Супостат - читать онлайн книгу. Автор: Иван Любенко cтр.№ 25

— Да нет. Это я так, во сне-с, — попытался оправдаться я.

— А вообще-то, мой друг, вы подаете большие надежды, — усмехнулся он. — После смерти, так и быть, я определю вас в мясники.

— Это почему же? — обиделся я.

— А доколе, скажите мне, учить вас, что во время акта справедливости не стоит терять голову? Ну зачем вы стали кромсать живот этой потаскухе?

— Она меня расстроила…

— Расстроила! — передразнил он меня. — Посмотрите на него! А чем, собственно? Уж не тем ли, что с нее текла кровь? Вы, по-моему, слишком придираетесь к своим жертвам. Вам надо быть терпимее. Они же все-таки живые существа.

— Были…

— Что «были»?

— Были живыми.

Он пожал плечами, снял необычную матерчатую шляпу и положил ее на прикроватную тумбочку, туда же, куда несколько дней назад он бросал цилиндр.

— Поступайте как знаете. Вам садиться за решетку, не мне…

— Виноват-с, — чуть слышно проговорил я. — Но вы так долго не приходили, а мне нужен был совет. Я ждал, ждал и вот…

— Неужто вы полагаете, милостивый государь, что вы у меня один-единственный на том и этом свете? — Дьявол вперился в меня горящими глазками-пуговками. — Работы — непочатый край! Надеюсь, вы обратили внимание на мой наряд?

— О да, сразу же.

— Как видите, только что вернулся из Средневековья! Ох и настрадался я там! Народец глупый, неотесанный. Земля у них — на трех китах держится…. Хорошо хоть костры горят по всей Европе. Но мало! Мало жгут! Надо бы больше! Вот я и бегал, носился как угорелый, — он самодовольно хмыкнул, — простите за каламбур.

— А можно вопрос? — робко осведомился я.

— Извольте.

— Так ведь на прошлое повлиять нельзя? Оно уже свершилось.

Дьявол прикрыл ладонью глаза и вымолвил разочарованно:

— Тяжело мне с вами… с человекообразными. Но ничего не поделаешь, без элоквенции не обойтись.

Он поднялся и, опершись на спинку стула, заговорил:

— Видите ли, в пространстве такого понятия, как «время», не существует. Его выдумали люди, для того чтобы с его помощью воспринимать действительность. Так вам легче жить. Так проще. Но проще не значит правильно. Вы заблуждаетесь, потому что за основу берете движение Земли вокруг Солнца. Это повелось с незапамятных времен, когда человек имел неразвитый мозг. Астрономия тут совершенно ни при чем. Прошлое, настоящее и будущее не существуют в отдельности. Это единое целое. Такова материя мироздания. И отрывать одно от другого немыслимо. Это все равно что разрубить вас на три части: на голову, туловище и ноги.

— Но как же тогда смерть? Как же прожитая жизнь? Ее ведь нельзя повторить, как невозможно воскресить мертвого? И если человек умер, то, выходит, его жизнь — достояние прошлого. Ее уже не вернуть, — не сдавался я.

— Вы повторяете распространенное среди землян заблуждение. Со смертью человеческая субстанция не перестает существовать, она просто переходит из одного состояния в другое. Действительно, вы не можете воскресить покойника лишь только потому, что его материя изменилась и теперь он находится в другом, недоступном для живых людей мире. Но и там он не задержится. Наступит день, и его дух вновь обретет плоть, а потом, окончив биологическое существование, он опять перенесется в иную сферу, чтобы рано или поздно в который раз возвратиться на землю. Кто-то попадет в XVII век, кто-то к древним римлянам, а кто-то в ХХI или XXX. Здесь нет никакого порядка, как нет порядка у падающих звезд. Это космос. Это движение по кругу. Оно бесконечно. Да, по сравнению с человеческой жизнью нахождение в бестелесной форме может показаться слишком долгим. Но опять же, если применять выдуманное вами понятие «времени». А его, как я уже сказал, нет в природе. И миг, и год, и тысячелетие — одинаковы. Вот потому-то я могу оказаться и участником оргий Нерона, и наблюдать, как через сто лет Россия будет стоять на пороге войны с Украиной.

— Что? — от удивления я встал с кровати. — С Малороссией? А что, мы уже не одна страна?

Он плюхнулся на стул и, глядя сквозь меня, проронил устало:

— Послушайте, голубчик, ваше любопытство не знает границ. Однако, выражаясь привычным для вас языком, у меня осталось мало времени. Хотя правильнее было бы сказать: впереди еще полным-полно незавершенных дел. Так что давайте перейдем к деталям. Вы сядьте, сядьте, так будет лучше. И запоминайте, разговор предстоит долгий…

В своих предположениях Клим Пантелеевич не ошибся. В редакции «Нивы», в доме № 22 по улице Гоголя, адреса Супостата не нашлось. Да и никто из служащих этого уважаемого издания не мог толком даже описать внешность человека, написавшего «Метрессу». В этом не было ничего удивительного. Ведь стихи принес какой-то уличный мальчишка и сунул их под дверь редактора. Это случилось всего за два дня до того, как номер должны были сдать в печать. Удивительно, но редактор — человек достаточно придирчивый к стихотворным творениям — отчего-то заинтересовался этими строками и отдал их в набор. Вполне возможно, что не последнюю роль сыграл его неудачный роман с Екатериной Смирновой-Россет — примой-балериной Мариинского театра.

Оставалась слабая надежда на то, что поэт явится за гонораром. Но вероятность сего была очень мала. К тому же нельзя было исключать, что злодей имеет непосредственное отношение к журналу. Уж больно точно был подобран момент появления «Метрессы»: все последние дни редактор, метаясь в любовных муках брошенного селадона, опустошал к вечеру полштофа мартелевского коньяку. Как метко съехидничал Померанцев, только спьяну и можно было отдать такое в печать.

В отделе писем Ардашеву пошли навстречу и разрешили покопаться в картонных ящиках «самотека» — так здесь называли нескончаемый поток корреспонденции, шедший со всех концов необъятной России-матушки в самый популярный литературный сборник страны. Любой начинающий поэт или писатель, нервно покусывающий кончик пера, буквально мановением волшебной палочки мог проснуться известным, если его напечатали в «Ниве». Шутка ли, еженедельный тираж перевалил за 300 000 экземпляров! Стать вровень с Тютчевым, Блоком, Есениным и Фетом — это ли не мечта любого «самотечника»?

Померанцев и Клим Пантелеевич погрузились в «черную дыру» писем. Казалось, им не будет конца. Картонные коробки всевозможных размеров занимали чуть ли не четверть небольшой комнатки. И это были послания только за последние три недели. Все остальное уже вывезли. Не сегодня завтра избавятся и от этих. Ардашев безжалостно отбрасывал прозу и пробегал глазами лишь по стихотворным строчкам. Когда Феофил Синюхин — сотрудник редакции, задобренный бутылкой портвейна № 211, наливал себе очередной стакан, Клим Пантелеевич, откинувшись на спинку стула, проронил устало:

— Кажется, нашел. Очень похоже на него. Судя по дате на почтовом штемпеле, отправлено за два дня до нападения на модистку. Дальше, я думаю, искать нет смысла. Полюбопытствуйте. — Ардашев протянул письмо репортеру.