Труженики моря - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Гюго cтр.№ 72

– Ах, сын мой! Ах, ночной музыкант! Жиллиат! Я знал, что это ты! Твоя лодка! Расскажи мне! Ты был там? Сто лет назад тебя сожгли бы за это. Ты совершил волшебство! Все винтики на месте! Я уже все осмотрел, все ощупал, все узнал. Я догадываюсь, что лопасти колес спрятаны в те два ящика. Ты наконец пришел! Я только что искал тебя, был возле твоего дома. Я стал звонить в колокол. Я тебя искал. Я кричал: «Где он, черт побери, я его задушу!» Это невероятно. Бестия этакая, он сумел возвратиться с Дуврских скал! Ты вернул мне жизнь! Дьявол тебя возьми! Ты ангел! Да, да, да, это моя машина! Никто ведь не поверит. Они посмотрят на нее и скажут, что это неправда. И все на месте! Все на месте! До последнего винтика, до последней заклепочки. Труба даже не сдвинулась с места. Просто поверить трудно, что все уцелело. Нужно лишь смазать маслом. Но как тебе удалось это проделать? Подумать только, что Дюранда опять начнет ходить по морю! И колесный вал развинчен. По всем правилам. Да это ведь ювелирная работа! Поклянись мне, что я не сошел с ума. – Он вскочил и переведя дух продолжил: – Поклянись! Боже мой! Я не верю своим глазам, дай-ка ущипну себя. Мне больно, значит, я не сплю. Ты мое дитя, ты мой дорогой мальчик, ты сам Господь Бог. Ах, сын мой! Отправиться на поиски моей машины! В открытое море! На эти утесы! Я видел в жизни много удивительного, но ничего подобного не встречал! Я видел парижан, которые способны на все. Но клянусь, это им было бы не под силу. Это трудней, чем взять Бастилию. Я видел в пампасах земледельцев, у которых вместо сохи изогнутый сук не больше фута длиной, а вместо бороны – пучок терновника, перевязанный ремнем, и с такими орудиями они ухитряются собирать хлебные зерна величиной с орех. Но все это ерунда в сравнении с тем, что сделал ты. Ты совершил настоящее чудо! Ах, бестия! Обними меня! Ты осчастливил весь остров. То-то будет теперь разговоров в Сен-Сампсоне! Я сейчас же займусь постройкой судна. Поразительно, черт возьми, все совершенно цело! Вы слышите, он был на Дуврских скалах! На Дуврских скалах! И совершенно один. Дувры! Что может быть хуже? Да! Ты знаешь, тебе говорили? Доказано, что Клюбен погубил Дюранду, чтобы стянуть деньги, которые он мне вез. Он напоил Тангруя. Длинная история, потом я расскажу тебе об этом негодяе. А я, дурак, верил Клюбену! Но он, мошенник, там и погиб, ему, очевидно, не удалось выбраться. Бог его наказал. Ну вот, Жиллиат, теперь мы живо примемся за дело, и Дюранда будет готова. Мы сделаем ее на двадцать футов длиннее, чем раньше, нынче так строят. Я куплю дерево в Данциге и в Бремене. Теперь, когда у меня есть машина, мне поверят, дадут кредит, мне снова будут доверять!

Летьерри остановился, поднял глаза и, глядя на потолок так, будто видел сквозь него небо, пробормотал: «А все-таки там кто-то есть».

Затем он приставил палец правой руки к переносице, что было свидетельством напряженной работы мысли в его мозгу, и продолжал:

– Но все-таки, для того, чтобы поставить дело на широкую ногу, мне не мешало бы иметь немного наличных денег. Ах, если бы у меня были мои банковые билеты, те семьдесят пять тысяч франков, которые мошенник Рантен мне вернул, а мошенник Клюбен у меня украл!

Жиллиат молча вынул из кармана какую-то вещь и положил ее на стол перед Летьерри. Это был кожаный пояс. Он открыл его и вывернул наизнанку. При свете луны на поясе можно было прочесть надпись: «Клюбен». Затем вытащил из пояса коробочку, а из коробочки три сложенные бумажки. Развернув, протянул их господину Летьерри.

