Великий Мао. "Гений и злодейство" - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Галенович cтр.№ 93

Как-то раз в начале 1950-х годов Мао Цзэдун готовился принять иностранного гостя. Ему должен был вручить верительные грамоты вновь назначенный посол дружественного государства.

В те времена верительные грамоты вручались не так, как это делается в настоящее время, когда их просто передают, и на этом все кончается. В те времена посол сначала должен был прочитать текст документа, а председатель государства, то есть Мао Цзэдун, был обязан стоя выслушивать это. Закончив чтение, посол передавал верительные грамоты; все это выглядело весьма торжественно.

Торжественность предполагала, вполне естественно, множество церемоний. Перед тем как принять посла, Мао Цзэдун должен был предварительно быть чисто выбрит и весь его внешний вид должен был быть безукоризненным. Парикмахер Ван Хой был человеком уже весьма почтенного возраста, совершенно лысым, с седыми усами, худым лицом; он очень походил на старого монаха Фан Чжаня из кинофильма «Монастырь Шаолиньсы». Вот только он в отличие от того монаха носил старомодные очки. Он всю жизнь брил голову, и, помимо того, чтобы еще на протяжении нескольких лет выбривать голову, у него, вероятно, больше уже не могло возникнуть никаких иных непомерных желаний.

Даже надев очки, Ван Хой не преодолевал своей близорукости. Он всегда наклонял голову, вытягивал шею, прищуривал узкие глаза и смотрел то направо, то налево. Он блестяще владел бритвой. Левой рукой он придерживал Мао Цзэдуна за макушку; свое лицо приближал к голове клиента, медленно вытягивал правую руку; лезвие бритвы останавливалось у нижнего края волосяного покрова, казалось, что он угрожает вождю, и так он очень долго оставался без движения; и даже мы не выдерживали; лишь после всего этого он делал первое движение бритвой. Мао Цзэдун взглянул на часы, сказал:

– Ты давай побыстрее.

– Не спеши, не торопись, – Ван Хой, как все очень пожилые люди, любил поворчать и побрюзжать; он переменил место, снова занес бритву над головой Мао Цзэдуна; начал примериваться к волосам на виске Мао Цзэдуна с другой стороны; его рука, державшая бритву, беспрестанно дрожала; и опять он бесконечно долго выжидал, пока, наконец, не сделал второе движение бритвой. Затем он отступил на шаг назад и стал как бы любоваться своим произведением, начал всматриваться и вглядываться, и это тянулось и продолжалось без конца.

– Ну же, мастер Ван, ты не можешь побыстрее?

Мао Цзэдун начал нервничать, заерзал в кресле, но мастер Ван Хой, держа его за макушку и нажимая на нее, остановил его. По-прежнему медленно и слабым голосом сказал:

– Я же просил не нервничать. Не надо торопиться; я тебя не задержу и ладно, да?

Когда с немалыми трудами процесс бритья лица был завершен, Мао Цзэдун рукой вытер лоб; может быть, у него выступил пот? Затем он приподнялся, казалось, что он хотел было встать с кресла, но Ван Хой тут же удержал его голову, нажав на макушку:

– Чего это ты такой неслух? Я же тебе говорил: не нервничай, не волнуйся. Я тебя не задержу…

– Я хочу, чтобы ты действовал чуть побыстрее! – Мао Цзэдун не знал, то ли плакать, то ли смеяться.

– Соберись с духом и слушай меня. Выбрею тебя дочиста, как положено, и тогда пойдешь. – Говоря это, Ван Хой вдруг хлопнул Мао Цзэдуна дважды по затылку рукой, то есть просто-напросто шлепнул его, как это делают с детьми! Мы, присутствовавшие при этой сцене телохранители, буквально остолбенели от поступка этого старого человека!

