Время "мечей" - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 3

– Один раз. И потом, когда это было…

– Потому что я тебя предупредил: еще так случится, и я тебе эту свечу в зад засуну! – засмеялся Абрикос. – Будешь как моторизированный козел по горам бегать…

– Смотри, чтобы я тебе не засунул, – огрызнулся Муса.

– Зачем свечу? – вмешался Сапер. – Лучше вот эту штучку!

Из внутреннего кармана пиджака он достал паркеровскую ручку и поднял над головой.

– А потом колпачок сдерну – бах! И твое говно разлетится во все стороны вместе с кишками и другими внутренностями!

– Очень смешно! – буркнул Муса.

– Кончай, Бейбут, не шути с этим! – Абрикос отодвинулся и вжался в борт машины. – Спрячь!

– Не бойся, сама по себе она не взорвется! – хохотал Сапер. Ему нравилось внушать людям страх.

– Спрячь, – негромко произнес Оловянный, и Сапер мгновенно вернул ручку на место.

Низкая посадка «девятки» затрудняла передвижение: она то и дело скребла брюхом по неровностям дороги, поэтому приходилось ехать очень медленно.

– Неправильно выбрал машину, Муса! – сказал Оловянный. – В горы надо на джипе ехать!

– Так откуда я знал, куда поедем? – стал оправдываться водитель, но скорость прибавил.

Наконец они добрались до цели своего путешествия: среди дикой горной природы оказался возведенный целый торговый центр, и «девятка» подъехала к нему.

– Ничего себе, Вагаб развернулся! – сказал Оловянный, неодобрительно рассматривая магазин, автомойку, ресторан с гостиницей и шиномонтаж. – Еще немного, и он весь зиярат застроит! Только тогда тысячи паломников ездить сюда перестанут, и он разорится! Вот и получится, что сам себе нассал в карман!

Они остановились на асфальтированной площадке рядом с серебристым «Рейндж-Ровером» с зеркальными стеклами.

И сразу рядом с «девяткой» вырос низкий и широкий, как шкаф, человек с бородой на все лицо. Из бороды сверкали злые глаза. Это и был Вагаб – хозяин здешних мест. Во всяком случае, сам себя он считал хозяином. Одетый в дорогой костюм, он походил на обычного грубого пастуха, укравшего одежду у настоящего крупного бизнесмена.

– Эй, вы! Чего здесь встали?! – заорал он.

Здоровенный кулак затарабанил по крыше машины так, что она стала прогибаться. От здания гостиницы к ним с неспешной уверенностью направились три охранника в черной форме такого же телосложения, как их хозяин.

– Вон стоянка для всех! А здесь только для меня!

– А ты кто такой? – тихо спросил Оловянный, приспустив затемненное стекло.

– Пошли вон, а то сброшу в ущелье и вас, и вашу таратайку! Я уже сбра…

Он опустил взгляд и резко оборвал фразу, с ужасом глядя на пристально рассматривающего его амира.

– Руслан, извини! Я не видел… Тут всякие бараны приезжают, все нервы вымотали… Заходите, я всех накормлю обедом!

– После такого приема твой обед поперек горла встанет, – тише обычного сказал Оловянный, выходя из машины.

Его спутники тоже выпрыгнули наружу и с хищными ожидающими полуулыбками стали полукругом, будто случайно направив автоматы в живот здоровяку. Охранники остановились, потом развернулись и пошли обратно к гостинице.

– Извини, Руслан, забудь мою ошибку! – прижав руки к груди, просил Вагаб. – Это все дурной характер…

– Вот теперь ты мне больше нравишься, – усмехнулся Оловянный. – Только если бы сюда приехали обычные крестьяне, которые хотят поклониться зиярату, ты действительно сбросил бы их в пропасть!

– Да никогда, Руслан, никогда! Это шутка, только шутка!

– Какая же шутка? Простые люди все на таратайках ездят, у них нет денег на такие джипы, – Оловянный кивнул в сторону «Рейндж-Ровера». – А ты подходишь к машине человека и кулаком гнешь ей крышу…

– Давай загоним в цех, сейчас все выправим…

– Не волнуйся, Вагаб, – амир похлопал его по плечу. – Мы решим этот вопрос по-другому, более достойно!

– Ты знаешь, это все мой характер, – сокрушенно жаловался Вагаб. – Я и не хочу, а оно само получается…

– Вот у тебя с Бульдозером так получилось, а ты выводов не сделал! Пришлось мне за тебя слово говорить…

– Спасибо, Руслан, большое спасибо! – Глаза в бороде загорелись неподдельным интересом.

– Я это не за тебя сделал, а за своего дядю, которого Бульдозер не послушал…

– И что?! – нетерпеливо спросил бородач. – Тебя он послушал?

Оловянный презрительно скривился.

– А как ты думаешь?

– Конечно, послушал, конечно… А то жизни не давал, клянусь! Комиссию за комиссией слал, в суд пошел, потом сказал – бульдозеры пришлёт.

«Пастух – он и в Африке пастух, – подумал Оловянный. – Бабла нарубил и думает, что стал выше всех…»

– А как ты хотел? Ты Абулазизу нагрубил, а у него прозвище Бульдозер.

– Это не я, Руслан! Это характер! – Вагаб постучал кулаком по крутому лбу.

– Ладно, не переживай. Я же обещал помочь… И помог. С Абулазизом вопрос решён: он обиду забыл и от тебя отступился.

– Храни тебя Аллах, Руслан! – воскликнул Вагаб и воздел руки к небу.

– Только для вида надо решение суда как бы исполнить…

– Как?! – Глаза из бороды снова сверкнули яростью. – Там написано: все снести!

– Вот и снесешь что-нибудь маленькое. Вон тот туалет, за шиномонтажкой…

Оловянный показал на две спаренные кабинки, напоминающие скворечник.

– Потом тёплый построишь, капитальный. У самого-то, небось, хороший туалет, с кафелем? Вот пусть и твои рабочие в такой ходят…

– Да, да, конечно, снесу, – снова обрадовался Вагаб. – Это ты здорово придумал: крохотный сортир вместо всего комплекса! Пойдем ко мне, коньяк выпьем, я тебе благодарность сделаю…

Оловянный одобрительно кивнул.

– Вижу, ты начинаешь головой думать…

Они прошли к гостинице, миновали почтительно вытянувшихся охранников и поднялись в просторный, богато обставленный кабинет. Оловянный неспешно обошел кабинет, заглянул в комнату отдыха с примыкающим санузлом, осмотрел кожаную мебель, картины на стенах.

– Ты что, Вагаб, в художниках разбираешься? – с плохо скрытой издевкой спросил он.

– Кто, я? Да нет… Так, кресло-месло, картин-мартин – чтобы как у людей…

Лязгая ключами, Вагаб отпер сейф, закрывая его спиной, повозился внутри, запер и положил на полированный стол четыре пачки пятисотрублевых купюр.

– Спасибо тебе, Руслан! Вот…

– Что это? – Оловянный подошел, брезгливо тронул одну пачку. – Что это такое?

– Двести тысяч… Это моя благодарность…