К западу от Октября - читать онлайн книгу. Автор: Рэй Брэдбери cтр.№ 35

– Уже пора? – мрачно спросил он.

– Даже не верится, пять лет прошло. Но теперь – пора.

Он встал с кресла, осмотрелся, как будто оставил здесь то, что принадлежало только ему, и не сразу понял, что оставил ее. Стоя перед ней, он бессильно опустил руки. Казалось, он не знает, куда себя девать.

– Ты прощаешь меня?

– Пока нет. Но скоро прощу, иначе нельзя. Нужно либо простить, либо перестать ходить в церковь. Дай мне время поразмыслить о твоей дочери, о том, как она едва не умерла, – и я прощу. Пережить бы эту неделю. Сдается мне, ты разрываешься надвое. Прощай! – И одними губами договорила: «Мой дорогой».

Она накрыла ему рот долгим поцелуем, но как только почувствовала нежность, оттолкнула его и сделала шаг в сторону.

Он вышел за дверь и замедлил шаги только на середине лестничного марша:

– Прощай. – Отвернувшись, он продолжил путь.

У нее брызнули слезы. Ухватившись за перила, она невидящими глазами смотрела вниз.

– Как ты смеешь! – крикнула она и осеклась.

Вглядевшись в пустой пролет, перевела дыхание.

Слова вырывались помимо ее воли:

– …любить свою дочь…

А потом, словно со стороны, различила остальное:

– …сильнее, чем меня?

Двигаясь ощупью, она побрела к себе, переступила через порог и захлопнула дверь, изо всех сил.

Он уже был внизу, но расслышал этот стук.

Будто захлопнулась крышка гроба.

В прозрачном воздухе все утро веяло не то свежими злаками, не то зеленой травой, не то цветами – Сио никак не мог определить, не мог распознать этот запах. Выбравшись из укромной пещеры, он решил обойти кругом, спуститься по склону, а уж там поднять свою крупную голову и как следует приглядеться, но сейчас его неотвязно преследовал легкий ветер, который и принес сюда сладковатое дыхание того аромата. Как будто среди осени наступила весна. Он проверил, нет ли поблизости темных цветков, которые по весне пробивались пучками из-под острых камней. Стал высматривать, не проклюнулась ли случайно зелень – с приходом весны трава быстротечной волной набегала на Марс, – но нет, скалистая местность оставалась засушливой, кроваво-красной.

Нахмурясь, Сио вернулся в пещеру. Он смотрел в небо и видел, как вдали, над окраинами растущих городов, идут на посадку окутанные пламенем ракеты землян. Под покровом темноты Сио иногда сплавлялся на челноке по молчаливой глади каналов, потом оставлял челнок в тайном месте, а сам плыл, стараясь не поднимать брызги, к предместьям молодых городов и там глядел, как люди, без умолку перекликавшиеся между собой, до поздней ночи что-то мастерили, приколачивали, красили, чтобы возвести на его планете свои странные сооружения. Он вслушивался в их диковинные речи, пытаясь хоть что-нибудь разобрать, и не переставал изумляться, когда огненно-хвостатые ракеты землян – непостижимые все-таки существа! – с ревом взмывали к звездам. А потом, целый, невредимый и одинокий, Сио возвращался к себе в пещеру.

Ему случалось отмерять многие мили по горным склонам, чтобы перекинуться парой слов хоть с кем-нибудь из соплеменников, которые теперь вели скрытный образ жизни: мужчин осталось совсем мало, женщин и того меньше; впрочем, он уже привык к одиночеству и обитал вдали от всех, размышляя над плачевной судьбой, постигшей его народ. Землян он не винил: они не по злому умыслу занесли сюда болезнь, которая в одночасье сожгла его отца и мать, а вместе с ними великое множество других отцов и матерей.

Ноздри еще раз втянули воздух. Опять этот неведомый аромат. Сладковатый, летучий, вобравший в себя запахи цветов и зеленого мха.

– Что ж это такое? – Прищурив золотистые глаза, Сио посмотрел во все стороны разом.

По-мальчишески долговязый, он еще не вышел из детства, хотя за восемнадцать летних сезонов у него удлинились мышцы рук, а ноги вытянулись от неустанного плавания по каналам: на таких ногах он запросто двигался стремительными перебежками по раскаленному дну пересохшего моря, нырял в укрытие, тут же выскакивал и снова прятался; а бывало, прихватив серебряную клетку, совершал дальние походы за цветами-хищниками да еще умудрялся наловить ящериц им на прокорм. Можно сказать, он только и делал, что плавал да карабкался по горам; юноши отдают этим занятиям весь свой запас пыла и страсти, а в положенный срок является женщина – и без проволочек берет на себя те заботы, что прежде доверялись горам и рекам. Тяга к просторам и перемене мест сохранялась у Сио дольше, чем у его сверстников; он взрослел с запозданием, а потому бегал-прыгал в одиночестве и даже разговаривал сам с собой, а другие в этом возрасте уже ходили к обмелевшему каналу, где каждый пристраивал свою девушку, как статую, поперек утлого челнока, покрепче прижимал к себе и пускался в плавание. Он вызывал беспокойство у родителей и разочарование у женщин, которые со дня его четырнадцатилетия наблюдали за ладной, быстро растущей тенью, умудренно кивали друг дружке и заглядывали в календарь, отсчитывая еще год, потом – так уж и быть – еще один…

Но с началом вторжения и эпидемии он словно застыл. Его вселенная захлебнулась в смерти. Города, выпиленные, сколоченные и свежеокрашенные, стали разносчиками заразы. Тяжесть множества смертей давила на него даже во сне. Он часто просыпался в слезах и хватал руками ночной воздух. Но родители его умерли, и уже давно подошло время найти себе пару, одну-единственную ласку, одну-единственную любовь.

А ветер все кружил, играя будоражащим ароматом. Сио сделал глубокий вдох и почувствовал прилив тепла.

Потом он услышал какие-то звуки. Будто играл небольшой оркестр. Музыка поднималась по каменистой расселине прямо к его пещере.

Где-то в полумиле ленивый дымок потянулся к небу. Внизу, на краю древнего канала, притулилась небольшая хижина, год назад построенная землянами для экспедиции археологов. Потом ее забросили, и Сио несколько раз украдкой спускался на берег, подсматривал в окна, но никогда не входил в опустевшие комнаты, опасаясь подцепить черную хворь.

Из той хижины и неслась музыка.

– Как в такой тесноте помещается целый оркестр? – удивился он и молча припустил вниз по склону в последнем свете дня.

Хотя у хижины по-прежнему был нежилой вид, из открытых окон лилась музыка. Перебегая от одного валуна к другому, Сио подобрался ближе и на полчаса залег ярдах в тридцати от пугающе шумной постройки. Он лежал ничком, у самой воды. В случае чего можно нырнуть в канал, и течение само понесет его обратно.

Музыка загрохотала еще сильнее, взметнулась над скалой и прогудела в горячем воздухе, пробирая Сио до костей. С дрогнувшей крыши дома летели клубы пыли. Хлопья сухой краски отделялись от деревянных стен и кружились в безмолвном снежном вихре.

Сио вскочил и тут же отпрянул. Никакого оркестра в домике не было. Только цветастые занавески. Только широко распахнутая входная дверь.