Великие Борджиа. Гении зла - читать онлайн книгу. Автор: Борис Тененбаум cтр.№ 10

А уж заодно решил разогнать сиенцев, очень уж укрепившихся в папской Канцелярии во время правления родившегося под Сьеной папы Пия II.

Проблема с сиенцами состояла не только в том, что они были назначены на свои должности при предыдущем папе и уже в силу этого ограничивали возможности патронажа нового режима. Дело осложнялось тем, что папа Пий должности аббревиаторов умножил, стремился образовать из них некую коллегию, а с целью изыскать средства для этого сами должности продавал.

Это было интересным моментом, потому что вся идея с реформой Канцелярии состояла в том, что это должно было уменьшить коррупцию. Понятно, что результаты оказались противоположными, и понятно, что уволенные аббревиаторы вовсе не чувствовали себя довольными, получив обратно деньги, уплаченные за назначение на должность.

В итоге в Риме возник «заговор гуманистов» – по-видимому, не выдуманный, а настоящий. Большинство заговорщиков ускользнуло из Рима, но кое-кто был схвачен. Двоих даже судили – но до крайностей не дошло, и никто из них казнен не был [13] .

Финансы потребовали от нового режима куда большего внимания, чем клерки Канцелярии. Доходы папства состояли из внешних поступлений и того, что папам удавалось получить в качестве светских государей Папской области. На эту часть доходов долгое время не обращалось особого внимания – хотя бы в силу того, что выжать что-то из Викариев Церкви можно было только силой, а ее никогда не хватало. Попытка же натравить одно из семейств римских баронов на другое, доставляющее в данный момент наибольшие неприятности, неизменно кончалась тем, что победители усиливались за счет побежденных и сами начинали причинять ничуть не меньшие неприятности.

Так что с давних времен было выработано некое практическое правило – с Викариев требовали только формального признания того, что они вассалы Церкви и в знак этого готовы уплатить некую сумму, размеры которой всякий раз приходилось обговаривать отдельно.

Болонья, конечно, была совершенно в другой категории налогоплательщиков, но доходы с нее не шли ни в какое сравнение с тем, что поступало из целых королевств, таких как Франция, или из Испании, например. Но время шло, и ситуация менялась. Король Альфонсо, испортивший так много крови папе Каликсту, был вовсе не одинок. Шаг за шагом светские государи Европы оттесняли Церковь от непосредственного управления церковными владениями на их территориях. Стеснялось и право патронажа – папа теоретически мог самовластно назначать епископов на освободившиеся посты в их епархиях, но на практике должен был, по крайней мере, консультироваться со светскими государями тех мест, где находились епископства. В итоге внешние доходы падали. А вот внутренние неожиданно возросли после того, как Джованни ди Кастро, сын юриста из Падуи, нашел в Папской области рудники квасцов. Эти минералы ценились очень высоко, потому что были необходимым компонентом в процессе обработки и окраски шерсти, а на производстве сукна стояло богатство Флоренции. Случилось это при папе Пие II – и радость Святого Отца по этому поводу было трудно даже описать. Квасцы обычно покупались у турок, и за хорошую цену, – а тут они вдруг оказались в большом количестве прямо под рукой, в Толфе, у Чивитавеккьи. Откуп на добычу был передан флорентийскому банкирскому дому Медичи – и папские сундуки вдруг значительно потяжелели. Доля «светских доходов» папства выросла с одной седьмой части бюджета до почти половины всего прихода [14] .

Соответственно, надо было подумать, как всем этим распорядиться.

В этом смысле папа Павел II тоже оказался истинным венецианцем. Светлейшая Республика Венеция на словах стояла за Крестовый поход, давала на этот счет папам римским всевозможные обещания и иногда даже действовала в этом направлении. Но с турками отношения строились, исходя из куда более практических соображений, чем вопросы веры. Торговля с Турцией была делом важнейшим и выгоднейшим, и Республика продолжала поддерживать ее даже после падения Константинополя. Торговлю не останавливали еще и потому, что ее не хотели останавливать и турки – они охотно позволяли венецианским купцам селиться во владениях султана, брали с них невысокие пошлины, не выше 2 %, и давали им многие привилегии – например, право судиться собственным судом.

С другой стороны, обе стороны то и дело сталкивались друг с другом в Архипелаге, турецкие морские силы становились все более и более дерзкими в своих нападениях, и в 1464 году, как раз в то время, когда папа Пий собирал свой Крестовый поход, турецкие галеры вошли в Адриатическое море и осадили с моря Рагузу.

Это, безусловно, вызвало бы резкий ответ Венеции, если б она не была занята еще и другими военными заботами. А состояли эти заботы в том, что уже давно Республика перестала полагаться только на торговлю и на свои колонии, торговые базы и крепости в Средиземноморье, а занялась еще и построением себе государства на «твердой земле» – «terra firma». И настолько в этом преуспела, что заняла почетное место в списке «пяти великих итальянских держав» – куда, кроме нее, входили еще Милан, Флоренция, Неаполь и Папская область.

И теперь в качестве главной военной угрозы Республике рассматривался вовсе не турецкий султан, а Франческо Сфорца, отважный кондотьер, захвативший власть в Милане. Он воевал с 1419 года еще в наемном войске под командой своего отца, был прекрасным тактиком, а как командир просто не имел себе соперников. Солдаты его обожали – он не чурался ни риска, ни трудов, мог гнуть руками подковы и, самое главное – неизменно побеждал, давая своим людям возможность пограбить. Во главе наемников миланского герцога Филиппо Мария Висконти он повоевал и против Светлейшей Республики, а потом женился на его дочери. С 1450 года он правил в Милане как герцог, его владения граничили с владениями Республики – и в Венеции понимали, что от такого человека можно ожидать чего угодно. Так что укреплению обороны terra firma был отдан приоритет – турецкие дела могли подождать.

Но Франческо Сфорца был соседом и Папской области, и его беспокойный и предприимчивый нрав был хорошо известен и в Риме. А с юга папским соседом был король Неаполя Ферранте, о котором тоже мало что можно было сказать хорошего. В общем, папа Павел решил, что Крестовый поход может подождать, озаботился в первую очередь укреплением границ Папской области, ну а в качестве более приятного дела занялся еще и строительством.

Павел II, как истинный венецианец, любил роскошь.

Мы мало что знаем о деятельности кардинала Родриго Борджиа в период понтификата папы Павла. Во всяком случае, у них были прекрасные отношения – они дружили с давних пор, и в свое время именно Пьетро Барбо, будущий папа Павел II, помог братьям Борджиа выбраться из охваченного беспорядками Рима. В отношении разгона аббревиаторов Канцелярии у Родриго Борджиа тоже никаких возражений не нашлось – старые порядки, заведенные до «борьбы с коррупцией», устраивали его гораздо больше. Как раз в это время у него родились дети, которых он признал. Своего сына он назвал Педро Луисом, в честь своего покойного брата. По разным сведениям, мальчик родился на свет то ли в 1467-м, то ли в 1468 году. Есть даже сведения, что родился он в 1462-м, но тогда правил папа Пий, и Родриго Борджиа не стал тогда провоцировать «ложные слухи о якобы имеющихся у него детях».