Гипноз. Скрытые глубины. История открытия и применения - читать онлайн книгу. Автор: Робин Уотерфилд cтр.№ 22

Многообещающими выглядят строчки (313–314) из пьесы римлянина Плавта «Амфитрион», которая была написана приблизительно в 195 г. до н. э. Она основывается на утерянном греческом оригинале, однако степень заимствования не установлена. Бог Меркурий в споре с рабом по имени Сосия говорит: «А если бы я мягкими поглаживаниями погрузил тебя в сон?» Несмотря на кажущееся сходство, это все-таки не доказательство гипноза. Меркурий — бог, сверхъестественное существо, а погружение в сон (в некоторых случаях и смерть) описывалось в то время как медленный процесс, постепенно охватывающий человека с головы до ног или в обратном направлении. По-видимому, Плавт всего лишь приписал естественный способ перехода ко сну влиянию бога.

Пытаясь обнаружить упоминание о гипнозе в античные времена, современные авторы небрежно цитируют и высказывание Аулуса Корнелия Цельсия (энциклопедист первого века) о медике Асклепиаде Вифинийском, жившем на пару столетий раньше Цельсия. В нем якобы говорится, что Асклепиад заставлял сумасшедших уснуть, производя над ними рукой некие пассы. Достаточно заглянуть в оригинал и убедиться, что все это сплошная чепуха. Цельсий сообщает, что Асклепиад практиковал «растирание» или «массаж» (frictio) при некоторых болезнях, но такое растирание (в противоположность нежному намазыванию) не годится для острых заболеваний, «кроме как для погружения в сон сумасшедших» («О медицине» 2.14.1–4). Идея о том, что растирание может вызвать сон (и не только у сумасшедших), снова приписывается Асклепиаду (3.18.14). В этом отрывке четко описывается метод избавления от боли или лихорадки с помощью рук, который можно также применять для успокоения пациента, не имеющий никакого реального отношения к гипнотическим или месмерическим пассам. Плиний Старший, погибший, как известно, во время извержения Везувия в 79 г. н. э., писал о применении магнитов для лечения некоторых болезней — ожогов и ревматизма глаз («Естественная история» 36.25.130). Однако такой способ лечения, действительно имеющий длинную историю, сам по себе не является свидетельством месмеризма, не говоря уже о гипнозе.

На этом «свидетельства» об использовании в Древней Греции или Риме чего-то, напоминающего гипноз, заканчиваются. В области магии между Египтом, Грецией и Римом наблюдается огромная преемственность, так что имеет смысл говорить о Средиземноморье вообще. Понятно, почему за всю многовековую историю своего существования римляне не придумали в этой области ничего нового — они просто продолжили уже имеющиеся наработки. Разумеется, в Средиземноморье магия не ограничивалась парой упомянутых мной методик. В ходу были также талисманы, заклинания, заговоры, чары и прочее, однако все это не имеет отношения к гипнозу, поэтому и не упоминалось в данной главе. Действие заклинаний и заговоров еще хоть как-то можно было бы связать с гипнозом, если бы оператор наводил их на человека в присутствии последнего, однако в действительности их проводят тайно, иногда на весьма удаленном расстоянии от индивида. Например, когда кого-то кусает змея, местный знахарь распевает свои заговоры в поле, где все произошло, а больной остается при этом дома в постели. Единственное, что в какой-то мере роднит гипноз с магией, это то, что для успеха магических процедур также может потребоваться пассивная внушаемость индивида. По ходу дела интересно отметить, что в Средиземноморье магия была распространена в гораздо большей степени, чем заставляют нас верить многие ученые. Разумеется, колдовство нельзя назвать легким для изучения предметом, возможно, поэтому история культуры любого периода зачастую упускает его из виду, но сравнение с культурами Других стран показывает, что ему необходимо уделять должное внимание.

