Возле станции толпилось немало народа. В основном, конечно,
люди из недальних деревень, но хватало и гномов — их копи к востоку, в старых
горах еще не истощились, подобно многим иным, на самом Теплом Берегу.
При виде Ритора и его свиты народ начал потихоньку
расползаться. Торговки, праздношатающиеся эльфы, озабоченные гномы, люди — без
видимой спешки, но как-то бочком-бочком очень даже быстро покидали площадь.
Никогда не стоит лишний раз оказываться на пути волшебников Стихийного клана. Тем
более на пути Ритора — его многие знали в лицо, особенно из местных.
Ни на кого не глядя. Ритор прошел в зал — разумеется, не в
общий. Надпись на двери недвусмысленно гласила: «Только для магов и
сопровождающих лиц». Гномы постарались и тут, внутри. Ритор не знал, что они
имитировали, но роскошь вокруг была прямо-таки кричащей. Пушистые ковры — маг
догадывался, их расстелили непосредственно перед его появлением, диковинные
цветы в кадках, хрусталь, позолота, красное дерево… Здесь все поддерживалось в
идеальном порядке.
Правда, билеты приходилось покупать даже магам. Даже из
Стихийного клана.
Над окошечком кассы висела табличка — инкрустация золотом по
черному дереву:
«Детям и магам скидки».
— Значит, мне двойная полагается! — обрадовался Асмунд. — Мне
еще шестнадцати нет…
Гномиха-кассирша старательно прятала раздражение.
— Никак невозможно, молодой господин. Скидка бывает только
одна.
— И на кого больше? — не унимался мальчишка.
Ритор его не одергивал — пареньку сейчас очень, очень
страшно, он уже понял, что игры кончились, и такой вот бравадой пытается
обмануть всех, и первым — самого себя.
— На детей, — ухмыльнулась кассирша. Волосатый подбородок
дернулся. — Но только в период летних каникул…
С гномами, фактическими хозяевами Пути, старались не
ссориться без нужды даже маги. Гномы, познавшие пар и электричество, отличались
известной устойчивостью перед стихийной волшбой. Конечно, возьмись за них
всерьез хотя бы мальчишка Асмунд — им несдобровать, но… Ритор сильно
подозревал, что кое-кто из старых волшебников откровенно побаивался тех же
паровиков, считая технику неизвестной им разновидностью колдовства.
— Нам девять, — сказал Ритор в окошечко. — Девять отдельных
купе, соответственно. Вагон. На «Колесницу Ветра». Ближайшую. До… до самых
Пределов.
— Не извольте беспокоиться, — угодливо заулыбалась гномиха.
Улыбка в ее исполнении едва не заставила Ритора вздрогнуть. — Сей же час
прицепим-с.
Она приняла деньги мохнатой лапкой, выдала Ритору девять
картонных кусочков с золотыми обрезами и фигурными вырезами по краям —
«литерные».
— Располагаемся и ждем, — велел Ритор.
Не было никакого смысла выступать в поход под мраком ночи
или еще как-то скрываясь. Торн и его ищейки не способны засечь Ритора — так же
как и Ритор не способен засечь Торна. Гномы же — как всем было известно —
держали рты на замках и чужими тайнами не торговали. Потому и просуществовали
так долго, не исчезли, подобно кое-кому другому, так и не принявшему новый порядок.
Поезд показался из-за поворота в точно назначенное время.
Что такое «опоздание», гномы не знали. Приготовленный для отряда Ритора вагон
уже выкатили к перрону. Сейчас — знал волшебник — чтобы не снижать даже на йоту
скорость поезда — к нему подцепят резервный паровик. И хорошо, что таковой
всегда под рукой, а то пришлось бы отцеплять какой-то из вагонов «без мест»,
высаживая всю публику. А публика на «Колеснице Ветра» даже в таких вагонах
ездит не последняя — ближние купеческие приказчики, а то и сами купцы, денег
сбережения ради.
…Наконец дрогнул и поплыл назад заоконный пейзаж. Ритор
вздохнул, откидываясь на плюшевую спинку дивана. Сейчас должны подать чай — и
можно хоть чуть-чуть отдохнуть. Едва ли Торн знает, где его искать…
* * *
— Сойдешь на ближайшей станции, — вновь строго повторил
Виктор пареньку. Сын Предельника истово кивал, словно всякий раз узнавая
великую истину. — И сделаешь все, как я тебе велел.
— Да, Владыка… я счастлив… мы послужили тебе…
— Ну-ну, хватит, — сказал Виктор. И инстинктивно, словно
мать ему в детстве, когда они ездили к бабушке Вере: — Проверь, ничего не
забыл? Сходить скоро…
Станция оказалась небольшой, обшарпанной, утопающей в
облетевших желтых листьях. Одни тополя до сих пор упрямо сопротивлялись осени.
Низенькое желтое строеньице с облупленными стенами и покосившейся крышей; окна
украшают внушительного вида решетки.
Ярослав поднял на Виктора полные искренней муки глаза:
— Прощайте, Владыка…
— Да с чего ты взял? — деланно удивился Виктор. — Мы еще
встретимся… обязательно встретимся. И отца твоего с братьями помянем.
— Правда?! — парень едва не задохнулся от восторга.
— Правда, правда, — поспешил успокоить его Виктор. — А
теперь иди. Не мешкай.
Он вышел из купе вместе с Ярославом.
— Сходите? — равнодушно поинтересовался гном-проводник,
возившийся в тамбуре с какими-то рукоятками, что торчали из стены.
— Он — сходит, — Виктор указал на сына Предельника. — Я
остаюсь.
— А-а… Смотрите, у нас с этим строго — билеты только на
станции купить можно. До места доедете, если дальше пожелаете — выходить
придется. Я билеты не продаю, — все с тем же равнодушием сообщил гном.
— Спасибо, учту, — сказал Виктор. Оставшись стоять на
верхней ступеньке, он провожал взглядом медленно бредущего к вокзалу мальчика.
Хорошо, что он сходит. Хватит невинных жертв. Похоже, что находиться рядом с
ним, Виктором, — сейчас не самое безопасное занятие.
…Они вынырнули из-за тополиных стволов, по двое с каждой
стороны, быстрые и бесшумные; грохочущим водопадом в сознание Виктора ворвались
вся накопленная ими злость и жажда отомстить. Они понесли потери, их осталось
только четверо — и теперь они пришли убивать. Виктор не знал, как они
исхитрились догнать поезд — наверное, есть у магов в этом мире свои секретные
дорожки. Да сейчас это было и не важно.
Четверо Наказующих клана Воды. Во главе с магом Готором.
— Беги! — заорал Виктор в спину Ярослава.
— Сейчас сойти изволите? — вкрадчиво осведомился гном из-за
спины.
Виктор не ответил. Бегом ринулся в купе за мечом… точнее,
должен был бы ринуться, и нога уже оторвалась от железного пола, когда он понял
— это бесполезно. Меч тут не поможет. Нечто иное… изнутри.
— Стойте, вы, все! — гаркнул он, прежде чем даже успел сообразить,
что же ему, собственно, следует сейчас делать. — Оставьте в покое… моего
верного слугу!