1991. Измена Родине. Кремль против СССР - читать онлайн книгу. Автор: Лев Сирин cтр.№ 67

– Моя. Брежнев хотел реформ, но не смог их провести. Так же, как не смог и Косыгин. Почему? Потому что этого не хотела партия. Аппарат. Брежнев понимал необходимость реформ, и если строго разобраться, то первый доклад о необходимости реформ – в сельском хозяйстве – в марте 1965 года сделал именно Брежнев. Партаппараты всех районов, областей и краев эту реформу заблокировали. Не исполняли директив сверху, и все! Они вовсю командовали колхозами, и никакие реформы им были не нужны. Но Брежнев все еще надеялся провести реформы и поддержал Косыгина, иначе бы Косыгин их просто не начал. Но потом утопили и эти реформы.

Москва, июнь 2010 г.

Ненашев Михаил Федорович – завкафедрой периодической печати в Московском государственном университете печати. Родился 10 ноября 1929 г. в селе Бородиновка Челябинской области. Экс-министр печати СССР, бывший руководитель Гостелерадио СССР, работал заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС.

– Есть мнение, что, несмотря на профессиональную возможность высказываться на любые темы, эффект воздействия прессы на общественную жизнь сегодня крайне низок.

– Когда сегодня говорят, что СМИ и журналистика уже ничего не могут, я думаю, что эта точка зрения вытекает из оценок журналистики самого последнего времени, когда появилось неверие, что журналистика способна не только выполнять лишь развлекательные функции, но и созидать. На самом же деле СМИ многое могут. Я исхожу из того, что видел такую журналистику, такие СМИ. Я утверждаю, что из трех этапов, которые за последние 25 лет прошла наша журналистика, этап перестройки – в 1985–1991 годах – был этапом, когда журналистика и СМИ действительно были «четвертой властью».

По существу, они были и главным инструментом перестройки. Ведь в эти годы доверие к СМИ было огромным. Была эйфория гласности. Все демократические изменения в обществе мы прежде всего воспринимали как изменения в СМИ. Невиданные тиражи. «Аргументы и факты» – 33,5 миллиона экземпляров! «Комсомольская правда» – 19 миллионов! «Известия» – 12 миллионов! Телевидение. Ваше ленинградское «Пятое колесо», Куркова, Невзоров и «600 секунд»… Это же были явления, к которым относились с огромнейшим вниманием!

СМИ тогда формировали даже политическую элиту, а сегодня мы говорим, что они чаще в услужении у политической элиты. Демократы новой волны Анатолий Собчак, Гавриил Попов, Юрий Афанасьев, да и Андрей Сахаров, как один из известнейших демократов того времени, по существу были созданы перестроечными СМИ. Их творили СМИ. Именно так СМИ были интегрированы в политическое движение и руководили этим политическим движением…

– …которое привело к распаду великой страны!

– Да, привело к распаду.

– И что же в этом хорошего-то, Михаил Федорович?

– Видите ли, разрушение – неизбежная часть всяких исторических поворотов. Без разрушения не будет и созидания. И СМИ тогда выступали прежде всего с точки зрения отрицания существующих порядков. А вот сил на созидание, к сожалению, не хватило. Потому что мы иначе видели те процессы преобразования, чем которые случились на самом деле. Повторяю, тогдашних СМИ хватило лишь на этап разрушения, а как только наступили 1990-е годы, СМИ снова стали тем, чем они были до перестройки. Приводным ремнем партии…

– …и олигархов. Вам не кажется, что это порочно: разрушить, ничего не создав взамен?

– Сменилось руководство, сменились хозяева… А какая у нас была наследственность? Плохая! Мы были воспитаны в послушании. Нас хватило только на перестроечную пятилетку. Но даже в это время мы успели заложить элементы демократии. Нынешний закон о СМИ ведь появился в то время. Многопартийность. Альтернативные выборы. Все это проходило при непосредственном участии СМИ.

– Можно ведь сформулировать и иначе: перестроечные СМИ ввели народ в заблуждение, он им поверил, отрекся от старого мира, в результате случился развал СССР, а журналистика умыла руки…

– Она просто вернулась к тому, чем была. СМИ ведь только инструмент в политических процессах. Журналистику не надо объединять с самой политикой.

– Но ведь вы сами только что ее и объединили, сказав, что «СМИ были интегрированы в политическое движение и руководили этим политическим движением»?!

– Нет! Журналистика лишь инструмент политики. В 1990-е годы она утратила то значение, которое имела в перестроечные годы. Прозвучала команда: «К ноге!» И все.

– Вам не обидно?

– Не только обидно, но я еще и чувствую свою большую вину за то, что случилось в стране. Нам, политическим руководителям СССР, не хватило ни силы, ни характера, ни воли – это касается прежде всего Горбачева – предложить программу: что же делать. Но этого «что делать» не предложили и СМИ.

В чем была тогда сила Ельцина и Гайдара? Они такую программу предложили. Другое дело, что она кончилась грабительской приватизацией, но конкретные предложения-то были. А мы проиграли Ельцину, потому что ничего конкретного не предложили. Все, что мы говорили по поводу того, чем мы отличаемся от Китая, а чем похожи на кого-то другого, – это были только дискуссии. А надо было занять жесткую позицию по поводу интеграции, свободы рынка и государственного планирования…

– …а не отдавать государство на откуп какому-то Гайдару.

– Я думаю, это тоже произошло не случайно. Вот сегодня Жириновский говорит: «Ну, какая это была партия – КПСС? Ее запретили, и ни один человек из 19 миллионов коммунистов не вышел ее защищать». Почему? Потому что на определенном этапе партия перестала быть частью своего народа. На чем держалась идеология социализма? На общенародной собственности, которая по сути-то общенародной и не была, иначе бы народ не позволил осуществить эту грабительскую приватизацию. То есть принцип этот был дутым, а партия была лишь прикладным инструментом управления страной.

– Что хуже: Главлит или корпоративная цензура?

– И то, и другое плохо. Важно четко понять, что такое цензура Главлита в советское время. Мы сегодня порой забываем, что цензуры в ведущих партийных изданиях со стороны Главлита не было. Главным цензором в таких изданиях был их главный редактор. Именно он головой отвечал за свою газету. И до тех пор, пока главный редактор был депутатом Верховного Совета и членом ЦК КПСС, он очень многое мог взять на себя. Никакой цензор на него повлиять не мог и не влиял.

Вот я был председателем Гостелерадио СССР. Что я мог? До тех пор, пока мне доверяло первое лицо государства, я мог все. Не случайно у меня на служебном столе стояли две прямые «вертушки»: для связи с Генеральным секретарем Горбачевым и для связи с Председателем Совета Министров Рыжковым. И это при том, что в ЦК был специальный сектор телевидения. Но завсектором телевидения мне никогда не звонил, хотя вел всю статистику… В лучшем случае мог выйти на руководителей программ или их заместителей. Все вопросы я решал сам.

– Кто, на ваш взгляд, лучший отечественный главный редактор печатных СМИ?