Неон, она и не он - читать онлайн книгу. Автор: Александр Солин cтр.№ 75

«В любом случае, звонить первой я не собираюсь!» – напомнила она ему.

Проснувшись, он некоторое время лежал на спине и разглядывал потолок. От вчерашней дерзости не осталось и следа. Вспомнив свое воинственное намерение обзавестись юной девой, он нехотя попробовал представить, где и как собирается ее искать, а найдя, о чем будет с ней говорить.

Собственно говоря, найти молодую, непорочную и жениться на ней – не вопрос. Вопрос в том, как быть с ней дальше. Ведь нынче в этом возрасте принято искать развлечений, а не детей в капусте. Удастся ли ему достаточно поглупеть, чтобы разделить с ней восторги ее румяной молодости? Не захлестнет ли его поток ее рыскающих материальных прихотей? Долго ли он сможет снисходительно любоваться несносными повадками создания, годящегося ему в дочери?

Ему ли не знать, как быстро приступы умиления сменяются привычкой и разочарованием! Избежать будущего охлаждения можно, если внутри поселяется нечто глубокое, нежное и трепетное, как бы оно не называлось. Оттого так и болезненно его негодование, что к ней он, как ни к кому другому прикован именно той самой звонкой мелодичной цепью, рвать которую ужасно и невыносимо больно. Или он думает, что сможет приковать себя этой цепью к кому угодно?

К тому же в наше время совершенно невозможно представить молодую, красивую, умную и непорочную девушку в свободном, как кислород виде: из-за ее редкоземельности она непременно либо связана, либо уже опорочена связью. Скажем прямо – при его возрасте и блеклой внешности шансы его весьма невелики. Заводить же нечто молодое и невзрачное только потому, что оно непорочное нет смысла. Конечно, она может оказаться трогательной и наивной, и у нее, как у многих некрасивых девушек, может оказаться чувствительная душа и близкие слезы, и он привяжется к ней, тем более, когда у них пойдут дети, но… Но ведь и в НЕЙ, когда она беззаботна и отзывчива, так много еще девчоночьего и сердцещипательного!

Вспомнить хотя бы, как она засыпает у него на плече, измученная и обмякшая, неслышно дыша приоткрытым ртом и подрагивая. Как он бережно укладывает ее голову на подушку, а она лепечет сквозь сон с закрытыми глазами: «Нет, нет, мне еще в ванную…»

Как она утром тихонько возится и вздыхает, потому что хочет в туалет и не желает вылезать из-под одеяла.

Или эти ее потрясенные, целомудренные глаза после того, как она приходит в себя от умопомрачения.

Или когда она примеряет перед зеркалом обновку и хмурится, подвергая сомнению непослушный силуэт, либо, наоборот, с умиротворением подставляет зеркалу поющие формы, поводя плечами, оглаживая бедра и слегка наклоняя голову.

Да, они поссорились, но она рядом с ним – стоит только протянуть руку и взять телефон. Вот только не было бы поздно…

Позавтракав, он соответствующим образом оделся и отправился на залив. Сиротливая зима припудрила инеем траву, кусты, деревья и подрумянила их красноватыми лучами солнца. Он дошел до залива и долго стоял на голом озябшем берегу, жмурясь от солнца и поглядывая сквозь дрожащие щелочки глаз на беспечную аномалию голубого и серого, которые, несмотря на крайнюю разницу характеров, не могут в отличие от людей существовать одно без другого.

«Позвоню через два дня. Может быть…» – подумал он, чувствуя, как успокаивается внутри него взбаламученное до белой пены море.

…На следующий день в гости к ней прибежала Катька. Обнимая и целуя подругу, Наташа приметила на ее лице очевидные признаки усталости: задорные яблочки скул сползли на щеки и превратились в подсохшие пышки. Легкие пока еще паучки времени свили тонкие паутинки под глазами. Резные контуры носика затянуло подкожным илом. Отчетливо запавшие носогубные складки заключили в себя, словно в скобки подвядшие губы, и во всем гладком и ровном когда-то стихотворении лица проступили лишние знаки препинания.

«Господи, какие мы с ней уже старые!» – ужаснулась она предательству времени.

Уединившись, они предались сбивчивому разговору. Катька любовно помянула своих хулиганов и лентяев, одному из которых было уже двенадцать, а другому девять, скептически отозвалась о небритом, волосатом, пропитанном пивом существе, что проживало рядом с ней на одной жилплощади и спросила:

– Ну, а твой-то как?

– Мой-то? Да вроде ничего… – в тон ей откликнулась Наташа.

Катька потребовала подробностей, и Наташа в иронических чертах описала невзрачного претендента на ее руку и его незадачливое материальное положение, намеренно сгустив краски на тот случай, если придется в следующий раз объяснять, почему они расстались.

– Эх, подруга! Все мужики – идиоты! – понимающе откликнулась Катька и простодушно поинтересовалась: – Только не пойму, зачем он тебе такой нужен? Неужели получше, да помоложе не могла кого-то найти?!

Вспомнили свой класс, и оказалось, что многие разъехались, а те, кто остался, живут, как могут, но есть среди них и зажиточные. Сама Катька торгует шмотками на рынке и вполне довольна. Мужу не изменяет. А муж ей?

Вроде бы нет: у них хоть и без огонька, но регулярно. А впрочем, кто его знает!

Когда расстались, Наташа подошла к окну с видом на запад, кинула взгляд в ЕГО сторону и язвительно усмехнулась: «Любишь, говоришь? Ну, ну!..»

Ближе к вечеру позвонила Мария.

– Не звонил? – был ее первый вопрос.

– Нет, – сухо отвечала Наташа.

– А ты?

– И не собираюсь! – гордо отозвалась она.

– Хочешь, я ему позвоню? – предложила Мария.

– Ты что, Машка, сдурела?! Не вздумай, убью! – возмущенно воскликнула она.

Вечером четвертого дня, лежа в постели, она немного поплакала. Но вовсе не из-за жениха, а из-за своей судьбы-нескладухи. Неужели ей придется начать все сначала? Нет, к Феноменко она точно не вернется. И вообще, в постель с другим ляжет не скоро.

«Если в течение двух дней не позвонит, то может смело меня забыть!» – теряя терпение, предупредила она его.

Так, дергая с двух сторон натянутую меж ними струну, рождая судорогу колебаний и прислушиваясь к неблагозвучному итогу их сложения, дожили они до пятого числа.

Последние два дня он прожил тихо и сосредоточенно, прислушиваясь к затухающему эху обиды, читая все подряд и обнаруживая в чужих фантазиях подобие своим чувствам и мыслям. Во всем искал он утешения, на все откликалось его раненое чувство. К концу пятого дня она уже не казалась ему ни вздорной, ни распущенной. Напротив, он жаждал ее резких высказываний и мечтал поскорее пережить с ней приступ телесной страсти. Недалекая? Вот уж нет! Расчетливая? В самом лучшем смысле этого слова! Неблагодарная? Скорее, гордая и независимая. Вульгарная? На самом деле он гораздо вульгарнее ее. Капризная? Помилуйте, да ведь это самое важное женское качество! И, наконец, он склонен считать, что она его все-таки любит, но что-то мешает ей в этом признаться.