Возрождение - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 46

– Энди, – спросил я, – что с тобой произошло?

– Простата, – ответил он. – Мне надо было послушать тебя, мой младший братишка.

На столе стоял покрытый плесенью торт. Пока я его разглядывал, глазурь на нем стала набухать и лопнула, и из трещины вылез черный муравей размером с перечницу. Он заполз на руку покойного брата, промаршировал на плечо, а затем добрался до лица. Мать повернула голову. Я слышал, как заскрипели сухие сухожилия – совсем как ржавая пружина на старой кухонной двери.

– С днем рождения, Джейми, – произнесла она скрипучим, безучастным голосом.

– С днем рождения, сын, – сказал отец.

– С днем рождения, малыш, – повторил Энди.

Клэр повернулась ко мне, хотя у нее была только одна пустая глазница. Молчи, мысленно взмолился я. Если ты заговоришь, я сойду с ума.

Но она заговорила, извлекая звуки из бесформенного отверстия со сломанными зубами:

– Не заделай ей ребенка на заднем сиденье этой машины.

Мать согласно кивала, будто кукла чревовещателя, а из заплесневелого торта выползали все новые и новые огромные муравьи.

Я попытался закрыть глаза руками, но они меня не слушались и бессильно висели по бокам. С улицы послышался противный скрип ступеньки крыльца. Не один, а два раза. Пришли еще двое, и я знал, кто они.

– Нет, – взмолился я. – Больше не надо. Пожалуйста, больше не надо.

Но тут мне на плечо легла рука Пэтси Джейкобс, а Морри-Хвостик обхватил мою ногу чуть выше колена.

– Что-то случилось, – прошептала мне Пэтси на ухо. Ее волосы щекотали мою щеку, и я знал, что они висят на куске кожи, сорванном с головы во время аварии.

– Что-то случилось, – согласился Морри, обнимая меня за ногу еще крепче.

А потом все начали петь. На мотив «С днем рожденья тебя», но другие слова.

– Что-то случилось… С ТОБОЙ! Что-то случилось… С ТОБОЙ! Что-то случилось… милый Джейми! Что-то случилось С ТОБОЙ!

И в этот момент я не выдержал и закричал.

В первый раз этот сон приснился мне в поезде, который вез меня в Денвер, хотя, к счастью для людей, ехавших со мной в одном вагоне, в реальной жизни мои истошные крики звучали как простое клокотанье где-то глубоко в горле. На протяжении следующих двадцати лет сон повторялся пару десятков раз. Я всегда просыпался в панике с одной и той же мыслью: Что-то случилось.

В то время Энди был еще жив. Я начал звонить ему и уговаривать пойти проверить простату. Сначала он просто смеялся надо мной, потом начал раздражаться и приводить в пример отца, который был по-прежнему здоров как бык и мог прожить еще лет двадцать.

– Может быть, – соглашался я, – но мама умерла от рака, и умерла молодой. Как и ее мать.

– Если ты обратил внимание, у них не было простаты.

– Не думаю, что это имеет значение для богов наследственности, – возразил я. – Они просто шлют рак туда, где ему проще зацепиться. Бога ради, в чем проблема? Ну засунут тебе палец в задницу, и через пару-тройку секунд все кончено! А за свою девственность можешь не переживать, пока доктор не ухватит тебя за плечи обеими руками.

– Я займусь этим, когда мне стукнет полтинник, – сказал он. – Так советуют врачи, я их послушаю, и закончим на этом. Я рад, что ты завязал. Рад, что больше не имеешь дела с тем, что считается нормальным среди музыкантов. Но это не дает тебе права указывать мне, как жить. Для этого есть Бог.

В пятьдесят будет слишком поздно, подумал я. В пятьдесят уже ничего нельзя будет изменить.

Поскольку я любил брата (хотя, по моему скромному мнению, он чересчур много внимания уделял вере), то сделал ход конем и обратился к его жене Франсин. Ей я мог сказать то, над чем Энди наверняка бы только посмеялся: что меня мучает ужасно сильное нехорошее предчувствие. Пожалуйста, Фрэнси, сделай так, чтобы он сходил и проверил свою предстательную железу.

Энди неохотно («Просто, чтобы вы оба отстали») согласился сделать тест на ПСА[10] , когда ему исполнится сорок семь лет, не переставая ворчать, что этот метод все равно ни черта не надежен. Может, и так, однако даже моему религиозному и не доверяющему врачам брату было трудно оспорить результат анализа. Ему пришлось нанести визит к урологу в Льюистон, затем последовала операция, и три года спустя врачи констатировали отсутствие рака.

Через год после этого – когда ему исполнился пятьдесят один – во время поливки газона у него случился инсульт, и он оказался в руках Господа, так и не успев добраться на «скорой» до больницы. Это произошло в северной части штата Нью-Йорк, и похороны состоялись там же. В Харлоу панихиды не устраивали, что меня порадовало. Я слишком часто оказывался дома в снах, и это наверняка было побочным эффектом лечения Джейкобсом моей наркозависимости. В этом я не сомневался.

В очередной раз я очнулся от этого сна в июньский понедельник 2008 года и десять минут лежал не шевелясь, чтобы просто прийти в себя. Наконец дыхание выровнялось, и страх, что стоит мне открыть рот, как я начну повторять как заведенный «Что-то случилось», ушел. Я напомнил себе, что больше не употребляю наркоту, и это по-прежнему являлось самым важным событием, изменившим мою жизнь к лучшему. Подобные сны теперь посещали меня реже, и прошло не меньше четырех лет с тех пор, как при пробуждении я тыкал себе чем-то в руку (в последний раз этим предметом оказалась кухонная лопатка, так что никакого вреда я себе не причинил). Это то же самое, что маленький шрам, который остается после операции, напомнил я себе – обычно это меня успокаивало. Но в первые секунды после пробуждения я чувствовал, что за сном скрывалось нечто зловещее. Имевшее женскую природу. Даже тогда я был в этом уверен.

К тому времени как я принял душ и оделся, сон уже превратился в туманное воспоминание. Скоро от него не останется и следа. Я знал это по опыту.

Я жил в квартире на втором этаже дома на Боулдер-Кэнион-драйв в Недерленде. К 2008 году я мог позволить себе приобрести дом, но это означало ипотеку, а мне не хотелось с ней связываться. Я был холостяком, и квартира меня вполне устраивала. Кровать была большой, как в автофургоне Джейкобса, и все эти годы я не испытывал недостатка в принцессах, желавших разделить ее со мной. Но постепенно их визиты становились все реже, что меня не удивляло. Мне скоро исполнялось пятьдесят два года, и через пару-тройку лет наступит возраст, когда бравые ходоки начинают неизбежно превращаться в мохнатых старых козлов.

Кроме того, мне нравилось видеть, как неуклонно растут мои сбережения. Меня никак нельзя назвать скрягой, но и равнодушием к деньгам я не отличаюсь. Я отлично помнил, как проснулся в «Фэйрграундз инн», разбитый и без денег. Помнил лицо той рыжей деревенской тетки, когда она возвращала мне карточку с превышенным лимитом. «Попробуйте еще раз», – попросил я ее. И она мне ответила: «Дорогуша, я смотрю на тебя и вижу, что в этом нет необходимости».