Во имя Господа. Кто убил Папу Римского? - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Яллоп cтр.№ 77

Ридматтен рассыпался в благодарностях, после чего благоразумно хранил молчание, пока Лучани обсуждал с кардиналом Гантэном ситуацию в Ливане. Папа сообщил ему, что вчера обсуждал свой предполагаемый визит в Ливан с патриархом греко-мелькитской церкви Максимом V Хакимом, епархии которого расположены не только в Ливане, но и в оккупировавшей его Сирии.

Также на аудиенции этим утром была принята группа епископов из Филиппин, прибывших с обязательным визитом. Встретившись с теми, кому каждодневно приходится сталкиваться с реальностью режима президента Маркоса, Лучани побеседовал с ними на тему евангелизации, столь ему близкую. Зная, что если он впрямую будет говорить о Маркосе, то у собеседников могут возникнуть на родине неприятности, папа вместо этого особо подчеркивал важность распространения слова Божьего. Он напомнил гостям о визите на Филиппины папы Павла VI:

Когда он начал говорить о бедных, о справедливости и мире, о правах человека, об экономической и социальной либерализации, когда он успешно направил церковь на преодоление нищеты, он не мог молчать и не молчал о «высших ценностях», о Царствии Небесном.

Все поняли, что хотел этим сказать папа — и поняли не только епископы, но впоследствии и семейство Маркосов.

После утренних аудиенций у Иоанна-Павла I состоялась встреча с кардиналом Баджо. Папа принял несколько важных решений и о двух из них собирался известить Баджо.

Первое решение касалось кардинала из Чикаго Джона Коуди. Взвесив все соображения, Лучани решил, что Коуди необходимо сместить. Этот шаг можно обставить в ватиканской манере, и он надеялся обойтись без огласки и ненужного скандала. Папа сказал Баджо, что Коуди лучше дать возможность оставить свой пост по состоянию здоровья. Такой вариант не привлечет особого внимания прессы, поскольку архиепископ Чикаго и в самом деле не очень здоров. Если Коуди откажется уйти в отставку, то тогда, чтобы из-за его смещения не поднялся шум в газетах, будет назначен коадъютор, и все полномочия по управлению епархией перейдут к другому, присланному Римом епископу. Лучани был уверен: оказавшись перед альтернативой публичного скандала, Коуди предпочтет уйти, не теряя достоинства. Если же он все-таки будет настаивать и не соглашаться с отставкой, то так тому и быть. Папа снимает с себя всю ответственность и совершенно от этого отстраняется. Никаких просьб, никаких требований. Так или иначе, коадъютор будет назначен.

Баджо обрадовался: наконец-то нетерпимая ситуация будет разрешена. Меньший восторг у него вызвало другое решение, к которому пришел Лучани. В Венеции до сих пор нет патриарха. Папа предложил занять этот пост Баджо.

Многие сочли бы за честь подобное предложение. Баджо был очень недоволен, даже рассержен. Свое ближайшее будущее он связывал с конференцией в Пуэбле, рассчитывая быть в Мексике центральной фигурой. Кардинал считал, что будущее церкви — в «третьем мире». В своих долгосрочных планах Баджо видел себя в Риме — там, в центре событий, его место. В Венеции же он уйдет в тень, исчезнет со сцены; важнее же то, что вдали от Ватикана о нем не вспомнят, когда дело коснется планов на будущее. Поэтому Баджо ответил отказом, и тон, каким кардинал отказался от назначения в Венецию, изумил Лучани. Повиновение папе и беспрекословное исполнение его распоряжений прививали Лучани с самых юных лет, начиная с первого года учебы в семинарии в Фельтре, где требовали безоговорочного послушания, которое вошло в его плоть и кровь. Хотя со временем, поднимаясь по ступеням церковной иерархии, он стал задаваться некоторыми вопросами, подвергать сомнению отдельные аспекты ряда решений вышестоящих, особенно тех, что касались корпорации «Ватикан» и энциклики «Жизнь человеческая», но ему и в голову не пришло бы в открытую возмущаться даже в случае не менее важных проблем. Таков был Альбино Лучани, который по поручению Павла VI писал статью за статьей в поддержку курса папы, Лучани, который, написав статью по вопросу о разводах, вручил ее своему секретарю отцу Марио Сенигалье, мрачно заметив: «Уверен, эта публикация доставит мне еще немало головной боли, но этого требовал папа». Лучани казалось невероятным, чтобы кардинал позволил себе отказаться от предложения, сделанного ему папой, да вдобавок в таком заносчивом тоне, как Баджо. Эти два человека руководствовались двумя разными системами ценностей. Лучани исходил из того, что считал лучшим для Римско-католической церкви. Баджо преследовал свои личные интересы.

