Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Славачевская, Марина Рыбицкая cтр.№ 50

И ты мой.

Благодарю за это.

Я не хочу видеть тебя в клетке любых обязательств, да у тебя и не выйдет. Ты сильный. Смелый. Хочу и дальше видеть тебя таким, слышишь!

И прости… даже за эту ночь, за самодовольное, неправильное желание привязать тебя. Прости.

Я уйду, потому что должна. И за это тоже прости. Не могу без тебя, не хочу без тебя. Прости за это тоже. Единственный живущий на земле мужчина, которому я нужна такая, какая есть, со всеми проблемами, болью и недостатками, – прости. Больше не буду задирать тебя и чуточку, самую малость соблазнять. Не буду хотеть тебя по утрам, стискивая влажную простыню. Прости. Забудь.

Я заставила себя прикрыть глаза. В уютной темноте слушать равномерное дыхание любимого мужчины – в этом есть что-то мистически умиротворяющее. Сонный Диего хозяйским жестом подгреб меня под бочок и облапил обеими руками. Вроде же и рослая, и немаленькая, а облапил, как плюшевого мишку, – не вырваться. Впрочем, мне приятно и хорошо. И даже почему-то совсем не жарко. Под заунывное пиликанье сверчка я впервые за долгое-долгое время спокойно уснула.

В ту ночь мне снилось что-то воздушно-благостное и приятное, цветные сны без сюжета, начала и конца. Запомнился крик чаек и шум океанского бриза, мерный плеск весел и журчание прибрежных волн.

Исполненная сладкой истомы, я продрыхла на целых три часа дольше, чем обычно. Проснулась от настойчивых ласк груди, довольная жизнью и жутко голодная. Вздохнула – с таким настроением бы каждый день вставать! – и поднялась встречать новый день во всеоружии, что бы это в конечном счете для нас ни значило…

В дали дальние мозги отправятся.

Умом я тронуся, а что останется?

– Маша! – заорал под дверью неугомонный ребенок пубертатного периода. И что ж некоторым не спится в рань глухую?! – Маша, долго вы еще будете дрыхнуть?

– Он тебя Машей назвал, – наябедничал Диего, подгребая меня поближе и утыкаясь лицом в волосы. – Бить будешь или сразу грохнем гаденыша?

– Он еще маленький, – промурлыкала я, приникая к нему всем телом. – Пусть живет…

– Не дай себе засохнуть! – заорал только что спасенный от страшной участи мальчишка. – Выпей кофе, и пошли в футбол погоняем!

– …пока! – договорила я, нежась под ласками. – А потом я встану… и этот любознательный отрок будет бедным…

– Сначала я, – подколол Диего, с успехом показывая, что не только ночью можно с пользой проводить досуг. Бывает еще и другое время суток…

– Ладно, – махнул на нас рукой Максим. – Если вы там друг в друге застряли, то пойду сам чем-нибудь займусь.

– Какой милый ребенок, – пробормотала я, прижимая черноволосую голову к груди. – Я его уже почти простила.

Диего проявил желание к дальнейшему сотрудничеству.

– Ой, что это у тебя? – воскликнула невольно. – Какая интересная татуировка под волосами! Как-то раньше ее не замечала. – Я ощупывала пальцами на затылке Диего небольшое синее тату размером с пятикопеечную монету, спрятанное в густой шевелюре, выше линии роста волос. На тату изображен символический язычок пламени.

Диего широко улыбнулся:

– Правда? А мы раньше и не проводили вместе ночь. Откуда тебе было ее видеть…

Я не стала спорить. Диего, невероятно воодушевленный и счастливый, кинулся меня щекотать и целовать в шею, в затылок, словно нарочно выбирая точно такое же место, где у него тату. Потом мне уже стало не до обсуждений и наблюдения за шустрым врединой.

Я уже приближалась к пику, когда…

Га-гах! – бабахнуло рядом. Дуф-ф-ф! Ви-и-и-и-у!

– Это я? – вынырнула я из сладкого забытья.

– Ты так громко не кричишь! – разозлился Диего, скатываясь с кровати и в спешке натягивая штаны. – Это наш постоялец чего-то здесь нашел. И приспособил.

– С каких пор в нашем доме залежи взрывчатки? – нахмурилась я, жутко недовольная. Особенно тем, что прервали в такой неподходящий момент.

Ну, Максик, погоди! Поймаю и замотаю в бигуди!

– Нет, – бросил мне свой халат испанец. – Но эфиры в гараже оставили три коробки петард после Нового года… Так вот, одна уже взорвалась.

– В гараже? – Меня будто ветром сдуло с кровати. – А машины где? Не взлетят на воздух? Ну попадись мне, наследник Вольдемара! Мне этот пакостник живым нужен, чтобы уши ему оборвать!

– Уши, я думаю, у него остались, – выскочил за дверь мужчина. – За остальное – не ручаюсь!

И-и-и-и! Ба-а-ах! И дикий грохот. Кошмар. Вражеский налет на мирную территорию.

– Статуй погиб, – объяснил Диего, пока мы бежали на звук взрывов. – Натка будет сильно опечалена.

– Она же этого монстра терпеть не могла?! – удивилась я, скатываясь по лестнице вниз.

– Поэтому и расстроится, – поймал меня на лету Диего. – Кого она теперь терпеть не сможет?

– Блин! – расстроилась уже я.

Ребенка мы нашли целого и невредимого, слава богу, за гаражом, но статуя неопознанного мужика, призванная изображать писающего мальчика, действительно полегла осколками. Мелкими.

– Стоять! – рявкнул испанец, подлетая к подростку и вырывая у него коробку каминных спичек. – Совсем спятил?

– Не совсем, – пожал плечами подросток. – Вы так крепко дрыхли, что я решил устроить вам побудку и заодно отпраздновать ваше примирение. Здорово получилось? – И потер под носом закопченную физиономию.

– Здорово, – кисло согласилась я, разглядывая окружающий погром. Меланхолично, с легким оттенком угрозы – Будет еще здоровее, когда это увидит Натка. Кстати, где она?

– В город уехала, – доложил Максим. – У нее сегодня семинар по обмену опытом.

– Значит, еще какое-то время поживем, – жизнеутверждающе заключил Диего, оценивая ущерб. – Как будем объяснять гибель мужика с констипацией? [16]

Статуя действительно демонстрировала позу для деревенского туалета.

– Скажем, сильно напрягся, – предложила я, отвешивая виновнику легкий подзатыльник. – Марш за ведром и метлой! Будем делать вид, что это были не мы.

– Ага, – кивнул Диего. – Мужик ожил и сам ушел.

– Маленьких бить нельзя! – комично надулся Максим. – И вообще, детский труд запрещен законом!

– Зато наказания разрешены! – посулил ему испанец. – Так что – либо труд, либо наказание.

– Уже ушел! – Сообразительный мальчик. Мигом умчался в сторону сарайчика за садовым инструментом.

Почти два часа мы хоронили статую, делая вокруг любимых Наткой розовых кустов бордюр из белого мрамора.

Получилось довольно симпатично.