Сталин и деньги - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Зверев cтр.№ 26

А в сфере финансового обеспечения внешнеэкономических и внешнеполитических акций меня первоначально консультировал другой видный ученый – профессор Н. Н. Любимов. Исследователь, преподаватель и практический работник (у нас он был заместителем начальника валютного управления), Николай Николаевич являлся экспертом на 20 различных международных конференциях. Его знания и огромный опыт не раз помогали наркомату финансов принимать верные решения по какому-либо сложному и запутанному вопросу торговли с заграницей или относительно валютных дел.

Все руководство наркомата финансов выражало стремление решать вопросы, относящиеся к его компетенции, не только исходя из практики, но и на твердой научной основе. Скажу сразу, что в полной мере добиться этого удалось далеко не сразу, ибо не было достаточно сложившейся теории советских финансов. Действительно, тогда имелось еще сравнительно немного специальных работ, посвященных конкретным проблемам финансов в условиях социализма. Основная часть работ касалась финансов переходного периода. Но дело заключалось не только в этом, а и в субъективном моменте. То, что раньше казалось мне давно решенным и очевидным, теперь представало в ином свете.

ЦК ВКП(б) требовал от сотрудников наркомата знания состояния дел не только в экономике, но и в стране в целом, ибо на той или иной стадии каждое мероприятие упирается в его материальное обеспечение. ЦК партии подходил здесь к вопросам как рачительный хозяин. Партия постоянно направляла наркомат финансов на решение нашей ведомственной триединой задачи: накопление средств – разумная их трата – контроль рублем. Во все годы наши финансы несли именно эти функции, иногда более, а иногда менее удачно.

Одной из сторон моей деятельности на новом посту, с которой я ранее почти не сталкивался, явилась необходимость постоянно находиться в курсе процесса накопления государственных сокровищ. Всем известный ныне Алмазный фонд СССР тогда не был обнародован. Однако он не оставался неизменным, а непрерывно пополнялся. Как раз в 1938 году, когда я вплотную занялся этим вопросом, были найдены некоторые алмазы для фонда, правда мелкие, уральские.

Знаменитых ныне якутских алмазов тогда еще никто не знал. Всемирно прославившиеся кимберлитовые трубки «Айхал», «Мир», «Удачная» в те годы хранили еще свои сокровища глубоко под землей, втайне от людей. Быстрее шло пополнение Алмазного фонда платиновыми и особенно золотыми самородками. Из числа попавших в него находок 1938 года упомяну, в частности, уральскую плоскую удлиненную плотную массу весом 1,068 килограмма; колымскую плотную плитку весом 3,481 килограмма; уральскую пористую плитку весом 1,389 килограмма; уральскую плотную плитку весом 1,054 килограмма. В современном каталоге золотых самородков Алмазного фонда они числятся под номерами 34, 42, 44 и 47.

Знакомясь с «миром» драгоценных камней, я погрузился в изучение таких вопросов, относительно которых имел раньше весьма туманное представление: узнал, как ценятся разные камни исходя из их чистоты, размера и игры сложно ограненной поверхности; чем ограночные камни отличаются от поделочных, затем от камней органического происхождения (жемчуг, янтарь, кораллы) и искусственных (например, от стеклянных страз). Узнал, как работают ювелирно-гранильные фабрики и как трудятся на них ковщики, литейщики, чеканщики, гравировщики, обронщики, сканщики, басманщики и травильщики. Побывал на заводе по чернению серебра в Великом Устюге, и старые мастера показали мне, как производится гильоширование по металлу. Посетил несколько других ювелирных предприятий и прослушал на одном из них лекцию о том, как создаются крапоновые закрепки, когда камень без оправы, схваченный лапками, висит в виде прозрачной капли.

Пришлось вплотную изучить проблему эксплуатации монетной регалии. Практически ни на один день не приходилось забывать тезис К. Маркса о том, что «серебряные и золотые товары, совершенно независимо от своих эстетических свойств, могут быть – поскольку материал, из которого они состоят, представляет собой денежный материал – превращены в деньги, так же как золотые деньги или золотые слитки могут быть превращены в эти товары».

Изделия из драгоценных металлов обязательно клеймятся (это правило не распространяется на изделия прошлых столетий, например, на найденные в кубышках клады, которые не подлежат промышленному аффинажу и будут использоваться иным путем – в музейной экспозиции и т. п.). Клеймо служит знаком прохождения через государственный контроль и обозначает качество металла. Ведающие клеймением пробирные управления взвешивают и учитывают драгоценные металлы. В СССР с 1924 года они делают это в метрических единицах. В 1927 году у нас были приняты новые клейма: начали изображаться голова рабочего с молотом и шифр в виде греческих букв. За два года до того как я стал наркомом, советские ювелирные фабрики получили именные клейма, а через восемь лет после Великой Отечественной войны было введено добавление к именнику последней цифры данного года. Например, «ТЗО» означает Таллинский завод, 1960 год. С 1958 года драгоценные металлы метятся новыми клеймами: серпом и молотом на фоне пятиконечной звезды с русскими буквами. Каждая инспекция пробирного надзора имеет свою букву. Скажем, «В» означает Костромскую инспекцию, «Г» – Тбилисскую, «Д» – Львовскую.

Работающие по металлу ювелиры трудятся в СССР на государственных предприятиях. Еще в 20-е годы было создано Московское ювелирное товарищество. Оно подчинялось непосредственно наркомату финансов. В 1927 году его передали в подчинение конторе ювелирных изделий Мосторга, а через десять лет возник Главювелирторг (ГЮТ), 20 контор которого охватили весь СССР. За год до моего ухода с поста министра ГЮТ разделили на отделения, самостоятельно функционирующие в наших республиках. Особняком от их деятельности стояла деятельность организаций и предприятий, чеканивших из драгоценного металла монету. Правда, еще Первая мировая война серьезно подорвала обращение такой монеты. Перед 1939 годом оно сохранялось за рубежом, но Вторая мировая война покончила с ним. У нас в стране порою бытовали дензнаки сразу из металла простого и драгоценного. В годы Гражданской войны и некоторое время после ее окончания имела хождение совершенно фантастическая по нынешним представлениям монета. Назову отдельные образцы из прошлого.

В Армавире в 1918 году оказался некий австрийский военнопленный. Он вырезал штемпель, с которого местные власти чеканили боны из сероватой меди. Еще любопытнее киевские боны 1921 года. Их штамповал кооператив «Разум и совесть», пытавшийся «овеществить» в них человеческий труд и поместивший поэтому на бонах надпись: «Пуд хлеба – рубль труда». В 1922 году Петроградская шорно-футлярно-чемоданная фабрика чеканила собственные боны из бронзы, а Николо-Павдинский кооператив на Урале – кредитные марки из особого сплава. На последних красовалась надпись: «Единение – сила». Тем временем Советское государство накапливало платину, золото, серебро, восстановило в 1921 году Петроградский монетный двор и пока что начало чеканить деньги из драгоценных металлов про запас. Имея на себе даты за три предшествующих года, эти деньги были пущены в обращение только после денежной реформы 1924 года. Исключением явился золотой червонец с гербом РСФСР, еще в 1923 году употреблявшийся для заграничных платежей.