Ложа чернокнижников - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ирвин cтр.№ 37

— Нет, — (У меня нет обыкновения брать с собой лупу, когда меня приглашают на обед.)

— Ничего, обойдемся невооруженным глазом. Посмотри внимательно на поверхность этой пластинки.

Он снимает с проигрывателя «Highway 61 Revisited» и вертит пластинку в руках так, чтобы она по-разному отражала свет.

— Гляди! Видишь эти мерцающие узорчики? Это и есть тени стихий. Разве они не прекрасны? Если сосредоточиться, то даже не нужно ставить пластинку, чтобы обойтись без лишнего шума. Это музыкальная запись, поэтому все они мертвы — безжизненные копии живых стихий. Они были рассеяны в воздухе, а потом застыли в виниле, как мушка в янтаре…

Мистер Козмик продолжает говорить, но я уже его не слышу, мой взгляд прикован к маслянистому блеску бороздок пластинки, и я думаю о том, что пережил Дилан, находясь между жизнью и смертью. Может быть, запись всех этих дисков привела его к слишком тесному контакту со стихией смерти? Может быть, Салли и права насчет него? Салли любила затягиваться, а потом выдувать гашишный дым мне в рот. Интересно, мистер Козмик уже встречался с Салли или нет? Неужели она и к нему станет приставать, чтобы он порвал с Ложей. Я уже собираюсь его об этом спросить, но потом понимаю, что на самом деле не хочу ничего знать. Было бы смешно, если бы Салли, порвав со мной из-за того, что я связан с Ложей, потом спуталась бы с мистером Козмиком. Ведь, в конце концов, он так же глубоко погружен в оккультные дела, как и я, и точно так же повинуется воле Магистра. И все же источник для беспокойства есть, потому что Салли с открытым ртом слушает все, что говорит ей мистер Козмик, а вот я не верю, что вся эта чушь насчет стихий действительно есть у Парацельса. Черт побери, во времена Парацельса не было никаких проигрывателей! Мистер Козмик просто выдумывает все на ходу!

Мистер Козмик выводит меня из моего мечтательного состояния. Он говорит что-то про то, что иметь коллекцию пластинок — это вроде как быть управляющим населенного духами кладбища. Мне хочется спать, я потерял нить беседы, но пытаюсь парировать его выпады.

— Так как же мы слышим эти стихии, если они мертвы? — спрашиваю я.

— Как ты обычно слышишь то, что записано на пластинке?

Он разговаривает со мной так, будто обращается к умственно отсталому.

— Ну, я ставлю ее на проигрыватель и включаю его. Выходит, электричество пробуждает стихии?

— Что за чушь! Будь это так, никто не смог бы слушать граммофоны и музыкальные автоматы. Эх ты, болван, яснее ясного, что музыку освобождает игла! У тебя ведь сапфировая игла, правда? А поскольку сапфир — это минерал, то в нем живут крохотные гномы. Именно гномы воскрешают мертвых сильфид, ундин и других стихий с пластинки. Если бы только ты мог, ты увидел бы, как они выплывают из громкоговорителей и кружат в воздухе, прежде чем их улавливает твой слух.

— Если бы я только мог…

Мистер Козмик прикуривает последний из шести косяков. Глядя, как вспыхивает кончик косяка, я испытываю внезапный укол — мир становится для меня прозрачен. Сделав глубокую затяжку, мистер Козмик протягивает косяк мне и смотрит, как я бережно его принимаю. Так, словно это священная чаша, которую мы передаем друг другу.

— Мы ведь друзья, правда?

Я вяло киваю. У меня плохое предчувствие.

— Ладно, объясни мне вот что. Ты и о музыке знаешь мало, и об остальном тоже. Ты медитируешь меньше, чем я, и все-таки ты ходишь в любимчиках у Фелтона. Не обижайся на то, что я сейчас несу. Ничего личного. Просто интересно. Я хочу понять. И не только у Фелтона. Похоже, Лора тоже к тебе неравнодушна. А теперь я слышу, что скоро они собираются сделать тебя зелатором.