Так заявляет Ян Вильсон в своей книге «Иисус: факты и свидетельства», претендуя на роль первооткрывателя. На самом деле, не он первый выдвинул подобное предположение. Например, оно встречается в работе «Религиозные аспекты гипноза» Вильяма Дж. Брайена, написанной двадцатью годами раньше. Брайен утверждает, что процесс так называемого изгнания бесов в Библии — это гипноз, кроме того, Иисус прибегал к гипнозу во время чудесных исцелений. Но автор не приводит ни одного доказательства в поддержку своей гипотезы, а просто пересказывает истории из Нового Завета и называет их гипнотизмом. Все случаи исцеления верой, по его терминологии, связаны с гипнозом или самогипнозом, за исключением метода лечения возложением рук. В пьесе Ноэля Коварда «Беспечный дух» (1941) происходит нечто, подобное изгнанию духов с помощью гипноза, но я не уверен, что кто-нибудь пытался воплотить эту идею в жизнь вне сцены.

Утверждение Вильсона не менее шатко, чем у Брайена, хотя он, по крайней мере, делает попытку доказать свою точку зрения (признавая, правда, «непрямоту» собственных аргументов). Во-первых, он заведомо широко трактует гипнотизм как терапевтический метод, при котором пациенту навязывается система определенных верований для его же пользы (т. е. излечения). Подобное описание хорошо подходит для метода исцеления верой, но это не совсем то же самое, что гипноз. «Навязыванием» Вильсон считает неизменную авторитарность, с которой Иисус говорит во время любого исцеления. Следовательно, всякий, кто авторитарно излагает свои мысли и обладает харизмой, гипнотизер? Если да, то тогда, конечно, можно считать Иисуса гипнотерапевтом… Во-вторых, Вильсон придает большое значение тому, что все имевшие место неудачи (когда вмешательство не дало положительного результата) постигли Иисуса в его родном Назарете (см. Мк. 6:1–6). Вильсон пишет: «Важность этого эпизода заключается в следующем: Иисус потерпел поражение как раз там, где скорей всего и должен был провалиться гипнотизер — среди тех, кто его хорошо знает… Для успеха гипнотизеру необходимо окружить себя благоговейным страхом и тайной, а как раз их-то и не могло быть у Иисуса в родном городе». Однако это не делает из Иисуса гипнотизера, ибо то же самое справедливо и для целителей верой.

Вот типичный пример исцеления, произведенного Иисусом, взятый из Евангелия от Марка:

В синагоге их был человек, одержимый духом нечистым, и вскричал: оставь нас в покое! что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас? Знаю Тебя, кто Ты, Святый Боже. Но Иисус запретил ему, говоря: замолчи и выйди из него. Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него (Мк. 1:23–26).

Где здесь гипнотизм? Хватаясь за соломинку, в духе рационалистического отрицания чудес, Вильсон заключает: что 1) Иисус на самом деле никогда не превращал воду в вино, но загипнотизировал гостей на свадьбе в Кане (Ин. 2:2-11), чтобы они поверили, будто пьют вино, а не воду; 2) Преображение было галлюцинацией, вызванной гипнотическим внушением, равно как и видения Царства Божия апостолов; 3) явления Иисуса после Воскресения были вызваны гипнотическими внушениями, произведенными Христом на своих учеников еще при жизни. Все это не слишком убедительно. И хотя лично я сам не верю (или, как минимум, отношусь с осторожным скептицизмом) в «волшебную» природу деяний Иисуса и склонен искать более правдоподобные объяснения происходившему, но никаких доказательств в пользу того, что Иисус был гипнотизером, я тоже не вижу.

Во все времена и у всех народов существовало одно верование — в дурной глаз. Его можно встретить даже сегодня, и не где-нибудь на Филиппинах, но гораздо ближе к нам с вами, например, на греческих островах или на Сицилии, а особенно широко, по моим данным, оно распространено в Турции и на Корсике. Говорят, что обладающий дурным глазом может вызвать у другого человека болезнь (ибо считается, что зараза передается через глаза) или паралич. Следы этого верования сохранились в европейских языках в таких выражениях, как «пронзить взглядом» или «если бы взглядом можно было убить». И вообще мы приписываем взгляду и глазам большие возможности; с их помощью мы проклинаем или очаровываем, выражаем симпатию или антипатию. В разгар охоты на ведьм в Европе шестнадцатого — семнадцатого веков предполагаемых колдуний ставили спиной к судьям, дабы они своим взглядом не околдовали их.