Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин М. Валенте cтр.№ 24

Сентябрь не задумывалась о том, что будет, когда она встретит свою тень, и не знала, хочет ли произвести на нее впечатление. Это как встреча со школьной подружкой, которая давным-давно переехала в другой город, подумала она. Ты хочешь хорошо выглядеть, но не так, чтобы она почувствовала себя скверно. Конечно, если хочешь возобновить дружбу.

Пока она размышляла об этом, Рыночек принялся за работу.

На втором пьедестале, на подушке фиолетового бархата медленно появилось платье, словно сгустившись из тени и тумана.

Таких платьев Сентябрь еще не видела. От одного взгляда на него она почувствовала себя никчемной в перешитом деньрожденном платьице и старом красном пальто. Разумеется, платье было оранжевым. Никакой другой цвет ее бы не прельстил. Только это был густой, красноватый, взрослый оранжевый цвет с золотыми блестками. Глубокий вырез платья был обшит гранатами. Медно-красные воланы юбки мягко струились, сверкая драгоценными черными розочками. Темно-зеленый витой шелковый пояс трижды охватывал талию, а на турнюре ярко блестели двое медных карманных часов.

Это платье было слишком взрослым для нее. Слишком утонченным и искушенным. Сентябрь, практичная, но все еще маленькая девочка с полей Небраски, почувствовала, без видимых причин, что это платье опасно. Опушка на воротнике красного пальто встала дыбом и прильнула к ней теснее, будто хотела сказать: не нужна тебе эта расфуфыренная штучка. Я сама сумею тебя защитить и в компании не нуждаюсь.

– Это платье для леди, – прошептала Сентябрь.

– Это Бдительное Платье, – гордо просияла Толстянка. – Его сшили Бандерос высшего разряда в артели «Мушкетная мушка». Оно тебя никогда не подведет, а я еще дам в придачу прелестную брошку, совсем бесплатно. Когда камень потемнеет, ты поймешь, что твой Час ушел.

В руке гоблинши с мелодичным звуком появилась брошь, которую она тут же приколола на Бдительное Платье. Это была очень красивая серебряная брошь со светящимся дымчато-белым камнем, окруженным крохотными бриллиантами, как блестками измороси.

– Сентябрь, – ласково проговорил Суббота, – позволь мне купить тебе это платье. На него у меня хватит слез, я уверен.

– Это платье стоит куда дороже любых слез, паренек, – печально сказала Толстянка, качая зеленой драгоценной головой. – Дороже поцелуев и часов. И торговаться вам уже некогда. Слышите? – Издалека донесся низкий, мелодичный, печальный стон, похожий на гудок паровоза. – Угорь приближается к станции.

Вокруг Рынка в темном тумане загорелись синие лампы. Негромко зазвонил колокол. Висящее табло, покачиваясь, высветило название пункта назначения: СТАНЦИЯ ТУБЕРОЗА.

Толстянка Прекрасная расставила пошире свои большие шипастые ступни.

– Я рассказывала вам о Первенцах. У нас их столько, что девать некуда! Нет, они ребята неплохие, но я никогда не интересовалась детьми. Пусть мои братья этим занимаются, им нравятся все эти чепчики-распашонки. Мои сорванцы не дают Рынку покоя, все время скулят и просятся домой. Заберите у меня одного ребенка, и платье ваше. Дело того стоит, поверьте! Она, может, и покажется вам милой, но бесполезной безделушкой – но ведь то же самое говорят про всех мальчиков и девочек из Верхнего Мира, а они все равно могут сгодиться для чего-то хорошего. Баклажанчик, поди сюда!

Колокол зазвонил громче. Из-за прилавка возникло застенчивое существо, рослое, чуть повыше Субботы, с большими печальными темными глазами и длинным, толстым изогнутым клювом.

– Это Баклажанчик – Ночная Додо, – быстро сказала Толстянка. – Никто не умеет лучше них таиться и подкрадываться. Но она слишком большая, чтобы облапошить глупого тролля, а у меня, кроме нее, еще двое ртов. – Перья Ночной Додо отливали ярко-фиолетовым, с темно-изумрудной подпушкой и роскошным водопадом черного хвоста. Ноги ее, серые, как старый камень, выглядели сильными.

– Гоблины всегда припасают главный фокус напоследок! – сказал Аэл.

– Я не фокус, – тихо возразила Баклажанчик. Ее низкий, грудной голос отдавался эхом.

– Вы получили что хотели и еще небольшой шанс в придачу, – пожала плечами Толстянка. – Я даже не срифмовала ни разу, когда ее предлагала, а это чего-то стоит. С чего мне жульничать? У меня в кошельке уже есть Час высшей пробы. Мой Рыночек расправляет плечи.

Деревянные детали киоска разгладились, отполировались и выглядели теперь настолько гордо, насколько способна древесина.

– Аэл, да она же просто бедная потеряшка! – сказала Сентябрь и протянула птице руку. У Сентябрь не было предубеждения против потерянных существ, она сама была из таких. Она не могла бы выразить это словами, но своим новеньким, сияющим сердцем чуяла, что теперь умеет находить потерянных – и, если хватит смелости, делать их непотерянными. В конце концов, если много потерянных существ соберется вместе, то даже в самой темной глуши они уже не будут потерянными.

– Я и так взяла бы ее с собой и довезла бы до столицы, – сказала наконец Сентябрь, и Ночная Додо легонько и коротко прижалась клювом к ее ладошке.

Суббота пнул землю. Наверно, ему тоже не нужна была компания.

– Я мог купить тебе это платье. – Он вздохнул. – Да! Он никогда тебе ничего не покупал, а я мог.

Баклажанчик клюнула плечо Сентябрь большим темным клювом, и Бдительное Платье вдруг мягко и удобно легло на плечи Сентябрь, будто было сшито на нее и только на нее. Пальто красного цвета неприязненно сморщилось, оказавшись вдруг поверх незваного гостя. Оно немедленно надулось и вытянулось, чтобы скрыть и обездвижить платье.

В кармане пальто уютно разместились четыре билета.

в которой наша пестрая шайка едет на Угре в Город, совершенно неожиданно кое-кого встречает и выслушивает печальное повествование о стрельбе, скачках Додо и сделках гоблинов

Рыночек и Толстянка Прекрасная исчезли в облаке искр и дыма.

Оставшиеся четверо стояли на платформе, а со всех сторон уже доносился оглушительный звон станционного колокола. Влажный грохот сотрясал настил платформы. Они и парой слов не успели перекинуться, как по черной земле ниже перрона покатилась волна соленой дымящейся воды цвета индиго, и по этой пенной реке на станцию ворвался Рыдающий Угорь. Он замедлился и остановился – изящно, идеально точно.

Это явно был электрррический Угорь. Его синюшное тело с лавандовым отливом, длиннее и выше обычного поезда, освещали, с треском вспыхивая, сотни радужных, как павлиний хвост, шаров, а пониже, по бокам, располагались изящные бледные плавники. Громадную, благородную, гладкую морду Угря украшали жесткие усы, которые светились и мигали, сигнализируя о прибытии на станцию и об отправлении. Огромные прозрачные глаза, полуприкрытые тяжелыми отечными веками, исторгали потоки фиолетовых слез, образуя дополнительно два ручья.