Хищники с Уолл-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Норб Воннегут cтр.№ 34

Пэтти нипочем не оттяпать моего клиента настолько откровенно. Ее осадит даже бесхребетный начальник Курц. Вопросы раздела сфер влияния менеджеры Уолл-стрит решают с помощью простых вопросов. Кто открыл счет? Кто был первым? Есть ли уже доходы? Этот спор Пэтти не выиграть ни за что. Она это знает. И я это знаю.

Надо все-таки послушать Стратегию.

Отто – мой финансовый оракул. Обычно я слушаю его советы, записывая все до буквы, хотя совсем не по тем причинам, которые он себе воображает. Что бы он ни рекомендовал, я исполняю с точностью до наоборот. Если он говорит «покупайте фарму» – фармацевтика сокращенно, – я вовсю сливаю этот сектор. Когда он говорит: «Продавайте», я набиваю коробочку доверху.

Джей-Джей Гершон не обломится.

Среди фондовых брокеров циников выше крыши. Речистые аналитики когда-нибудь, да спалили каждого из консультантов без исключения. Однако мой инвестиционный стиль опирается не только на разочарование. За годы наш главный экономист практически не запятнал свою репутацию тем, что вдруг оказался прав.

Отто о «Гугле» в 2004-м: «Руководство непроверенное. Сомневаюсь, что акции хоть когда-нибудь превысят цену IPO». На публику «Гугл» вышел по 85 долларов. Сейчас это свыше 500 долларов.

Отто о нефти в 2005-м: «Цены на сырец годами колеблются в пределах от 40 до 50 долларов за баррель». Этим летом она превысила 70 долларов. И, насколько могу судить, устремляется еще выше.

Отто об Уолл-стрит в прошлом году: «2007-й станет для рынка финансовых услуг рекордным». Как раз сейчас у банков и брокерских контор полны руки миллиардов в плохих активах из-за фиаско субстандартных ипотек.

Ничуть не смущенный личными промахами, наш главный экономист проповедовал мрак и безысходность во время величайшего бычьего {59} рынка XX столетия. Послушай я его, и мои клиенты давным-давно слились бы. Справедливости ради надо сказать, что однажды Отто оказался прав. Еще в 1999 году он предсказал, что технологический мыльный пузырь лопнет. Свою позорнейшую публикацию он озаглавил «О грядущем разрыве Дот-комдона». Если на мой вкус, так образ отстойный.

Меня тревожит, что главный экономист СКК – такой стабильный и надежный указатель не в ту сторону. Зато клиентам доходность моего портфеля очень по душе. И мы, смеясь, соглашаемся: «Это замечательно».

Пока Отто говорил, я бросил взгляд на Пэтти и вдруг обнаружил, что она разглядывает меня оценивающим взглядом. Моргнув, Гершон изобразила в мою сторону алый, как «Феррари», поцелуй и снова обратила взор к дискутирующим экспертам. После этого я не слышал ни единого слова своего оракула.

* * *

Бывают времена, когда каждому топ-продюсеру нужно отвлечься, даже от источаемого Гершон зловония. И утро понедельника – одно из них. Улизнув со Стратегии за пару минут до окончания, я вернулся на четвертый этаж. Фрэнк Курц при поддержке всех вышестоящих инстанций СКК попросил меня провести лекцию для свежеиспеченных MBA {60}.

«Преподаванием» это не назовешь. Мое дело – наплести новобранцам военных историй, прежде чем они с головой окунутся в холодный обзвон.

– Раскрой им глаза, – попросил Курц. – Накрути их так, чтобы они ринулись с места в карьер.

Я что, так похож на Тони Гребаного Роббинса? {61}

Откровенно говоря, я и не помышлял преподавать в СКК. Топ-продюсеры не занимаются наставничеством. Мы тропим базиллионеров и питаемся тем, что промыслим. Однако послать «нет» обратно по цепочке вплоть до CEO – верный способ похерить собственную карьеру. Так что я заставил себя проглотить это и забыть о леди Золотой Рыбке, чтобы увлечь класс за собой.

Зола Манчини – новенькая, наделенная колоссальной личностью в компактной упаковке, перехватила меня в коридоре по пути к аудитории. Хотя макушка у нее возвышалась над полом где-то на 5 футов 5 дюймов, я толком не представляю, какого именно она роста. Она всегда ходит на каблуках, двигаясь с соблазнительной грацией, так искусно поводя бедрами, что и не скажешь, где кончаются спортивные ножки и начинаются каблуки «Гуччи».

Эти ножки заставляют некоторых мужчин выворачивать шеи ей вослед. Другие фокусируются на блузке, вздымающейся на груди. Меня же заводят волосы Золы. Голову ее охватывает густая волна курчавых кудрей. Ее волосяные луковицы будто не знают удержу. Шелковистые непослушные пряди обрамляют ее темнокожие, экзотические черты.

Сегодня одно ее ухо скрывала огромная повязка. Слои бинта выглядывали даже сквозь ее копну волос всему миру на обозрение.

– Что это с твоим ухом?

– Пластическая хирургия, – ухмыльнулась Зола. Сарказм таился за каждым словом.

– С каких это пор ушам нужен кузовной ремонт?

– Здоровенная жопа, – сказала она, держа ладонь к ладони на расстоянии шести дюймов в невербальном жесте, демонстрирующем размер.

– Вот так язычок! – фыркнул я. Хорошо, что я не пил в это время кофе, а то извергнутый кофеин разлетелся бы по всему коридору.

Глаза Золы, восхищенной моей реакцией, заискрились.

– Ну, серьги растянули мне мочки до безобразия. Дырища была здоровенная. – Ее выражение – полуулыбка, полуухмылка – разило прямо наповал.

Исходный материал для страсти.

– И чему же мы учимся сегодня? – невинно продолжала Зола.

– Защита активов, – ответил я. – Договоры о намерениях, офшорные трасты, способы уклонения от алчных судебных сутяг. И с твоим язычком, Зола, надо слушать повнимательнее.

– Не тревожьтесь обо мне, сэнсэй. Я могу спрятать свои деньги в швейцарском банке лучше некуда.

По сей день не представляю, почему реплика Золы вернула меня к ужасам того вечера в «Аквариуме Новой Англии». Быть может, дело было в ее забинтованном ухе, а не в упоминании о счетах в швейцарском банке. Но в тот момент планета остановила свое кружение. Я забыл о Золе и классе нетерпеливо дожидающихся новичков. На грани просветления я даже забыл о леди Золотой Рыбке и ее поганом выводке. Я думал только о Чарли Келемене и последних минутах его жизни.

Убийца пытал его.

Раны. Порезы на его руках и ногах. Психологическая пытка импровизированного якоря, привязанного к его лодыжкам. Убийца истязал Чарли – и морально, и физически – задолго до того, как акулы перемололи его внутренности рядами иззубренных треугольных зубов. Зрелищная гибель Чарли на глазах у 500 человек, смотревших, как он запихивает кишки и органы обратно, была лишь маскировкой. Ее экстравагантность затмила истинные намерения.