Мао Цзэдун же не рассердился, а лишь непроизвольно глубоко вздохнул. Ван Хой, со своей стороны, как бы восстановив свой авторитет, сохранив свое лицо, стал подбривать Мао Цзэдуну затылок, одновременно бормоча и «поучая» Мао Цзэдуна:

– Вот ты – председатель государства, а председатель обязан и выглядеть как председатель. Ну а тут уж мое ремесло; если я побрею тебя не хорошо, то люди могут сказать, что Ван Хой никуда уже не годится, тогда конец и авторитету, и славе Ван Хоя… […]

16. Случалось ли Мао Цзэдуну бить своих детей?

Нет. По крайней мере, я не видел такого и не слыхал о таком. Мао Цзэдун принес на алтарь революции китайского народа жизни шести своих родственников. Он поистине до боли любил своих детей, предъявляя к ним суровые требования.

Мао Аньин – это старший сын Мао Цзэдуна. Он вернулся в Яньань после учебы в Советском Союзе. Мао Цзэдун послал ему несколько своих старых залатанных костюмов. Он хотел, чтобы Мао Аньин отправился в деревню поучиться тому, как обрабатывают землю, у передовиков труда в пограничном районе. Вся эта история всем давно и хорошо знакома. А здесь мне хотелось бы рассказать главным образом о том, как протекала жизнь в их семье.

В «Кан да» (то есть в Университете сопротивления Японии. – Прим. пер.) училась некая студентка по фамилии Фу, которая приехала из Бэйпина. Это была очень красивая девушка. Надо отдать справедливость Цзян Цин. Она действительно проявляла все-таки очень большую заботу о старшем сыне Мао Цзэдуна. Когда она увидела эту девушку по фамилии Фу, ей тут же в голову пришла вполне понятная мысль. В воскресенье Цзян Цин пригласила к себе Мао Аньина и эту девушку. Они вместе пообедали и поговорили; весело и в радости провели этот день.

После того как девушка ушла, Цзян Цин спросила Аньина:

– Тебе уже 23—24 года; пора подыскать себе кого-то. Как тебе показалась эта девушка по фамилии Фу?

Мао Аньин покраснел. Яньань – это ведь небольшой город. Да и действительно такие красивые девушки, как эта Фу, встречаются не так-то уж и часто. Чуть запнувшись, Мао Аньин пробормотал:

– А это что – мысль моего отца?

– Если бы ты только сам согласился, и тогда мне достаточно сказать ему одно слово, и он не будет возражать.

И вот Цзян Цин ринулась в атаку к Мао Цзэдуну и сказала ему об этом. Мао Цзэдун, однако, покачал головой:

– После одного свидания решать на всю жизнь? Не слишком ли это легкомысленно? Ну, дитю не терпится, а тебе-то что, тоже не сидится? Позови ко мне Аньина.

Цзян Цин напутствовала Аньина:

– Иди, отец зовет тебя. Теперь все зависит от твоей позиции.

– Мне кажется, что она очень даже хороша собой… – высказался по поводу девушки Мао Аньин.

[…] Мао Цзэдун улыбнулся; не теряя юмора, он сказал:

– Если бы она не была красивой, не была бы умной, тогда и ты не подвигнулся бы душой; это мне понятно. Однако я не могу тебя понять, если ты, лишь раз увидев красивую девушку, уже растаял.

Мао Аньин смутился и как воды в рот набрал; он больше ничего не сказал.

Мао Цзэдун прогнал улыбку с лица, его тон стал суровым:

– Ну а кроме того, что она красива, что ты еще узнал о ней? Каковы ее идеалы, моральные качества, характер? Ты во всем этом разобрался? Она ведь только-только приехала из Бэйпина. Никто из нас ее не знает. А брак, если говорить о нем применительно к тебе, это ведь на всю жизнь. Это касается дела нашей революции. Ведь о тебе все говорят как о сыне Мао Цзэдуна, так ведь? Тут тебе надо быть очень внимательным и осмотрительным; нельзя легко смотреть на все это.