Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться - читать онлайн книгу. Автор: Галина Черная, Михаил Литвак cтр.№ 81

Переживаю о том, что ее быстрое развитие есть результат нескольких совершенно разных стилей воспитания.

Первый – мой. Надеюсь, самый благополучный. Я пытаюсь приучить ее к самостоятельности и вызвать интерес к какому-либо занятию.

Второй – семьи Богдана. Избавительский. Она приезжает от них плаксивая и абсолютно беспомощная. Забывает, что умеет сама одеваться, лазить по лестнице и пр. По малейшему поводу обижается и плачет. Дня через три привыкает и начинает реагировать на мой стиль.

Третий – моей мамы и бабушки. Преследовательский. Они постоянно указывают, что и как ей надо делать, а когда она упрямится – читают мораль.

Четвертый – нянин. Исключительно избавительский, когда няня кутает ее, почти жует за нее за столом.

Мне нужна мудрость, чтобы понять, что я в силах изменить, а что – нет.

Весь день, особенно к вечеру, переживала, что я плохо выполняю свой родительский долг. Что мой ребенок сейчас в том возрасте, когда я могу повлиять на ее судьбу, но при этом я создаю недостаточно условий для формирования уравновешенного и счастливого характера. К вечеру, заведенная собственными мыслями, бросилась звонить в Новочеркасск, чтобы узнать, не плачет ли она там. Конечно, не дозвонилась. И дальше рассуждала так: даже если она и плачет, обратно Богдан ее досрочно не привезет, и от того, что я сейчас буду волноваться, спокойствия и счастья у нее не прибавится. Эта мысль успокоила меня на будущие три недели.

07.08.2000. Валино чувство собственного достоинства

Вчера, когда дочка своими воплями совершенно вывела меня из себя, я применила авторитарный метод: громко в приказном порядке сделала замечание. Через десять минут, когда от нытья и криков она пришла в себя, то сказала уверенно: «Еще раз на меня закричишь – в лоб дам! Поняла?» В ее голове-магнитофончике четко записалась фраза, которую она услышала от своего папы. Это его лексикон. А в данном случае она его очень к месту применила.

Мне очень понравилось ее чувство собственного достоинства, я про себя усмехнулась и уже спокойно ответила: «Поняла». На этом ее вопли кончились.

20.12.2000

Придумала еще один вариант общения с Валей. В садике они начали изучать английский язык, и нам с ней на дом дают задания, чтобы мы готовились. Я достала чудесную детскую книгу по-английскому и начала с ней говорить отдельными фразами по-английски. Ей это очень нравится, и она с удовольствием повторяет за мной. Я смотрю на ее реакцию и понимаю, что в этом возрасте для нее нет разницы, на каком языке повторять непонятные слова: по-русски или по-английски.

А мне исключительно интересно так ей объяснить и показать, чтобы она в три года не только усвоили эти знания, но и с удовольствием и радостью занималась сама. И я от этого процесса, наверное, получаю еще больше удовольствия, чем она. Теперь Валя по вечерам дергает меня: «Пойдем заниматься!» Как же мне приятно!

Теперь хочу купить хороший магнитофон и кассеты с детскими английскими песенками и стихами. Можно будет на целый вечер включать их, чтобы они ненавязчиво записывались у нее на подкорку.

Иногда мне кажется, что когда-нибудь я брошу бухгалтерию и пойду работать в садик. И такие моменты случаются, когда я вижу, что детки меня понимают, а мне с ними интересно.

Мои ухищрения в воспитании

Когда я хочу поругать дочь, то слежу, чтобы мои крики не вызывали у нее страхов, поэтому начинаю всегда с объяснения в любви, типа: «Валя, ты знаешь, что я тебя люблю. Но то, что ты рассыпала килограмм соли по всему полу, или просишь в одиннадцать ночи сходить купить „чупа-чупс“, или срочно собираешься ехать к бабушке в Шахты, в мои планы не входит!» В результате, слава богу, страхов никаких, но и реакции ноль. А потом я стала замечать, что она специально шкодит, чтобы привлечь мое внимание (как по Берну – лучше отрицательное, чем положительное), и со смехом убегает, мотая от удовольствия головой и напевая: «А я свинюшка! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля!»

И в тот момент, когда она рассыпала огромную банку с солью по полу, а остатки с ехидством втирала в стул, я додумалась переключить ее с жажды негативного внимания на внимание в виде похвалы или восхищения. Я взяла игрушечный телефон, посмотрела на ее восторженную мордочку, уже предвкушающую мои вопли, и набрала номер ее друга: «Алло! Вадик? Это мама Вали… Да, конечно, Валя сейчас насорила на кухне. Но совсем немножко. Я ее даже ругать не буду (то есть во-первых, я проигнорировала шкоду, а как известно, игнорирование – самое мощное воздействие). Но зато как она сейчас будет убирать! Валя очень здорово и красиво умеет это делать!» И в подробностях с восторгом описала воображаемые Валины действия по уборке. Я еще не закончила разговор, как она слезла со стула и пошла за веником!

Если еще две недели назад я воспринимала ее как помеху, которая мешает моему самосовершенствованию, и судорожно искала способы организовать ее день, чтобы и она максимально пользы поучала, и меня никак не отвлекала. Теперь же, когда я начала воспринимать ее как объект для собственного изучения и, повторюсь, когда мне стало с ней интересно, – наши отношения настолько улучшились, что я забыла, когда кричала, так как надобности в этом не возникает.

Вычитала прописную истину, что все «нельзя» надо объяснять доброжелательным тоном. А я это уже применяю, так как раздражения не возникает.

Вспомнила, как ей не хватало моего внимания, когда я пыталась регламентировать для себя часы для игр с ней. Сейчас на каждую ее просьбу (покачать на качелях, почитать, потанцевать вместе) отвечаю согласием, а от наших совместных песен и плясок стонут соседи. Но зато когда я иду на кухню заниматься, она соглашается с этим и крутится рядом, что-то балаболя, тогда как раньше заходилась в истерике. Мало того, в прошлое воскресенье, когда я читала очередную инструкцию по работе, она залезла ко мне на колени; я объяснила, что работаю, и с нею на руках начала читать вслух «Налоговый кодекс». Валя начала повторять отдельные слова, как попугайчик, рисуя ручкой в тетради. Это мне ничуть не мешало.

Сегодня днем, когда я надумала приготовить, Валя мне, как всегда, помогала. Я давно избавилась от комплекса среднестатистической мамаши, что все должно быть правильно и аккуратно вокруг. Поэтому тот свинюшник, что она в процессе работы устраивает, меня никак не раздражает. Но после целенаправленного нарезания перца она увлеклась и начала требовать бросить его в уже жарившееся другое блюдо. Я ей спокойно объяснила, что бросить можно, но позже. Она начала требовать с капризами и слезами, а когда я это проигнорировала, то со злостью начала метать перец на печку, стоя на стуле. Я со вздохом сожаления (как в любимом мною изречении: «Закон всемирной пощады требует полного уничтожения гада, но делать это надо с грустью ») молча взяла ее и вынесла из кухни, а потом закрыла за собой дверь. Тут, конечно, начались рыдания с вопросом: «Почему ты меня вынесла?» Я объяснила, спокойно и без раздражения: «Потому что ты не помогаешь, а мешаешь мне. Перец надо бросать позже. Когда настанет момент, я тебя позову». Она тут же одумалась: «Мамочка, я буду помощницей! А что надо еще порезать? А когда ты меня позовешь?»