Старик смотрел на билеты. Было светло, и он ясно различил цифру – 1000 и слово – «тысяча». Летьерри схватил все три билета, разложил их рядом на столе, посмотрел на них, взглянул на Жиллиата, несколько мгновений просидел неподвижно, а затем точно взорвался:

– Как! И это! Ты волшебник! Мои билеты! Все три! По тысяче фунтов! Семьдесят пять тысяч франков! Ты, должно быть, спускался в ад! Это пояс Клюбена! Черт возьми! Я прочел на поясе его проклятое имя. Жиллиат спас сначала машину, потом деньги! Вот о чем стоит написать в газетах! Да, я куплю теперь дерево самого лучшего качества! Я догадываюсь, ты нашел его труп. Клюбен издох где-нибудь. Мы купим сосну в Данциге, дуб – в Бремене, мы сделаем прекрасную обшивку: изнутри – дубовую, а снаружи – сосновую. Раньше строили корабли хуже, и они выдерживали дольше; это потому, что лес успевали хорошенько выдержать. А может быть, мы сделаем обшивку из вяза. Дерево быстро гниет, ведь оно то находится в воде, то высыхает; а вяз пропитывается водой и всегда остается сырым. Какую славную Дюранду мы теперь выстроим! Никто не будет мной командовать! Я не нуждаюсь в кредите! У меня есть свои денежки. Ну что вы скажете про Жиллиата! Я валялся на земле, раздавленный, мертвый, а он снова поставил меня на все четыре лапы. А я даже не подумал о нем! Мне даже в голову не могло прийти такое! Все вернулось ко мне! Ах ты, бедняга! Да, между прочим, знаешь – ты женишься на Дерюшетте!

Жиллиат прислонился к стене, как человек, у которого кружится голова, и тихо, но отчетливо проговорил:

– Нет.

Летьерри подскочил:

– Как нет?!

Жиллиат ответил:

– Я ее не люблю.

Летьерри подбежал к окну, распахнул его, захлопнул снова, вернулся к столу, взял банковые билеты, сложил их, спрятал в железную коробочку, взъерошил волосы, схватил пояс Клюбена, швырнул его с силой о стену и проговорил:

– Тут что-то не так! – Засунув руки в карманы, он продолжал: – Ты не любишь Дерюшетту? Значит, что же, ты ради меня играл по ночам на волынке?

Жиллиат, продолжавший стоять, прислонившись к стене, побледнел будто мертвец. Чем сильнее он бледнел, тем больше багровело лицо Летьерри.

– Видали вы подобного дурака?! Он не любит Дерюшетту! Так заставь себя полюбить ее, потому что она не выйдет замуж ни за кого другого! Что за сказки ты мне рассказываешь? Неужели ты думаешь, что я тебе поверю? Если ты болен, иди к доктору, но не городи чепухи. Не может быть, чтобы ты уже успел поссориться с ней и рассердиться на нее. Вот уж верно, что все влюбленные – дураки! Если у тебя есть какие-то причины, скажи. Ничего не случается беспричинно. Да, впрочем, у меня вата в ушах, может, я не расслышал, повтори-ка то, что ты сказал.

Жиллиат ответил:

– Я сказал – нет.

– Ты сказал – нет! Он еще повторяет! С тобой просто что-то случилось, это ясно. Ты сказал – нет! Более чудовищной нелепости и придумать нельзя! Таких болванов обливают холодной водой. Ты не любишь Дерюшетту? Значит, ты проделал все это из любви к старику? Значит, ради прекрасных глаз Папы Римского ты полез на Дуврские скалы, умирал от холода, голода и от жажды, питался водорослями, проводил ночи среди тумана, дождя и ветра и принес мне мою машину, как приносят даме сердца чижика, которого она нечаянно выпустила из клетки? Да еще буря, которая продолжалась три дня! Ты думаешь, я не знаю, на каком я свете? Хочешь, чтобы я поверил, будто ты из любви ко мне рубил, пилил, ворочал, тащил, волочил, плотничал, буравил, словом, один совершил больше чудес, чем все святые на небесах! Идиот! Мне в свое время достаточно надоела твоя волынка, ты постоянно играл одну и ту же песенку, животное! Ах, ты не любишь Дерюшетту! Я не знаю, что с тобой стряслось. Я прекрасно помню, как это было. Я сидел вот здесь в углу, Дерюшетта сказала: «Я выйду за него замуж». И она выйдет за тебя замуж! Ты ее не любишь? В таком случае, один из нас сошел с ума. Посмотрите на него: он молчит. Пойми же, нельзя проделать все, что сделал ты, и потом заявить: «Я не люблю Дерюшетту». Нельзя же оказывать людям услуги для того, чтобы потом приводить их в бешенство. Ладно, если ты на ней не женишься, она уйдет в монастырь Святой Екатерины. А кроме того, ты нужен мне, понимаешь? Ты будешь капитаном Дюранды! Неужели воображаешь, что я возьму и отпущу тебя на все четыре стороны? Как бы не так, дорогой мой! Я тебя держу и не желаю ничего слушать. Можно ли найти такого моряка, как ты? Ты именно тот человек, которого я искал всю свою жизнь. Да говори же!