Что может быть лучше? - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Армалинский cтр.№ 129

В конце жизни Бродский не экивокничал. Ему было всё можно, ибо, к чему он ни прикасался, всё становилось поэзией:

И голуби на фронтоне дворца Минелли

е. утся в последних лучах заката (198).

Буква «б» в слове «ебутся» пропущена. Но я-то, молодец, сразу догадался. Кто точку поставил вместо буквы – Бродский или редактор «Ардиса»? Надеюсь, что редактор, Бродский не боялся слов.

И в заключение – самое крепкое из последних сексуальных напутствий Бродского грядущим поколениям мужчин:

…вцепись в её мокрый волос,

ткни глупой мордой в подушку и, прорычав «Грызи»,

сделай с ней то, от чего у певицы садится голос (3:257).

К привычному третьему лицу добавляется ещё повелительное наклонение. Тут уже анальным сексом повеяло. Иначе с чего бы ей вопить. Но опять-таки, коль знать, как делать, то и не вопила от боли, а лишь стонала бы от удовольствия, то есть пела бы, певицей стала б.

* * *

На этом заканчивается всё, что узнаваемо касается секса. Подозрительно негусто для Вселенной.

Мне верится, что у Бродского в его неопубликованных архивах есть множество эротических стихов. Поскольку ведь вселенная как-никак.

Интимная жизнь, не подлежащая разглашению, тщательно охраняется всеми в силу того, что именно она является наиболее для всех интересной. Знать бы, как Бродский любил ласкать женщин, как он кончал, быстро или долго, сколько раз подряд или за ночь, любил ли он анальный секс, как он соблазнял женщину, участвовал ли в ситуациях более чем двое? И как все эти дела спроецировались в его литературу?

Половая жизнь наряду с творческой является божественной частью жизни (а половая жизнь по сути своей и есть единственное общедоступное народное творчество). Нерушимая связь секса и творчества давно установлена, а в силу этого изучение и понимание половой жизни гения хотя бы по его стихотворениям помогает приблизиться к причинному месту его поэзии.

Когда-то будет возможно установить зависимость между стилем, манерой и приёмами творчества и сексуальными манерами, предпочтениями и ухватами. Так, например, огромная поэтическая мощь стихотворного потока Бродского, энергия которого не уменьшается на протяжении долгих страниц, быть может, связана с его способностью вести бесконечно долгий и насыщенный половой акт? Но эту не рабочую, а буржуазную гипотезу могут подтвердить лишь его возлюбленные.

В чём же смысл моих этих вынюхиваний секса в поэзии Бродского? – Пусть ищут, кому интересно.

А пока мне смешно представлять, что когда-то некто, подобно мне, будет выковыривать из моих стихов редкие строчки, в которых секса нет.

Время – записывающее устройство…

Михаил Армалинский

Впервые опубликовано в General Erotic. 2003. № 95.

Время и пространство никогда не оставляли меня равнодушным. По-видимому, в силу этого вышел я на биографию Альберта Эйнштейна. Ознакомился я с ней, а также с популярными пересказами его работ и осознал, что влияние Эйнштейна на человеческое общество настолько велико и повсеместно, что Эйнштейна можно рассматривать как «перст божий», указавший землянам направление развития цивилизации. А проще – Эйнштейн был истинным пророком, который не мутил воду общими словами, как это делали ошалелые библейские пророки, или как политические, параноидальные «пророки», или как темнящие нострадамусы, а пророчествовал Эйнштейн с математической точностью.

Во время посетившего его откровения (предварившегося интенсивной работой) в 1905 году он написал свои главные пять статей, которые изменили видение мира. Физико-математические построения, в них опубликованные, не имели практического применения и рассматривались коллегами Эйнштейна как талантливая физическая фантазия, и только потом через годы и уже после смерти Эйнштейна они стали сбываться и воплощаться.

Поэтому если уж изучать пророка, то самого важного и истинного (математически подтверждаемого), ибо в нём сосредоточена суть повелений Бога.

Истинность Эйнштейна как пророка подтверждает и то, что секс в его жизни играл существенную роль – Эйнштейн был не бесполым, витающим в облаках ангелом-жуликом-предсказателем, которыми полнится пантеон пророков, выстроенный кликушами женского и мужского рода, жаждущими быть систематически обманутыми.

Тем более становится интересна половая жизнь Эйнштейна, которая, не только по моему убеждению, является важнейшей частью человеческого существования. В ней должна отражаться суть Эйнштейна-пророка, которая проецировалась на его взгляды на мир вообще и на физику в частности.

Вот что я узнал из прочитанного:

Первое, что известно о, так сказать, любовных приключениях Эйнштейна, – это его привязанность к Marie Winteler, дочке учителя, в доме которого он жил, пока учился в школе городка Aarau в Швейцарии. Эйнштейну было 17 лет, a Marie – 19. Она явно была подручной женщиной – жила с ним в том же доме, что весьма удобно, была старше – а значит, вполне развившаяся самочка, что тоже полезно для обучения в 17-летнем возрасте. Была ли у них сексуальная связь в полной и регулярной мере – судить трудно. Значительно позже Marie писала, что «они очень любили друг друга, но их любовь была чистой» [56] . Конечно, она могла и привирать. Их романтическая переписка существует, но я до неё не добрался – там всё равно ничего нет, так как её романтичностью восхищаются все подряд, а это значит, секса там никакого не было, иначе бы её скрывали или уничтожили. Но Marie сильно переживала, когда юный Альберт её бросил, уехав в Цюрих продолжать обучение. Даже в психбольницу загремела, но скоро оправилась и вышла замуж.

Параллельно с Marie он вёл музыкальные игры (Эйнштейн поигрывал на скрипке) с другой женщиной Julia Niggli. До чего они доигрались, неизвестно, но вскоре Julia испрашивала совета у Альберта в отношении своей любовной связи с мужчиной значительно старше её, который не выражал желания на ней жениться. Двадцатилетний мудрый Альберт ответил ей так:

До чего же странная девичья душа! Неужели вы действительно верите, что сможете обрести безмятежное счастье через другого человека, даже если этот человек один-единственный любимый мужчина? Я близко знаком с этим животным по личному опыту, ибо я один из них. Я точно знаю, что от них нельзя многого ожидать. Сегодня мы грустны, завтра веселы, послезавтра холодны, затем опять раздражительны и усталы от жизни – да, я чуть не забыл о неверности и неблагодарности и эгоизме – о том, что нам присуще в значительно большей степени, чем милым девушкам…

В этом письме продолжала выказывать себя знаменитая эйнштейновская честность, нетерпимость ко лжи. Он не стал распевать «Сердце красавицы склонно к измене…», а открыто признался в мужской сути без попыток валить всё на женщин, из чего большинство мужчин состряпали себе хобби и профессии.