Было несколько причин, по каким папа пришел к выводу, что Баджо нужно отослать из Рима в Венецию. Не последнюю роль сыграл и тот факт, что в списке масонов, полученном Лучани, стояло и имя Баджо: масонское имя — Себа, номер в ложе 85/2640. Дата вступления в общество — 14 августа 1957 года.

После разговора с Феличи папа продолжал и дальше наводить справки. Ему не давала покоя фраза Феличи: «Некоторые из упомянутых в списке людей действительно масоны, другие — нет». Главная проблема для Лучани заключалась в том, чтобы отделить правду ото лжи. Дальнейшие расследования должны были помочь ему разобраться в ситуации.

Встречу между Баджо и Лучани мне описывали как «очень бурный спор, причем кипятился и не сдерживал эмоций его преосвященство. Его святейшество оставался совершенно спокойным».

Трудно сказать, был ли спокоен Лучани или нет, но к обеду проблема оставалась нерешенной. В Венеции по-прежнему не было патриарха, и Баджо настаивал, что его место — в Риме. В задумчивости Лучани опустил ложку в суп.

«Бабье лето», которым Рим наслаждался на протяжении всего сентября, в этот четверг уступило более прохладной погоде. После короткого отдыха Лучани решил заменить свой обычный дневной моцион прогулкой по дворцу и в одиночку отправился неспешным шагом по внутренним коридорам. В 15:30 папа вернулся в кабинет и сделал несколько телефонных звонков. Он переговорил с кардиналом Феличи в Падуе и с кардиналом Бенелли во Флоренции, обсудив утренние события, в том числе и стычку с Баджо, а затем коснувшись в беседе с ними предстоящей встречи с кардиналом Вийо. Своего государственного секретаря папа тоже собирался известить о некоторых принятых им решениях.

Лучани и Вийо пили ромашковый чай и беседовали. Пытаясь как-то сблизиться с государственным секретарем, Лучани время от времени при частых встречах с ним переходил на родной для Вийо французский язык. Кардинал оценил этот жест. На него произвело глубокое впечатление, как быстро Лучани освоился в роли папы. Из государственного секретариата связались с некоторыми друзьями и бывшими коллегами Лучани. Монсеньор Да Риф, до сих пор работавший в Витторио-Венето, был одним из многих, кому пришло сообщение.

Начиная с кардинала Вийо, все восхищаются тем, как работает папа Лучани. Его способностью сразу узреть корень проблемы, принимать быстрые и твердые решения. Они потрясены тем, как он исполняет свои обязанности, как доводит все до конца. Понятно, что это человек, который принимает решения и стоит на своем. Он не уступает давлению. Я по своему опыту могу сказать, что способность упорно придерживаться своей линии одним из замечательных свойств, присущих Альбино Лучани.

Во второй половине дня 28 сентября Жан Вийо получил возможность еще раз и со всей наглядностью оценить упомянутое качество, которое произвело на него такое сильное впечатление за минувший месяц. Первым возник вопрос об Институте религиозных дел — о Ватиканском банке. К тому времени Лучани располагал обширными и очень подробными сведениями. Сам Вийо готовил для папы предварительный доклад. Немало информации Лучани предоставили заместитель Вийо, архиепископ Джузеппе Каприо, а также Бенелли и Феличи.