Бизар - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Иванов cтр.№ 25

Так и порешили… Поехали по портам. Нашли небольшую пристань возле частных домиков в Свенборге. Место было красивое, с видом на мост, с огоньками. Михаил походил-посмотрел, приценился, выбрал мотор, крутой, сильный; лодка была маленькая, спортивная, зачехленная, стояла в отдалении, в тени. Подошли ночью на другой лодке (тоже позаимствовали), на веслах, без единого всплеска; стиснув челюсти, Потапов перерезал веревку, дернул, потянул, и – на веслах, на веслах – увели спящую лодку на другой берег, где и разыгралась дикая сцена.

Потапов кромсал кусачками, пилил ножовкой провода… Тормоз, сцепление, переключение скоростей… Всю ночь отдирали от лодки прижившийся орган. Потапов так старался, что поранил руку. Крови случилось много. Выглядело со стороны жутко. Ивана трясло, когда он рассказывал. Кровь лилась и лилась. Ивану пришлось пилить большую часть времени. Потапов перетягивал руку. Кровь не унималась. Потапов боролся с ней и подгонял Ивана: пили!., пили! Сам стонал, матерился одними губами и жал руку, собирал кровь платками и вращал глазами. Жирные темные кляксы появлялись на бортах, на руках Ивана, на одежде, на песке. Как будто пошел кровавый дождь. Они были отчетливо ужасающими. Казалось, что лодка, над которой так дико надругались, с кровью своей отдавала сердце. Наконец отнялось, отделили мотор. Потапов долго и лихорадочно вытирал ветошью лодку – снаружи, внутри, – заметал кляксы песком, стирал отпечатки пальцев, размазывая кровь. Ползая в потемках по лодке, как по трупу, Михаил с вытаращенными глазами шипел: «Всё посмотрел? Всё взяли? Да не трясись ты, посмотри лучше! Ничего ли не забыли? А это что за перчатка? Твоя? Дурилка ты картонная, забыл бы – всё, пиши пропало! Бери мотор, тащи наверх! Что встал, смотришь?! Живее! Уже светает, туман рассеется – нас как на ладони с того берега! А если хозяин поссать выйдет и глянет – лодки нет! Ментов вызовет сразу! Живей! Уходим!»

Ивана охватила паника. Уходили через мост. Подъем был самым страшным. Лестница – бесконечной. Она уходила вверх, в сизое утреннее небо. Мотор был велик, тяжел. Вдвоем по ступенькам было никак, совсем неудобно, да Михаил еще и не мог помочь, он бежал вперед, с рукой своей… Кровь была на каждой ступеньке, Иван взбирался, его сердце бешено колотилась, точно они убили кого… Ручеек вился-бежал вперед, бурые пятна на столбах и бетоне указывали путь. Михаил оглядывался, бледный как смерть, и еле слышно подзывал Ивана: давай!., давай! Глазищи безумные, щеки серые, тяжелые, еле дышал, еле шел. За руль тоже Ивану пришлось сесть – Михаил рукой ничего делать не мог. Рука варилась на глазах, как рак в котелке! А кровь шла и шла… Потапов был в полуобморочном состоянии. Только шипел: рули скорее, помираааааю!!! Приехали. Маша! Воды! Таз горячей воды! Марганец! Бинт! Да чё ты вылупилась! Шевелись!

Иван залег у себя, докуривал гашиш, лежал в постели больной три дня, ходил неделю с перекошенной спиной; никому в глаза не мог смотреть, не мог никого видеть, ни с кем не разговаривал, о моторе ничего слышать не хотел, о лодке тоже.

Михаил все сделал как надо: номера на моторе забил, одной рукой орудовал. Не успел закончить, а молдаванин уже тут как тут. Гони долги! Михаил заманил его на кухню, шептал что-то, шелестел бумагами; что он там плел, Иван не знал, – играла музыка, курился гашиш, несколько раз смеялись… но ничего не вышло. Молдаванин не уступил. Он с армянами связан был – вор, личность опасная, отчаянная, циничная. Постоянно взвинченный, в горло вцепится за любое неосторожное слово, а тут еще как на зло депорт ему пришел.

– Штрафы, говорят, плати, а потом в Молдавию укатывай! Мне скоро домой, гони бабки! – рычал он на Михаила.