Это для меня новость. Думаю, это все выдумки. Я умиротворенно улыбаюсь мистеру Козмику. И зря. Реакция у него неадекватная.

— Чего ты лыбишься? Ладно, молчи. Сам скажу. Ты считаешь меня тупицей, таким тупым, что я даже не догадываюсь, что ты считаешь меня тупицей. И Лора с Фелтоном тоже. Они не воспринимают меня всерьез, потому что я не их круга и не учился в университете.

Он встает и расставляет руки, как крылья летучей мыши. Он парит надо мной.

— Но знаешь, Питер, я хочу, чтобы ты записал это в своем дневнике — пусть Фелтон прочтет. Не такой уж я дурак, каким кажусь, и если я заподозрю, что кто-то не любит меня или даже пусть любит, но не воспринимает всерьез, то я могу обрушить на него мощные вибрации. У меня дар. Я могу проецировать вибрации вовне и наводить на людей порчу, стоит мне только о них плохо подумать. Поэтому я стараюсь ни о ком не думать плохо, потому что мои мысли могут нанести увечье и даже убить. Всякий, кто меня разозлит, плохо кончит.

Я падаю перед ним на колени, сотворяю знак «manu cornuta» и кричу:

— Люцифер, защити меня от Магистра Козмика! Клянусь Астартой и Асмодеем — я прошу убежища от злых вибраций у самого Сатаны.

Можно подумать, что я валяю дурака, но мистер Козмик меня, правда, завел, так что, хоть я и играю роль, это игра всерьез. Мистер Козмик криво ухмыляется и снова садится.

— Ладно, ты не воспринимаешь меня всерьез. Но я говорю тебе все как есть. Главная причина, почему я вступил в Ложу, в том, что я хочу научиться концентрировать и направлять силы, которые есть во мне. Мне нужно знание…

Отяжелев от пива, перцев и наркоты, я ненадолго отключаюсь. Потом, внезапно очнувшись, я вижу, что мистер Козмик стоит передо мной на коленях и смотрит на меня.

— Прости, дружище, — говорю я, — но я почти не спал прошлую ночь и мне нужно вздремнуть. Но в Ложе днем спать не разрешается.

— Да, потому что страшные демоны набросятся на тебя, если ты уснешь. Ничего, все путем. Можешь покемарить здесь. Через минутку мне нужно будет выйти кое-что прикупить, а ты спи, потом пойдешь себе, когда захочешь.

— Спасибо, дружище. Увидимся вечером.

— Да, и еще в воскресенье.

(Я и забыл, что на воскресенье намечен специальный обряд — Освящение Девственницы. Это будет закрытое собрание членов Ложи — серьезное мероприятие.)

Мистер Козмик ставит «Хэпшэш и Цветное Пальто» на полную громкость, чтобы помочь мне заснуть, что я и делаю почти моментально, погрузившись в водоворот странных полувосточных напевов.

Потом я просыпаюсь словно от толчка. Мистер Козмик еще не вернулся, но поначалу у меня такое чувство, будто в комнате кто-то есть. И только постепенно понимаю, что на самом деле я чувствую отсутствие. У меня умерла мать.

Меня слегка пошатывает после хлородина, поэтому я прохаживаюсь по комнате, чтобы очухаться. И тут замечаю на полу черную тетрадку, похожую на обычную школьную тетрадь. Я мгновенно понимаю, что это такое. Это дневник мистера Козмика. Открыть его — значит злоупотребить нашей дружбой. Но я делаю это не колеблясь, поскольку для чародея знание превыше дружбы. Я беру с пола тетрадку. На обложке серебряной краской нарисован талисман, а под ним каллиграфическим почерком выведено нечто вроде заклятия: «Мы, Арагрон, Бетор, Фалег, Ох, Хагит, Офиель и Фул, верховные духи над и под землею, истинные обладатели ее богатств, повелеваем всем: если они хотят избежать нашей немилости, ни в коем случае не пытаться проникнуть в тайны этой книги без добровольного на то согласия ее владельца. Всякий, кто преступит этот закон, да будет изгнан в царство Плутона».