— Тогда откуда такой талант? Вот с разбойниками, похоже, я
был на равных — им тоже темнота мешала.
— Виктор, неужели у меня не может быть секретов?
Спорить с этим смысла не имело.
— Тогда скажи, где ты живешь?
— А зачем?
— Как зачем? Я ведь обещал отвести тебя домой.
Кажется, ему удалось повергнуть Тэль в растерянность.
— Хорошо, отведешь, а что станешь делать потом?
— Вернусь к себе домой.
Тэль долго молчала, прежде чем спросить:
— Вот так просто — вернешься? Ты ведь уже поверил, так?
Убедился? Ты понял, что мир можно видеть не только таким, как ты привык. И
хочешь вернуться? Туда, в город, в свой дурацкий дом, дышать вонью и заниматься
ерундой…
— Тэль! — он оборвал девочку. — Я живу там. Понимаешь? Там
мои родные и друзья. А моя работа, извини, куда приятнее, чем… резать людям
глотки.
— Но ведь ты… — она осеклась. — Виктор…
— Ну?
— Может быть, я ошиблась? — задумчиво спросила она.
— В чем?
— Да в тебе! Виктор, ведь ты должен жить здесь! Понимаешь?
Когда человек перестает соответствовать своему миру, тот его отторгает.
Выбрасывает. Думаешь, то, что у тебя дома все ломалось, — случайность?
— Так. — Виктор остановился, поймал в темноте плечо Тэль,
развернул лицом к себе: — Говори. Хватит недомолвок.
Тэль засопела, словно самая обычная девочка, которой мешают
поиграть в таинственность.
— Кажется, мое терпение исчерпано, — продолжил Виктор. —
Вначале подбираю сумасшедшую, которая видит в темноте, исцеляется от ран за
одну ночь, никаких комплексов не испытывает и эмоций не проявляет. Потом прусь
с ней в лес, убегаю от каких-то придурков, попадаю неизвестно куда. Прыгаю в
ледяную воду, бегаю голым вокруг костра, выслушиваю истории про разные миры,
иду ночью по бездорожью. Пугаюсь мертвецов, убиваю разбойников! А теперь
выходит, что мне все это должно нравится?
— Чего ты хочешь, Виктор?
— Объяснений.
— Ты не принадлежишь миру Изнанки.
— Уверена?
— Конечно. Иначе ты не попал бы сюда. Но не это главное —
дело в том, что ты нужен этому миру. Очень нужен.
— И ты пришла за мной, чтобы провести по Тропе из мира в
мир?
— Да. Ты мог бы прийти сам. Так обычно и бывает с людьми,
которые начинают смотреть на мир по-другому. Рано или поздно они находят Тропу
и появляются здесь. Но ты — слишком важен. Нельзя было ждать и нельзя было
полагаться на случай. Ты помнишь тех, кто встретил нас на переходе? Будь ты
один, они убили бы тебя.
— А если бы я остался в своем мире?
— Все равно бы убили. На всякий случай. Да ты и не остался
бы. Такие, как ты, не остаются.
Виктор засмеялся:
— Спасибо, девочка. Вот оно что. Ты, значит, мне помогала.
Спасибо.
Раздражение накатывало все сильнее. Наверное, виной была
усталость. А может быть — белое тонкое лицо полуэльфа, почему-то всплывшее в
памяти.
— Это моя обязанность — помогать тем, кто приходит с
Изнанки, — сказала Тэль. Она не почувствовала, как сменилось у Виктора
настроение. — Ну, пошли. Нам только до поворота, а там — селение.
Дорога изогнулась, петлей огибая холм. А может быть, не холм
— курган? Уж больно ровными казались его очертания в ночи. Какая разница…
Виктор был сыт по горло приключениями. Как-то смазались, ушли далеко-далеко
привычные заботы и проблемы, совершенно не волновала мысль о том, что завтра он
не выйдет на работу. Но вот дом — маленькая квартирка с отклеивающимися обоями,
сгоревшим телевизором и продавленным диваном — не отпускал. Хотелось туда.
Пусть снова выкручиваются пробки и взрываются телефоны. По крайней мере, это
будет его дом. Его крепость. И не придется сжимать в кулаке мягкие, как шелк,
волосы ублюдка-полуэльфа, сворачивая ему шею…
— Дьявол… — прошептал Виктор. — Дьявол…
Вот оно как, значит? Не сразу, не в тот миг, когда кровь
горит от адреналина, а из горла рвется звериный рык. Тогда можно все — и
убивать, и обшаривать карманы покойников, и жрать чужие припасы под запашок
горелой человечины. Это потом, в тишине и темноте, подползут испуганно
отпрянувшие тысячелетия цивилизации, похлопают по плечу и укоризненно посмотрят
в глаза.
Тэль молчала, даже если и понимала, что с ним происходит.
Хоть на этом спасибо. Они чуть замедлили шаг, переваливая через склон холма, —
дороге надоело петлять, и она пошла напрямую.
— Вот и поселок, — сказала Тэль.
Совсем рядом, метрах в ста, тускло тлела россыпь огоньков.
Виктор помедлил, ощущая короткое, неожиданное разочарование. Идти оставалось
пару минут.
— Я думал, придется куда-то прыгать… карабкаться… —
признался он.
— Почему?
— Не знаю…
Подсознательно Виктор ожидал услышать собачий брех, но к
поселку они подходили в полной тишине. Может, в этом мире нет собак? Как в
нормальном мире нет эльфов, так тут собаки не водятся…
— Стой… — Тэль вдруг остановилась, схватила Виктора за руку.
Навстречу им кто-то шел.
Виктор положил ладонь на рукоять ножа. Полночный прохожий
приближался. Слышалось шумное дыхание, слегка заплетающиеся шаги. Виктор
расслабился.
По крайней мере, алкоголь в этом мире существует.
— Не… я не пойду короткой дорогой… — донеслось из темноты.
То ли подгулявший человек их заметил, то ли беседовал сам с собой. — Нет… Я
пойду через овраг. Там темно, там сыро, там страшно… Там крутые скользкие
склоны… Там дует ветер!
Насчет ветра он явно ошибался, а вот со всем остальным
Виктор был согласен.
— Я пройду через овраг… — напевно излагал свои планы
человек. — И мне станет хорошо… э… я про… протрез… протрезвею!
Явно никого не замечая, он проследовал мимо. Лица Виктор не
разглядел, понял лишь, что человек очень крупный, с солидным брюшком и немалого
роста. Уже миновав их, пьяный на миг остановился и с тоскливым недоумением
сказал невпопад:
— Свинцовые шарики! Это ж надо!
Виктор нагнулся к Тэль, и шепнул:
— Может остановить? Он в таком виде…
— Как раз в таком виде спокойно дойдет, — беззаботно
ответила Тэль. — Пьяным везет. А мертвецы, кстати, запаха алкоголя не
переносят.
Почему мертвые являются абстинентами, Виктор спрашивать не
стал. Из опасения, что у Тэль найдутся объяснения и придется поверить еще во
что-то, совершенно безумное…