Время прощать - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гришэм cтр.№ 102

– Судья Этли посоветовал не покупать его, во всяком случае, пока.

– Прошу прощения?..

– Вы слышали, что я сказал.

– Не знал, что его честь занимается еще и недвижимостью.

– Он считает, это будет выглядеть некрасиво. Пойдут слухи, будто я отщипываю от наследства, иначе с чего бы я стал прицениваться к такому прекрасному старому дому.

– Скажите Этли, пусть поцелует вас в задницу. С каких это пор он считает себя вправе лезть в ваши личные дела?

– О, судья очень даже вправе: он утверждает мои гонорары.

– Чушь собачья. Послушайте, Джейк, скажите этому старперу, чтобы шел куда подальше. И не делайте глупостей. Упустите дом – будете до конца жизни, своей и дорогой Карлы, кусать локти из-за того, что не купили его.

– Я не могу себе позволить такой дом.

– Вы не можете себе позволить упустить его. Таких домов уже не строят, Джейк. А кроме того, Вилли хочет продать его именно вам.

– Тогда скажите ему, чтобы снизил цену.

– Цена и так уже ниже рыночной.

– Недостаточно.

– Слушайте, Джейк, это сделка. Вилли нужны деньги. Не знаю почему, но он явно на нулях. Он снизил цену с двухсот пятидесяти до двухсот двадцати пяти. Это грабеж, Джейк. Черт возьми, я бы сам купил его, если бы моя жена согласилась переехать.

– Поменяйте жену.

– Я думаю об этом. Слушайте, тупица вы эдакий, вот что я для вас сделаю. Вы так погрязли в своем погорельском деле, что никогда не выберетесь из него. Почему? Потому что сами являетесь своим клиентом. А чему нас учили на юрфаке? Адвокат, представляющий сам себя, – посмешище для клиента, так?

– Что-то в этом роде.

– Так вот. Я возьмусь за ваше дело бесплатно и улажу его. Какая у вас страховая компания?

– «Лэнд файер энд кэжуэлти».

– Господи, это же сукины дети, мошенники! Зачем вы купили у них полис?

– Это так важно сейчас?

– Нет. Какое последнее их предложение?

– Восстановительная стоимость. Поскольку мы выплатили только сорок тысяч за дом, «Лэнд» утверждает, будто, когда он сгорел, его цена равнялась ста тысячам. У меня сохранились квитанции, счета-фактуры, счета от подрядчиков – все документы. Я могу доказать, что за три года мы вложили в этот дом еще пятьдесят тысяч. Все это плюс рыночная оценка… Я утверждаю, что дом в момент пожара стоил сто пятьдесят тысяч. Но они не уступают ни цента. И полностью сбрасывают со счетов, что мы с Карлой вбухали в дом.

– И вас это бесит?

– Да, черт возьми!

– Вот я и говорю, вы эмоционально слишком вовлечены в это дело, чтобы добиться хорошего результата. Вы – то самое посмешище для клиента.

– Спасибо.

– Не за что. Какова сумма залога?

– Залогов. Их два. Я перезаложил дом, когда была закончена реконструкция. Первая сумма – восемьдесят тысяч, вторая – чуть меньше пятнадцати.

– Значит, «Лэнд» предлагает вам ровно столько, сколько нужно, чтобы выплатить оба залога?

– В принципе да, так что мы пока разошлись ни с чем.

– Ладно, я сделаю несколько звонков.

– Какого рода?

– Согласительных, Джейк. Это искусство переговоров, вам тут еще учиться и учиться. Перехвачу этих мошенников на лету сегодня же к пяти часам дня. Мы уладим дело, получим деньги – для вас, мне ничего не нужно. Потом заключим купчую с Вилли на Хокат-хаус, а вы тем временем скажете судье Этли, чтобы он поцеловал вас в задницу.

– Думаете?

– Черт возьми, конечно.

Вопреки совету Гарри Рекса, Джейк не сказал ни единого слова, которое могло быть истолковано даже как намек на проявление неуважения. Они сидели на крыльце судейского дома ветреным, но теплым мартовским днем. Первые полчаса говорили о сыновьях судьи Этли, которых у него было двое. Рей, профессор, преподавал юриспруденцию в Виргинском университете, и жизнь его, по крайней мере пока, протекала мирно и плодотворно. Чего нельзя было сказать о младшем, Форресте. Оба учились где-то на востоке, в школе-интернате, поэтому в Клэнтоне их знали плохо. Форрест попеременно страдал разного рода зависимостями, и отец очень тяжело это переживал – в первые же двадцать минут он дважды успел наполнить свой стакан.

Джейк себя сдерживал. Когда момент показался подходящим, он высказался:

– Судья, я считаю, что пул кандидатов в присяжные в этом округе не может быть объективным. Имя Лэнг тут действует на людей, как красная тряпка на быка, так что, боюсь, здесь Летти справедливый суд не будет обеспечен.

– Надо было, чтобы у этого преступника вовремя отобрали водительские права, Джейк. Я слышал, вы с Оззи в октябре нарочно притормозили рассмотрение его дела о вождении в состоянии алкогольного опьянения. Мне это совсем не нравится.

Джейк почувствовал укол совести и глубоко вздохнул. Как главный судья, Рубен Этли не имел отношения к таким делам, хотя, по обыкновению, считал, что они тоже его касаются.

– Это не так, судья. Но даже если бы у Симеона Лэнга не было прав, он все равно не прекратил бы ездить. Такие люди наличие действительных водительских прав не считают обязательным. Несколько месяцев назад Оззи как-то в пятницу вечером установил временный дорожно-пропускной пункт на шоссе. Оказалось, прав нет у шестидесяти процентов черных и сорока процентов белых водителей.

– Не вижу, какое это имеет значение в данном случае, – ответил судья Этли. – В октябре Лэнга задержали пьяным на дороге. Если бы его тогда же судили должным образом, теперь у него не было бы прав. И есть разумные основания предполагать, что в тот вечер на прошлой неделе он бы не сидел за рулем.

– Я – не его адвокат, судья.

Оба некоторое время молча взбалтывали лед в своих стаканах, чтобы дать теме затухнуть.

– Подавайте ходатайство о переносе процесса в другое место, – наконец подал голос судья, – если хотите. Я не могу запретить.

– Я бы хотел, чтобы к ходатайству отнеслись серьезно. У меня создалось впечатление, что вы давно уже приняли решение по этому поводу. Но с тех пор многое изменилось.

– Я ко всему отношусь серьезно. Все прояснится, когда мы начнем отбирать жюри. Если выяснится, что людям слишком много известно о деле, я объявлю перерыв, и мы рассмотрим ваше ходатайство. Мне кажется, я это уже четко объяснил.

– Да, конечно, судья.

– А что случилось с нашим приятелем Стиллменом Рашем? В понедельник он уведомил меня по факсу, что больше не является адвокатом одной из сторон по делу о наследстве Сета Хаббарда.

– Его уволили. Уэйд Ланье интриговал уже несколько месяцев, стараясь собрать всех «протестантов» под свои знамена. Похоже, он крупно выиграл.