Потапов отдал всё, что было, и даже то, чего не было. Молдаванин был недоволен. Ушел, хлопнув дверью. Михаил матерился, но рыпаться не было смысла. Питались чем попало, разграбили пасеку спящих ульев. Михаил обнаружил их в соседнем лесочке, набросился с ножом. Вытаскивал соты, складывал в мешок, посмеиваясь… Два раза ходили. Подготовился. Стоял, попыхивал дымком из горшочка с углями, разгонял сонных пчел.

– Собирай, Ваня, собирай! Мед – это жизнь, – приговаривал он, чавкая. – Мед – это здоровье! Без меда никуда! Есть мед – сахар не нужен! Экономия! Медовуху сварим – водку-пиво не надо покупать, а про здоровье и говорить нечего!

Опять приехал со своими армянскими дружками-подельниками молдаванин, вытряс из карманов Михаила все заначки, всю мелочь выгреб из шкафчиков и жениных лифчиков; расселись на кухне, решали, что же делать дальше, сидели и курили, вся банда, сидели на кухне и курили гашиш Ивана, слушали отчет Михаила, уезжать не торопились, думали… совещались… Молдаванин курил, кивал и поглядывал на Марию, затем свел брови вместе, втянул носом воздух, и все пошли в гараж. Осмотрели мотор, выслушали былину о похищении, глянули на едва зажившие раны Михаила, молдаванин ухмыльнулся, посидел за рулем машины, послушали музыку… Съездили к обрыву, покурили… Съездили в порт, посмотрели на лодку, поехали обратно. Всю дорогу вор и его братки слушали сказ о встрече с ментами в нетрезвом виде, подивились тому количеству штрафов, которые Михаил насобирал и которыми гордился, как боевыми трофеями. Армяне сидели сзади и смеялись. Он им говорил, что знает Стёпика, знает Пепе, с Тико в одном лагере полтора года жил, Аршака и Маиса знает… знает, как по-армянски будет «член очищен как банан», говорил заветное слово, армяне смеялись, хлопали Михаила по плечам. Молдаванин рулил молча, а, когда приехали, дал неделю, и всё.

– Неделя, брат, – сказал сухо молдаванин, смачно хлопая дверцей машины. – Неделя!

Михаил пытался его залечить, мол, лодку продам через месяц, за это время еще не тронут, до депорта три месяца, получишь не пять, а шесть тысяч!..

– Нет! – рубанул тот ладонью. – Давай лучше пять и через неделю! Всё! Неделя – край, понял? Край! Не то… – Он провел рукой по шее и подмигнул.

Кидать армян было бессмысленно, потом и голову не найдешь, так что лучше было возвращать. До покет-мани оставалось четыре дня. Сели, закурили последнее, стали подсчитывать… Михаил даже взял ручку и бумагу…

Покет-мани – это около трех с женой и детьми вместе. Даже по полной… Трех не будет. С Ивана 935 крон – все равно не хватает! Где-то нужно добыть полторы, и о себе надо подумать – что есть-то?

Пока думали, где раздобыть, что заложить, что отдать в придачу молдаванину, готовились к голодному месяцу… Сперва рыбу пробовали ловить, но у Михаила рука не зажила… С подсачеком у борта стоял… Иван забрасывал, тянул… Никакого толку! Потапов достал свое воздушное ружье и подстрелил несколько голубей, лесных толстых. Заставил Машу ощипать и суп сварить. Поели суп; показался дерьмовым. Михаил обругал Машку, выкинул суп. Сам взялся за готовку. Трех голубей в глине зажарил. Я не понял – как это, в глине? Иван объяснил: они пошли на берег, накопали песку, земли, похожей на глину, облепили голубей – и в духовку. Вонища была страшная, но Михаил был настроен оптимистично, говорил, что такая вонь обычно сопутствует правильному приготовлению голубя по-чеченски. Достали голубей. Сами они воняли еще страшнее, чем тот смрад, который валил из духовки. Но Михаил сел за стол и Машу с Лизой чуть ли не под дулом ружья есть голубей заставил. Иван отказался, сказал, что уже сыт и вообще… Михаил нахваливал голубятину да Лизе в рот запихивал.