Укрощение цифровой обезьяны - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Сучжон-Ким Пан cтр.№ 39

В наших отношениях с технологиями следует обратить внимание и на природоохранный аспект. Также нелишним будет узнать, какие устройства или программы решают конкретные задачи, в остальном мешая нам жить и работать.

Отличный пример «иронии автоматизации» - история бытовой техники. Сразу же после окончания Гражданской войны в США начался период индустриализации, длившийся целый век: в каждом доме появилось электричество, были изобретены автомобиль и самолет, активизировался процесс урбанизации. Пылесосы, посудомоечные и стиральные машины изменили суть работы по дому так же, как конвейер и электромотор революционизировали промышленное производство. Тем не менее исследования показали, что стирке белья, уборке дома и мытью посуды женщины 1970-х годов посвящали столько же времени, сколько и их бабушки. Технологии облегчили работу по дому, но не облегчили нам жизнь.

Рут Шварц Коуэн объяснила этот парадокс в книге «Больше работы для мамы». Коуэн принадлежит к тому поколению историков, которые сделали объектом своих исследований не выдающих изобретателей и предпринимателей, а обыкновенных пользователей и серьезно подошли к изучению повседневных технологий. Этот подход вначале был непопулярен. «Мои коллеги в университете штата Нью-Йорк не хотели со мной разговаривать», - вспоминает Коуэн. Все изменилось, когда книга «Больше работы для мамы» стала бестселлером.

Сначала Коуэн не поверила результатам исследований, ведь загрузить одежду в стиральную машину куда проще, чем набрать воду в лохань и пользоваться стиральной доской. Никто и предположить не мог, что простой рассказ об инновациях превратится в поучительную историю о том, как технология, облегчая нам работу, ставит нас перед необходимостью трудиться еще больше - ведь изменился не только агент действия, но и все стандарты.

До времен автоматизации работа по дому была гендерно нейтральным видом деятельности. Жена была, по сути, домоправительницей. Во время весенней уборки мужья и сыновья выбивали ковры, двигали мебель и таскали тяжести, чистили лошадей и экипаж, помогали закупать продукты. Дочери помогали матери, перенимая умения и навыки ведения хозяйства. Все семьи, кроме самых бедных, отправляли белье прачкам и хотя бы несколько раз в месяц нанимали прислугу.

Автоматизация превратила работу по дому в удел женщины, в частности матери. Вдобавок теперь женщина должна была работать в одиночку: дорогую технику приобретали за те деньги, которые раньше шли на зарплату горничной, и стирать приходилось в домашних условиях. Требования также ужесточились. Ежегодная массовая уборка с участием всей семьи сменилась ежедневной работой. Одежду раньше носили по нескольку дней или пока она не пропитывалась потом и грязью. Теперь по вечерам ее складывают в корзинку для белья, и мама должна ее постирать и аккуратно сложить. Иными словами, бытовая техника, бесспорно, облегчает работу, но и производит новую. Стиральная машина и сушилка не экономят время, если в конечном итоге приходится убираться больше.

Коуэн обнаружила бытовой эквивалент парадокса Джевонса. В 1865 году английский экономист Уильям Стенли Джевонс заметил, что после введения технологических инноваций и повышения энергетической эффективности спрос на уголь не снизился. С появлением высокоэффективных двигателей, работающих на угле, владельцы фабрик и шахт вместо того, чтобы экономить на топливе, увеличили производительность и стали применять двигатели даже там, где прежде это считалось экономически нецелесообразным. «Совершенно ошибочным является мнение, что экономичное использование топлива приведет к снижению его потребления, - заявил Джевонс. -Истина заключается в обратном». Рост эффективности вызвал увеличение использования технологии, что, в свою очередь, привело к общему росту потребления энергии.

Экономисты до сих пор уточняют конкретные области распространения парадокса Джевонса, но, как отмечает Коуэн, трудосберегающая техника часто подталкивает людей к «занятиям, на которые затрачивается больше усилий, больше времени, больше энергии». Новые технологии существуют не в вакууме, они изменяют мир. С тех пор, как среднестатистическая семья переехала из города в пригород, женская работа стала более трудоемкой: женщины взяли на себя обязанности водителей и поставщиков, они возят детей в школу, мужа на работу и ездят за продуктами в супермаркет, потому что пешком в магазин уже не пойдешь.

Технологии оперируют в контексте и часто являются частями крупных технических или производственных систем. Как следствие, усовершенствование одного аспекта системы влияет на другие, иногда негативно. Антиблокировочная система тормозов, которая лучше работает в сложных дорожных условиях, не делает вождение более безопасным, а убежденные в собственной неуязвимости водители ездят быстрее, надеясь, что улучшенные тормоза уберегут от несчастных случаев. Тоже самое происходит и в американском футболе. Щитки и шлемы становятся все прочнее, однако травматизм остался на прежнем уровне: игроки стали более крупными и мощными, а игра - более опасной.

В случае работы по дому термин «работа» приобрел несколько иное значение. Для машин и механизмов работа имеет узкое определение. Механические устройства предназначены для стирки, удаления грязи с пола и мытья посуды. Они «работают», выполняя эти действия. Однако для людей все не так просто, особенно когда новые технологии дают возможность работать по-новому и меняют существующие стандарты. С появлением стиральных машин еженедельная стирка превратилась в ежедневную. Распространение мобильных телефонов и электронной почты стало означать, что адвокаты должны отвечать на вопросы клиентов в любое время суток, а начальники считают, что сотрудники обязаны находиться на связи даже в выходные: тот факт, что с нами можно связаться, теперь подразумевает, что этой связью непременно воспользуются.

Нам обещают, что новые устройства сэкономят время, но в результате мы ничего не успеваем.

Взаимодействие с электронными устройствами и информационными средствами предоставляет возможности не только для самосовершенствования, но и для самоэкспериментирования. Этому я научился с помощью алгоритма, разработанного финским предпринимателем, историком и дизайнером Ярно Копоненом.

Внешне Ярно - худощавый, модно одетый мужчина - чем-то напоминает клавишника какой-нибудь интеллектуальной скандинавской рок-группы, но первое впечатление обманчиво: он - основатель интернет-компании Futureful. Мы встретились в центре Пало-Альто через несколько дней после смерти Стива Джобса. Через дорогу от кафе витрины магазина Apple были оклеены фотографиями и записочками от скорбящих и поклонников. Это лишний раз напоминает мне о том, как технология затрагивает наши сердца, как близок стал нам мир нулей и единиц.

Интернет и социальные медиа часто критикуют за то, что они ограничивают круг чтения пользователей. Проведенные исследования доказали, что сетевые пользовательские профили и читательские предпочтения отражают наши реальные предубеждения и политические взгляды - к примеру, читатели блогов левого толка практически никогда не читают блоги, отражающие правые политические воззрения, и наоборот. Мы тратим так много времени на социальные сети и любимые веб-сайты, что не успеваем узнавать что-то новое. Столкнувшись с ошеломляющим объемом информации, мы возвращаемся к тому, что нам знакомо. Futureful пытается создать электронную версию счастливой случайности, подсказать те статьи и веб-сайты, которыми в перспективе мог бы заинтересоваться данный конкретный пользователь. Для этого поисковик портала должен узнать нас поближе. На основе нашей деятельности в Интернете Futureful составляет модель наших увлечений. По сути, он показывает, как мы выглядим со стороны.