Великий Мао. "Гений и злодейство" - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Галенович cтр.№ 202

После смерти Сталина Мао Цзэдун занял такую позицию, в результате которой Гао Ган был раскритикован внутри КПК и ушел из жизни.

И все же дать оценку поступку Сталина не так просто. Сталин сделал весьма необычный шаг. Но этот шаг давал ему возможность не только доказать свое намерение строить отношения с Мао Цзэдуном на основе взаимного доверия (в возможных пределах), но и показывал Мао Цзэдуну, что подлинная позиция Сталина, которую излагал в своем докладе И.В. Ковалев, тоже не была направлена во вред Мао Цзэдуну. Более того, Сталин, передавая этот доклад, шел навстречу пожеланию Мао Цзэдуна полностью прекратить какое бы то ни было вмешательство ВКП(б) во внутренние дела КПК. Сталин также косвенно показывал Мао Цзэдуну, что внутри КПК находились и могут находиться силы, которые ориентируются на Сталина, а потому и Мао Цзэдун должен учитывать это в своих взаимоотношениях со Сталиным. Иными словами, характеризовать сам факт передачи доклада И.В. Ковалева Сталиным Мао Цзэдуну просто как акт предательства Сталина по отношению к его подчиненным и некоторым китайским деятелям – этого далеко не достаточно. Это был умелый ход в политической игре двух крупных политиков, игре, в результате которой в чем-то выигрывали, а в чем-то проигрывали не только отдельные лидеры и деятели, но целые страны и народы.

После того как Сталин передал Мао Цзэдуну доклад И.В. Ковалева, Мао Цзэдун, проявляя уважение к Сталину и к его трудам и мнению, сказал Ши Чжэ: «Сталин высказывал немало верных соображений, которые в свое время сыграли важную роль. Вот, например, в июле 1928 года, когда в Москве проходил VI съезд Компартии Китая, некоторые товарищи из руководства нашей партии не имели ясного представления о характере, задачах, движущих силах революции в Китае и споры по этим вопросам не утихали. Сталин указал на то, что в то время китайское общество по своему характеру по-прежнему было обществом полуколониальным, полуфеодальным. Он заявил, что «по своему характеру китайская революция на современном этапе своего развития является буржуазно-демократической революцией». Политическая ситуация в то время представляла собой период между двумя подъемами революции, а потому генеральная задача партии состояла не в том, чтобы осуществлять наступление, а в том, чтобы завоевывать на свою сторону массы, готовить восстание. Вот все эти установки и сыграли важную роль в деле руководства революцией в Китае в то время». [301]

2 января 1950 г. Мао Цзэдун ответил на вопросы корреспондента ТАСС.

Вопрос: Какова в настоящее время ситуация в Китае?

Ответ: Военные операции развиваются в Китае благоприятно. В настоящее время Коммунистическая партия Китая и Центральное народное правительство Китайской Народной Республики осуществляют поворот к мирному экономическому строительству.

Вопрос: Господин Мао Цзэдун, как долго вы рассчитываете пробыть в Советском Союзе?

Ответ: Я предполагаю, что несколько недель. Продолжительность моего пребывания в СССР частично определяется временем, которое необходимо для решения ряда вопросов, затрагивающих интересы Китайской Народной Республики.

Вопрос: Не могли бы вы сказать, какие именно вопросы вы имеете в виду?

Ответ: Среди этих вопросов прежде всего вопросы относительно китайско-советского договора о дружбе и союзе, о предоставлении Советским Союзом кредита Китайской Народной Республике, о торговле между нашими двумя странами и о торговом соглашении, а также другие вопросы. [302]

Мао Цзэдун исходил из того, что в то время и КНР, и СССР были заинтересованы прежде всего в налаживании дружественных отношений между двумя партиями, двумя государствами.

На этом пути существовали многочисленные трудности.

С точки зрения Мао Цзэдуна, следовало учитывать то обстоятельство, что Сталин с подозрительностью относился к Мао Цзэдуну и к КПК; необходимо было, конечно же, принимать во внимание все то, что было связано с появлением секретного доклада И.В. Ковалева Сталину; Мао Цзэдун также считал нужным реагировать на высказывания западной печати относительно того, что «Сталин держит Мао Цзэдуна под домашним арестом в Москве».

Мао Цзэдун стремился, в определенной степени и при известных условиях, снимать эти трудные вопросы.

При этом он исходил из того, что противоречия, возникавшие и существовавшие между ним и Сталиным, порождены не только тем фактом, что ВКП(б) и КПК по-разному понимали целый ряд вопросов, не только тем, что играли свою роль действия целого ряда стран Запада, прилагавших большие усилия, чтобы добиться раскола между СССР и КНР; здесь играли роль и подозрения Сталина относительно Мао Цзэдуна и КПК. Мало того, с точки зрения Мао Цзэдуна, если копнуть глубже, то на характере советско-китайских отношений в то время, на характере отношений между Сталиным и Мао Цзэдуном отражалось и существование неравноправных, с точки зрения Мао Цзэдуна, договоров, оставленных тем, что Мао Цзэдун воспринимал и именовал как агрессию царской России против Китая; иначе говоря, речь шла о территориальных претензиях Китая к России и о границе между двумя странами. Мао Цзэдун также полагал, что существуют известные противоречия между великодержавным шовинизмом, в котором он обвинял Сталина, его партию, его государство, да, собственно говоря, и Россию как нацию, и тем, что он именовал Новым Китаем. Здесь он имел в виду свое государство или свою партию-государство, которые должны были, с его точки зрения, повести бескомпромиссную в историческом плане борьбу против всех упомянутых отрицательных сторон в поведении, высказываниях и позиции России как нации, а Сталина как высшего руководителя этой нации в то время.

Мао Цзэдун желал дать понять Сталину, что речь шла не о беседах, переговорах и соглашениях между фактически неравными друг другу партнерами и даже не о соглашениях между братскими и дружественными партиями и государствами, а о нахождении компромисса в таких областях, где стороны еще не высказали одна другой все свои претензии, еще не пришли к каким-то устраивающим, во всяком случае китайскую сторону и Мао Цзэдуна, решениям и не поняли, что исторические претензии у Китая и Мао Цзэдуна не только существуют, но в принципе и в перспективе являются определяющими для характера отношений двух наций.

Отношения и ситуация сложились таким образом, что обе стороны в сложившейся для них на мировой арене обстановке были заинтересованы в том, чтобы пойти на демонстрацию перед всем миром своей дружбы и даже союза, но это вовсе не означало, что нет проблем, которые ждут решения и до решения которых искренние добрососедские отношения, по сути дела, невозможны.

Таким образом, перед Мао Цзэдуном стояла задача довести до сведения Сталина всю остроту и сложность ситуации, добиться от него уважения интересов Мао Цзэдуна, его нации, партии, государства.

Мао Цзэдун всю первую часть своего пребывания в СССР посвятил решению именно этой задачи. Он не желал выглядеть марионеткой в руках Сталина, да он и не был ею; он не желал также делать вид, что в двусторонних отношениях все хорошо, что Сталин, его партия-государство – это не только лидер и вождь всего лагеря социализма, но и правая сторона, сторона, у которой в принципе и в главном нет недостатков, в руках которой и высшая истина, и высшая власть, и главные материальные (в том числе и военные) силы.