Атака мертвецов - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Расторгуев cтр.№ 26

– Оставайтесь на позиции до тех пор, пока арьергарду не будет угрожать опасность быть отрезанным. А вообще поскорее соберите здесь весь полк и найдите штаб своей 57-й дивизии. От него и получите дальнейшие указания.

Отдав друг другу честь, они расстались. Перед самым закатом Ларионов увел сводный батальон из остатков рот 103-го полка вместе с 5-й батареей в Буйлиен. А на следующий день узнал, что полковник Тутолмин простоял с арьергардом всю ночь до утра двенадцатого сентября. За это время к Даркемену подошли части 20-го немецкого корпуса, которые неотступно преследовали все эти дни 26-ю русскую дивизию. Увидев перед собой заслон, враг не решился переправляться на правый берег Ангерапа. И это сыграло далеко не последнюю роль в благополучном отходе из Восточной Пруссии всей 1-й армии генерала Ренненкампфа.

– Разрешите, господин штабс-капитан?

Хмельков оторвался от плана крепости, взглянув на молодого офицера, появившегося в дверях. Подпоручик Стржеминский из крепостной саперной роты. Высокий, подтянутый, с аристократически утонченным лицом и живым, пронзительным взглядом, так и сверкающим из-под низко надвинутого козырька запыленной фуражки.

– Входите, – кивнул инженер, бросив карандаш на стол.

Сейчас будет не до планов-схем. Он вызвал подпоручика для нового назначения.

Пройдя в кабинет, Стржеминский встал в центре, четко отдал честь, щеголевато щелкнув каблуками. Затем снял фуражку и замер, держа ее на полусогнутой руке.

«Не перекрестился», – мимоходом отметил штабс-капитан, памятуя об иконке в углу за спиной. Впрочем, ничего удивительного в том нет. Хмельков прекрасно знал, что его подчиненный не просто поляк, а отпрыск старинной дворянской фамилии. Хоть родился он и вырос в Минске, воспитывали барчука в семье со строгими католическими традициями. И характер – не приведи господи. Признает равными лишь чистокровных аристократов, и то далеко не всех. Отсюда и постоянные конфликты со своими сослуживцами. Не ужился как-то с ними с самого начала. Что это? Зазнайство избалованного сноба или свойственная молодым горячность?

Возможно, виной всему более чем настороженное отношение к полякам – почти как и к немцам. Правда, здесь, в Осовце, поляков полным-полно. Чай не где-нибудь, а в Польше стоит. Вон и начальник крепостной артиллерии – Бржозовский Николай Александрович – тоже польских кровей. Уважаемый всеми офицер, между прочим. Стржеминский по сравнению с этим седым, умудренным богатейшим жизненным и боевым опытом генералом попросту наивный, заносчивый щенок. Но, надо признать, дело свое знает. Неплохой специалист может получиться из этого подпоручика. Если, конечно, за ум возьмется и голову свою горячую где-нибудь не сложит по глупости.

Значит, надо работой загрузить, чтобы продыху не было и не оставалось времени на эту самую глупость. Пускай в труде самосовершенствуется. Чего-чего, а работы в крепости навалом…

Говорить на отвлеченные темы, а уж тем более вести долгие душеспасительные беседы Хмелькову не хотелось. Да и не умел он этого, если признаться. Потому сразу перешел к делу:

– Командованием принято решение усилить инженерные части в Осовце. Нам придана еще одна саперная рота, которая прибудет завтра. Вас, подпоручик, я назначаю в эту роту. Мне нужен там помощник, хорошо знающий крепость, ее сильные и слабые стороны. На первых порах будете руководить фортификационными работами, пока вновь прибывшие офицеры войдут в курс дела. Задача ясна?

– Так точно, – не моргнув глазом, отчеканил поляк, но тут же спросил: – Нельзя ли конкретнее определить круг этих задач?

– Он слишком обширен. Первоочередные я вам обрисую, а дальше посмотрим. Вот, к примеру, взгляните, – Хмельков повел рукой, приглашая подпоручика пройти к столу, взял карандаш и очертил им часть схемы. – У нас в плачевном состоянии Гониондз. Его надо укреплять. Хотя бы редюитом [43] из группы окопов, ходов сообщения, проволочных сетей и блиндажей на высотах – вот здесь, у еврейского кладбища. Дальше до Центрального форта очень слабая полевая позиция. Проходит по песчаным холмам на совершенно открытой местности…

– Подступы к ней простреливает наша тяжелая артиллерия, – машинально вставил Стржеминский, но сразу опомнился, что перебивает старшего: – Прошу прощения.

– Ничего, – нехотя бросил штабс-капитан. – Вы правы. Эта задача, в общем-то, не из первейших. Но есть и другие. Устройство тяжелых убежищ, особенно на недостроенном Новом форте. Установка противоштурмовых орудий и пулеметов на оборонительных гласисах [44] , оборудование пехотных позиций, проволочных заграждений. Одна Гончаровская гать чего стоит. Песчаные бугры да болото. Четыре участка, на которых вообще не велись никакие инженерные работы. А это, между прочим, путь, по которому противник довольно легко может перейти Бобр. Поэтому здесь нужно создать позиции для боевого охранения с линиями заграждений на островах, а также в тылу для батарей. И это лишь начало большой и кропотливой работы.

Снова положив карандаш, Хмельков пристально посмотрел на подпоручика.

– Каковы сроки? – только и спросил тот.

– Кто бы знал, Владислав Максимилианович. Кто бы знал… В лучшем случае врага вообще сюда не допустят, и наши труды никому не пригодятся. А в худшем… От нас до Восточной Пруссии рукой подать. Один переход, и мы уже в осаде. Если не будем готовы… Даже и думать не хочу.

Штабс-капитан как в воду глядел.

Уже двадцать первого сентября под стенами крепости появились немцы – одна ландверная [45] дивизия. Пять суток они подтягивали пушки, устанавливая их на позиции. Разведка доносила, что у германцев никак не меньше пятидесяти орудий, в основном 105-миллиметровые гаубицы, а еще две батареи мортир калибром в два раза больше. Позже летчики насчитали всего шестьдесят стволов. Это благодаря стараниям Васьки Вишнякова, старшего унтер-офицера крепостного авиаотряда. Лихой малый и летчик от бога. Даром что деревенщина. С ним Стржеминский познакомился, когда его направили осмотреть с воздуха предполагаемый район боевых действий для определения наиболее слабых мест в обороне. Вообще-то в аэроплан тогда должен был сесть Хмельков, но у того нашлись какие-то неотложные дела, и в итоге полетел Владислав.

Сухо поприветствовав незнакомого летчика, он вкратце изложил суть задания и вскарабкался в кабину, стараясь не выдавать волнения. До этого никогда еще не приходилось отрываться от земли, тем более на такую высоту. А вдруг у него акрофобия?