная, просто не понимаю, как они с такими вообще находят дорогу. А рудники вообще не обозначены, зато королевские дворцы занимают пятую часть всего пространства: летние, зимние, в горах… Только на берегу моря, что напрашивалось бы в первую очередь, нет.

– Ничего, – прорычал я, – собьем рога и пиратам. Черт, да тут и дороги нет… или вот эти прямые линии и есть они самые? Но таких нигде не бывает…

Снова заснул под утро, уже и сам ощутил себя крупным государственным деятелем, что в самом деле проводит вечера и ночи у карты, а не только прикидывается отцом народов.

Постель слишком огромна и роскошна, чтобы вот так одному, в голову полезли всякие мысли, а когда засыпал и контроль ослабел, они вообще разыгрались, разыгрались… Слуги, убирая постель, точно разнесут слушок, что их повелителю просто срочно нужна женщина.

Поспать удалось пару часов, разбудил гомон, крики ослов и рев верблюдов, звон посуды и вопли водоносов. Пора бы уже и привыкнуть, но то ли я слишком нежный, в поэты податься, что ли, то ли чересчур нервный… или же просто мне хватает этих часов, а дальше только лежать и тупо смотреть в потолок?

Моя кровать отделена от огромного мира спальни всего лишь шелковым пологом, а от высокого свода – роскошным балдахином. Даже не склонные к боязни открытого пространства люди чувствуют себя неуютно, если кровать стоит посреди большого зала, всем для сна нужна норка, вот и отгораживаем хотя бы шторами, а по ту сторону уже сопят, пришли пораньше, чертовы туалетные помощники.

Слышно, как тихонько чешут языками, но если прислушаться, то не о великих стройках, гады, а все о бабах и о том, кого из знатных дам выберут для сидения рядом с майордомом. Нет уж, нет уж. От двух принцесс ушел я, третья ушла от меня. Пора кончать принцесничать тому, у кого лучше получается с прачками, служанками да деревенскими ведьмами. Даже с троллихой было, стыдно и приятно вспомнить о своей крутости.

Я шумно потянулся, за шелковыми занавесями сразу началось бурное шевеление, сморкание, задвигались стулья, зашаркали подошвы.

Я откинул занавеску, в большой зале спальни все чинно поклонились. Никого не коробит ситуация, когда стою без штанов перед тщательно одетыми и нафранченными важными вельможами, только я один дурью и комплексами маюсь…

– Доброе утро, – сказал я как можно более твердым и уверенным голосом. Как хорошо, что еще царствует маскулизм, а то перед одетыми женщинами как-то не того бы. – Надеюсь, и день будет добрым!

Сэр Жерар Макдугал вежливо поклонился:

– Под вашим руководством, сэр Ричард.

– Я вам наруковожу, – пригрозил я. – Что, опять умываться?.. Я ж вчера мылся! Ладно-ладно, это во сне приснилось, что в славное время Средневековья мылись редко…

Потом меня расчесывали, одевали, расправляли складочки и чуть ли не под руки повели из спальни. Я недовольно повел плечами, тут же вокруг меня образовалось пространство, и дальше я шел как бы в пузыре, когда за его невидимыми стенками толчея, а я вот один, словно гриппозный.

Завтрак я велел подать в кабинет, где с головой погрузился в текучку, ел, что подают, только кофе наливал почаще, через пару часов уже перестал соображать, что делаю, какой-то вообще фигней занимаюсь, со злостью отодвинул кресло и покинул кабинет властной походкой, чтобы сэр Жерар не решился напомнить о неотложных и еще о неотлагательных делах, а также о работе чрезвычайной важности и необыкновенной срочности.

Грамотность изобрели мужчины. Они же писали первые хроники, а потом составляли свод законов Ветхого Завета. Думаю, если бы в этом участвовали женщины, во всем был бы виноват мужчина, и обвинен был бы в куда больших грехах, чем кража яблока. Но не дал Бог… поросенку рог, не знаю ни одного анекдота про свекровь, а вот про тещ – миллиарды. Яснее ясного, у кого лучше работает фантазия. Вернее, у кого вообще в наличии.

В мужских монастырях, которым вторую жизнь дал отец Дитрих, полным ходом идет печатание листов с вырезанных на дереве буковок и даже с простенькими гравюрами. Гости из Ватикана проявили великий интерес, даже сквозь зубы выразили сдержанное одобрение, но кардинал пророчески заметил, что этот пресс может точно так же служить и дьяволу, угадал, гад. В основном дьяволу потом и будет служить, это точно, я выразил горячий протест, как можно, мы же Библию печатаем!

Только отец Раймон бросил на меня быстрый взгляд, что-то уловил в моем тоне, среди этих искренних людей начинаю расслабляться и теряю вечную готовность к подвоху, о которой раньше и не подозревал, так как жил в очень неискреннем мире, где все шли по трупам друг друга и называли это искренними отношениями.

А мы вот живем в неискреннем, ибо что может быть дальше от искренних животных чувств, как мораль, честь, верность, достоинство?

Кардинал и отец Габриэль удалились с отцом Дитрихом инспектировать другие объекты, а другой прелат, отец Раймон, подозвал сразу поникшего Максимилиана фон Брандесгерта, что-то выспрашивал. При кардинале он выглядит священником, а сейчас издали видно, что идет прелат, великий прелат, важный и облеченный чрезвычайными полномочиями. А наш замечательный и общий любимец Максимилиан выглядит рядом с ним не просто Максом, а Максиком или даже Максишкой.

У моего военачальника, на мой взгляд, такое лицо, словно болят все зубы, но выдрали только один, а остальные разболелись еще сильнее.

Увидев меня, он посмотрел страдальчески и с собачьей мольбой в честных глазах. Прелат тоже обрадовался, поспешил ко мне навстречу, удерживая в то же время Макса за рукав.

– Сэр Ричард, – сказал он деловито, – я тут прослышал про вашу дикую идею насчет крещения… нечеловеков!

Я стиснул зубы, беззвучно выругался, но сделал приятное лицо и поинтересовался:

– Это утверждение, а не вопрос. Если у вас вопросов нет, то позвольте, я продолжу путь… И сэра Максимилиана захвачу, он мне крайне нужен.

Макс встрепенулся, во взгляде зажглась надежда на спасение, но отец Раймон тут же сказал:

– Да, я неверно сформулировал, но странно, что вы это заметили…

– Вы хотите сказать, – поинтересовался я, – что я дурак?

Он чуть опешил, давно не встречал отпора от таких простых, как я, продолжил уже не так агрессивно: