Атака мертвецов - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Расторгуев cтр.№ 92

Чуть дальше бился в конвульсиях санитар, харкая кровавой пеной. Когда Чоглоков подскочил к нему, солдат уже затих. Открыв санитарную сумку, нашел пузырек с нашатырем. То, что надо. Брызнул на маску себе и Федотову, потом унтеру на фуражку. Тот было отдернул руки, но подпоручик прижал их обратно, прокричав сквозь материю:

– Держи, не отнимай! Это поможет!

Вот и медицинское образование пригодилось.

Кашель не прекращался – яд все же попал в легкие, но вроде не смертельно.

Ударили пушки. Немцы еще и артподготовку затеяли, в очередной раз бомбардируя крепость. На головы задыхающейся в окопах пехоты с воем летели снаряды, и текло грязно-зеленое облако газа, которое, нет никаких сомнений, уже хозяйничает в Осовце, отравляя все живое. Когда отстреляется артиллерия, пойдут ландверы. И кто их встретит, если все здесь перемрут?

«Господи, что же теперь будет! – билось в голове. – Неужели это конец?» Немцам останется лишь переступить через траншеи, забитые телами мертвых солдат. Целый батальон, погибший разом… И этим не обойдется. Сколько еще людей в крепости?..

Ну нет! Черта с два их так просто с позиций выбьют.

Закинув на плечо санитарную сумку, Чоглоков двинулся вдоль траншеи, пробираясь между сведенными судорогой мертвыми и бьющимися в конвульсиях полуживыми телами, отыскивая тех, кому еще не поздно помочь. Кто-то успел надеть респираторы, у кого те были. Свою марлевую повязку подпоручик еще вчера передал Тимашку, выяснив, что собственная у того «пропала». Жаль, парню это не пригодилось. Кто-то, как и Чоглоков, намотал на лицо тряпку. Все равно говорил им и тем, кто еще мог шевелиться и кое-что соображать, чтобы использовали воду и аммиак или брали респираторы у погибших. Пока объяснял, приходилось вдыхать через рот. Несмотря на повязку, газ все равно просачивался в легкие, обжигал изнутри, вызывая приступы кашля.

Обошел всю роту, заодно подсчитывая потери. Уму непостижимо – не сделав ни единого выстрела, немцы уничтожили больше половины его личного состава! В том числе двух командиров взводов. Из остальных трех рот на центральном участке не выжил никто, ни один человек!

Это была катастрофа. На левом фланге, расположенном в низине, газ держался дольше, и там тоже все погибли. На правом осталась почти такая же горстка солдат, как и у Чоглокова. Итого сотня штыков от силы. И это на всю передовую, зияющую широченными прорехами. А из немецких окопов уже вставали атакующие цепи и шли двумя густыми рядами с маячившими за спиной резервами. Несколько тысяч ландверов…

* * *

– Ты, Николка, хоть и силач, каких мало, «Максима» вон влегкую на спине таскаешь, а дурень, каких свет не видывал. – Сашка Кабанец, лежа на спине у пулемета, смачно затягивался цигаркой и вел с напарником нравоучительную беседу. – Я сколь тебе буду толковать, что пулеметчик на войне – первое лицо. Без нас ни оборону не удержишь, ни в наступление не пойдешь. Всюду мы нужны. Потому как огневая поддержка знатная. Вот скажи мне, сколь выстрелов за минуту наш «Максимка» делает, а?..

Молчит бугай. Вечно с ним так. Говоришь, говоришь, а все без толку.

– Чего молчишь-то? Язык проглотил? Али не знашь? Я ж тебя обучал…

Напарник даже не шелохнулся, продолжая внимательно вглядываться в предутренний туман. Ответственный. Ежели господин подпоручик сказал глядеть в оба, так и будет пялиться, старательно выпучив зенки. Лишь бы не лопнули от натуги. Покемарить, что-ль, да сменить этого олуха царя небесного. А то будет потом с ног валиться от недосыпа. Нет, хорошо, конечно, что он такой весь правильный. Но нельзя же целую вечность без единого звука сидеть. Скучно…

В окопах засуетились. Унтеры будили солдат, загоняя их на бруствер.

– Приготовиться к бою! – пронеслось по цепи.

– Мать честная! – Кабанец откинул цигарку и лег за пулемет. – А ну, Николка, тащи коробки с лентами…

Облако зеленого дыма они заметили сразу. Едкий запах не оставил сомнений в том, что это такое. В пулеметной команде офицеры тоже рассказывали о газе и респираторы всем раздали. Только вот где сейчас эти марли с флакончиками, разве упомнишь? Уж очень выглядели ненадежно. Никто их всерьез и не воспринимал.

Быстро сообразив, Кабанец нырнул обратно в окоп, увлекая за собой Николу.

– Доставай портки. Портки доставай, говорю… И воду… – выпалил скороговоркой, потроша свой вещмешок.

Уже перехватывало дыхание, нестерпимо царапая глаза и горло.

Что-то нащупал. Вытянул простынь. Сгодится… Обмакнув ее в бадью с водой, приготовленную для пулемета, обмотал вокруг лица. Помог напарнику. Тому, правда, достались кальсоны. В другое время посмеялся бы, но теперь не до смеха. Оглядевшись, увидел вокруг одни трупы. Кое-кто еще шевелился, но и те вряд ли выдюжат. Уж кровью харкали.

У самого грудь кашлем на куски рвало. Похоже, из всех людей в этом окопе в живых остались только два пулеметчика. Еще и артиллерия вражья начала долбить. А потом пошли немцы. В полный рост, как у себя дома. Считали, небось, что русские все повымерли.

Странное дело, но драпать Сашке даже в голову не пришло. Не думал об этом, кажись, и напарник-бугай. Оба, не сговариваясь, подползли к пулемету. Металл на нем покрылся какой-то зеленоватой ржавчиной, как и патроны в ленте – из-за газа, видать.

«Хоть бы стрельнул, хоть бы стрельнул…» – как молитву повторял про себя Кабанец, подпуская немцев поближе. Когда нажимал гашетку, боялся, что не сработает спуск, не выстрелит или заклинит патрон…

Все работало как часы. Это же их «Максимка», родной, холеный!

Врагов было чертовски много. Стволом водил широко, поливая не только прямо, а и в обе стороны, чуть ли не вдоль траншеи. Немцы валились пачками, но все равно перли, заразы неугомонные.

Несмотря на непрекращающийся страшный кашель, отхаркивая кровавые слюни, Сашка продолжал стрелять, пока под ноги, извиваясь плоской змеей, не упала последняя пустая лента. Все, патронов больше нет. Лишь перегретый ствол уставился молча в перепаханный, покрытый трупами промежуток между окопами, да парит ядовито.

Славно покосили вражье племя, пора бы и честь знать.

Опять не сговариваясь, забрали пулемет и поволокли по ходам сообщения. В тыл, к своим. Без патронов им здесь делать больше нечего.

Кабанца душил нестерпимый кашель. Достал-таки его немецкий газ. Что за изверги! Травить людей, точно клопов.

Ватные ноги не слушались. В голове звенел набат. Хотелось упасть ничком и лежать так, не вставая. Лишь ясное понимание того, что действительно никогда уже больше не поднимется и, похоже, здесь его и похоронят, заставляло упрямо идти дальше. Как только Николка держится? Тоже ведь гулко в тряпки бухыкает, содрогаясь всем телом. Еще и тяжеленный пулемет на себе тащит. Вот кому все нипочем. Наградил бог силушкой. На десятерых здоровья хватит…

* * *

Паршивый привкус во рту. Постоянно першит в горле и кашель. А что за вонь?