Приживется ли демократия в России - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Ясин cтр.№ 51

Получается такая картина: малый бизнес в тени на 30—40%, средние и крупные предприятия по официальной отчетности находятся под контролем, но при этом часть своих операций проводят нелегально. Более всех оказывается на виду крупный бизнес – в основном крупные частные компании и холдинги, а также естественные монополии. Вспомним ВЧК 1997 года (Временную чрезвычайную комиссию при Президенте РФ по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины) под руководством А. Чубайса, которая занималась лишь крупнейшими налогоплательщиками, которым не удалось укрыться от «государева ока», по крайней мере по основной части бизнеса. Может быть, именно поэтому доля крупных налогоплательщиков в российской экономике по сей день явно преувеличивается.

Весной 2004 года журнал «Эксперт» проводил «круглый стол» на животрепещущую тему «Бизнес и власть», на котором попросил экспертов определить, какая из трех моделей развития в большей степени подходит для России: 1) олигархический капитализм, 2) государственный капитализм или 3) конкурентный капитализм. Я тогда предложил рассматривать эти модели не с точки зрения их предпочтительности, а как этапы развития рыночной экономики в России, взаимоотношений государства и бизнеса.

И. Бунин предложил пятиэтапную схему:

I этап (1990—1996) – ведущая роль государства, бизнес только набирает силу. Государство способствует развитию деловой активности;

II этап (1996—1998) – доминирование крупного бизнеса, олигархический капитализм;

III этап (1998—2000) – кризис олигархической модели, неолигархические правительства Кириенко и Примакова;

IV этап (2000—2003) – компромисс между властью и олигархией или крупным бизнесом. Олигархи вытесняются государством из сферы массмедиа, но при этом сохраняют влияние в экономической жизни России;

V этап (2003 – настоящее время) – государственный капитализм, доминирование государства – установление политического контроля над бизнесом под угрозой отъема собственности и лишения свободы (пример ЮКОСа), однако без национализации частного сектора (Бунин 2004: 1–6).

В принципе эта схема приемлема, я бы только уточнил ее, объединив II и III этапы (1995—2000) в фазу олигархического капитализма. Наступит ли VI этап, когда доминирующая роль в экономике будет принадлежать рыночной конкуренции и демократии, а государство станет подконтрольным обществу институтом? Это вопрос, который нам предстоит обсудить ниже.

Конфликт между государством и олигархами впервые проявился уже в 1997 году, в ходе информационных войн против младореформаторов. Поначалу казалось, что в борьбе за влияние столкнулись олигархические группы (Потанин против Березовского и Гусинского), однако на самом деле речь шла именно о противостоянии системы олигархического капитализма и набиравшей силу бюрократии. Впрочем, Е. Примаков, санкционировавший расследование экономической деятельности некоторых олигархов, явно поторопился: вторую попытку власти (после попытки Чубайса и Немцова) освободиться от влияния олигархов нельзя назвать успешной.

В 1999 году Примаков был реальным оппонентом Путина на ближайших президентских выборах: не следует забывать, что последний оказался у власти благодаря ельцинскому окружению, «семье», представлявшей интересы олигархов. Став президентом, Путин не мог не предпринять шаги, которые обозначили бы его независимость от одиозных фигур прошлого правления. Тезис о «равноудалении» олигархов одобрительно восприняла бóльшая часть россиян: в то время Путин вызывал симпатию почти у всех групп населения. Совершенно разные политические и социальные силы связывали с ним свои надежды, и новый лидер не торопился разочаровывать своих избирателей. Усилия Путина по укреплению государственных институтов, преодолению сепаратизма и своеволия губернаторов большинство воспринимало как необходимые шаги к политической стабилизации. Первой акцией, положившей начало конфронтации с бизнесом, оказался разгром медиаимперии В. Гусинского, вторым шагом – борьба с Б. Березовским.

Изначально действия власти в отношении Гусинского и Березовского не считались атаками на бизнес как таковой. Казалось, Кремль стремится только установить контроль над СМИ, для чего и понадобилось отобрать у олигархов принадлежавшие им каналы телевидения. Бóльшая часть общества, в том числе элита, воспринимала происходящее скорее спокойно, хотя момент расставания с профессиональным НТВ для многих был горьким.

Ожидали, что власть в своих притязаниях ограничится лишь захватом СМИ. Однако практически сразу Генеральная прокуратура предъявила претензии В. Потанину – якобы за нарушение закона во время приватизации «Норильского никеля». Потери, понесенные государством по вине Потанина, оценивались в 170 млн. долларов, т. е. в сумму, однажды уже выплаченную им по итогам залогового аукциона.

Первая попытка пересмотра итогов приватизации, точнее, второго ее этапа – залоговых аукционов, не удалась. Начавшаяся общественная дискуссия показала, что население, мало симпатизирующее олигархам, все же не жаждет полного их разорения. В то время еще была сильна так называемая «семья», М. Касьянов и А. Волошин по-прежнему занимали высокие должности при президенте. Путин ограничился тем, что пожурил инициаторов судебного разбирательства, конфликт был улажен, по слухам, за существенно меньшую цену.

Именно в этот момент стало понятно, что методам, применявшимся властью в ходе упомянутых операций, бизнес ничего противопоставить не в состоянии. Указания, идущие в силовые структуры с самого верха иерархии, ни оспорить, ни перекупить было невозможно. Прежде олигархи могли с успехом лоббировать свои интересы на самом высоком уровне. Теперь ситуация изменилась.

Чтобы как-то компенсировать утрату прямого влияния, крупный бизнес, до того предпочитавший «индивидуальные» отношения с Кремлем, решил объединиться в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП), где прежде преобладали «красные директора». Бюро правления РСПП стало своего рода элитным клубом, за вступление в который необходимо было заплатить большие деньги. Члены Союза получили возможность встречаться с президентом и премьер-министром, в публичной форме вносить свои предложения по текущим экономическим и политическим вопросам. Многие инициативы Бюро правления РСПП реально повлияли на решения власти, в том числе предложения по банковской реформе (А. Маму т и П. Авен), по налогам и валютному регулированию (К. Бендукидзе), по реформе электроэнергетики (А. Чубайс), по вопросам вступления в ВТО (А. Мордашов).

Беды М. Ходорковского начались с того, что, выступая перед президентом от имени Бюро правления РСПП с докладом о коррупции, он упомянул о «некрасивой» сделке по покупке государственной «Роснефтью» компании «Северная нефть». Подробности истории были хорошо известны. Ходорковский в принципе президенту ничего нового не сказал, однако в ответ Путин недовольно заметил, что Ходорковскому следовало бы подумать о том, что и у него можно многое раскопать. Визиты в Кремль не казались уже особой привилегией и таили в себе определенную опасность.