Скандальные наслаждения - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Хойт cтр.№ 44

Гриффин, не глядя, бросил шляпу на стол в прихожей, не потрудился подобрать, когда шляпа упала на пол, и стал подниматься наверх. Все тело ломило, как у старика. Неудивительно — еще одна ночь без сна помимо потасовки с людьми Викария и обратного пути верхом. Теперь все, чего он хотел, это горячая ванна и постель. В каком порядке — ему безразлично.

Но Дидл хорошо изучил привычки хозяина.

Едва услыхав шаги Гриффина в коридоре, Дидл высунул голову из комнаты.

— Милорд, вода сейчас нагреется. Через пару минут ванна будет готова.

— Спасибо тебе. — Гриффин сел на кровать и начал стягивать сапоги, а в это время служанки торопливо сновали с дымящимися чайниками.

Спустя двадцать минут Гриффин погрузился в ванну с горячей водой.

Дидл забрал одежду и заляпанные грязью сапоги.

— Я отнесу все это мальчишке почистить?

Гриффин с закрытыми глазами махнул рукой, и дверь за камердинером закрылась.

Он вымылся с мылом, избавившись от запаха дыма на теле и в волосах, и теперь лениво лежал в облаке пара, обдумывая свои дела. Он оставил распоряжение Нику набрать еще людей за любую цену. Викарий не ограничился только винокурней Гриффина — сообщили, что ночью произошло еще два пожара, уничтоживших и другие. Говорили, что по крайней мере один человек погиб в огне. Сможет ли он продолжать свое дело?

Гриффин хмыкнул. Леди Геро, несомненно, обрадуется, если он от этого откажется. Одним перегонщиком джина меньше. Но в Сент-Джайлзе останутся сотни, если не тысячи. Хотя, может, она все-таки права, осуждая то, чем он занимается. Эта мысль породила и другие мысли о ней. Он представил себе складочку между ее тонких, изогнутых бровей, когда она пыталась наставить его на путь истинный. И то, как нежно-розовые губы разжались, когда она услышала его ответ. И как ресницы у нее сомкнулись, когда он поцеловал ее в шею.

Гриффин застонал и провел рукой по бедру к своему напрягшемуся члену. В своих мыслях он снова распустил ей корсет, обнажив ее перед своим взором. Он баловал себя чувственными воспоминаниями о маленькой мягкой груди с покрасневшими, налившимися сосками. Представил, как он осторожно их покусывает, и почти услышал ее стон. Представил то теплое, влажное, сладкое, что таилось у нее под юбками…

Внизу кто-то громко стучал во входную дверь.

О господи. Неужели никто не откроет? Слуг у него немного, но должен же кто-то открыть эту проклятую дверь!

А может, посетитель постучит-постучит да и уйдет?

Но стук продолжался.

— Черт. — Гриффин в сердцах плюнул. Это вполне мог прийти Ник Барнс с новостями.

Гриффин вылез из ванны, расплескав воду на ковер, набросил полотенце, потом натянул штаны и рубашку. Босиком сбежал вниз в прихожую и распахнул дверь.

— Что?

Он смотрел прямо в удивленные серые глаза леди Геро. Она оглядела его с головы до ног. Гриффин только сейчас понял, что стоит в прилипшей к груди рубашке и штанах, которые от напряжения в паху вот-вот лопнут.

Она охнула.

— Что вы здесь делаете?

— Слава богу! — вырвалось у нее. — Я услышала сегодня утром, что в Сент-Джайлзе сгорела винокурня. Сказали, что погиб один человек.

— Это был не я, — ответил он не слишком любезно.

— Теперь вижу. — Она кашлянула. — Мне можно войти?

Он окинул взглядом улицу. Кажется, никто их не видит. Он схватил ее за руку и втащил в дом.

Леди Геро споткнулась и слабо запротестовала:

— Что вы себе позволяете?

— Спасаю вашу репутацию, — пробурчал Гриффин. Он повернулся и прошел в библиотеку, не глядя, идет она за ним или нет. — А вот что вы себе позволяете, явившись в дом холостого джентльмена — одна — средь бела дня?

— Я хотела убедиться, что вы не пострадали. И мне нужно с вами поговорить.

Гриффин фыркнул. Эта чертова женщина, несомненно, хочет продолжить свою пламенную речь по поводу его винокурни. Он взял графин с бренди и плеснул немного в стакан. Затем повернулся к ней со стаканом в руке. Она, сдвинув брови, с явным неодобрением смотрела на беспорядочно разбросанные бумаги на письменном столе.

Он выпил бренди.

— Так о чем?

— Простите? — Она перевела на него взгляд, продолжая хмуриться.

Он махнул рукой со стаканом и пролил спиртное на пол.

— О чем вы хотите поговорить?

Она недовольно поджала губы, но этим лишь привлекла его внимание к своему рту. Возбуждение Гриффина росло с неимоверной силой.

Он залпом допил бренди.

Геро приоткрыла свои восхитительные губки.

— Я…

— Может, вы хотели поболтать о погоде? — сахарным голосом произнес Гриффин, наполняя стакан заново. — Подходящая тема для разговора во время раннего утреннего визита.

Геро заморгала.

— Я…

Он поднял указательный палец, не давая ей говорить, и еще глотнул бренди. Оно обожгло ему глотку, зато плечи, которые ныли после сегодняшней утренней схватки, немного расслабились.

— Может, вам не стоит так много пить до обеда? — с укором сказала она.

Гриффин бросил на нее сердитый взгляд и сделал еще глоток.

— Я обычно пью, когда полуодетым развлекаю дам.

Она покраснела. Но как ей это идет!

— Лучше мне прийти в другой раз.

— О нет. — Он со стуком поставил стакан и шагнул к ней. — Вы вытащили меня из ванны, нарушили мой покой и поэтому соизвольте сказать то, что собирались.

Геро молча смотрела на него.

— Может, вы опять хотите сделать мне выговор за джин? — Гриффин наклонился к ней, не думая о том, что пугает ее. — Или устроить нагоняй за то, что трахаюсь слишком часто?

Ее передернуло от грубого слова, но она не оробела.

А Гриффин злобно сощурился. Да как она смеет стоять здесь с видом святой, когда он разрывается от боли, глядя на нее? Он вдруг вспомнил кое-что и щелкнул пальцами.

— Но вы не можете порицать меня за то, что я совращаю женщин. Вы ведь сами пали жертвой моих непристойных домогательств? Так? Вы сами не такая уж святая?

У нее расширились глаза, и ему показалось, что он даже заметил слезы. Почва уходит у него из-под ног. Он почти что выгоняет ее вон из своего дома, из своей жизни, из своих мыслей.

Гриффин наклонился и прошептал ей на ухо:

— Но, возможно, на самом деле вы пришли поговорить о… совращении. Возможно, все эти разговоры о джине просто предлог, чтобы увидеться со мной. Возможно, вам хочется, чтобы на этот раз я поцеловал не только вашу прелестную грудь.

Рединг насмехается над ней, завлекает в свои сети, нарочно грубит ей, но от всего этого она чувствует то, чего не следует чувствовать.