Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 49

А Рудель делал в день и 8, и 12, и 17 боевых вылетов! Мне что – нужно верить, что у него в сутках было 96 часов? Или и его вылеты – это пропагандистская туфта?

Теперь по поводу Руделя-противотанкиста. Как вы видели из ориентировки на него, за ним числится 519 уничтоженных советских танков – чуть ли не целая советская танковая армия. Если учесть, что кроме Руделя в Люфтваффе было еще 306 кавалеров Рыцарского Креста, а также несколько тысяч кавалеров просто Железных Крестов, и пусть каждый из них уничтожил танков хотя бы на пять процентов от списка Руделя, то остается только удивляться – на чем же это наши старички в мае 1945 года доехали до Берлина? Неужто на подержанных японских «Тойотах»?

Германия, 1945 год.

В первый период войны, очень неудачный для нас, большинство наших подбитых танков оставалось на полях боев, захваченных немцами, и нашим инженерным службам редко случалось выяснить, от, чего они вышли из строя. Но с конца 1942 года ситуация поменялась и появилась статистика боевых повреждений наших танков. На сегодня наиболее знающим и квалифицированным историком в области артиллерии является А. Широкорад, он проанализировал эту статистику и суммировал ее данные по некоторым позициям. Средневзвешенные цифры потерь таковы.

В 1943 – 1945 годах немецкая артиллерия (включая орудия немецких танков и САУ) выводила из строя 88 – 91% наших танков, от мин и фугасов получали повреждения 4 – 8%, от бомб и пушечного огня авиации – 4 – 5%. По отдельным операциям эти числа могут иметь существенные отклонения. Так, к примеру, в 1944 году на Карельском фронте потери от мин составили 35% от всех боевых потерь [175] . В некоторых операциях потери от авиации достигали 10 – 15%, а в некоторых боях и того больше. Вот генерал А. Горбатов вспоминает о боях лета 1943 года.

«На второй день наступления была введена для развития успеха 308-я стрелковая дивизия генерала Л.Н. Гуртьева и 269-я – полковника А.Ф. Кубасова. Мы овладели населенными пунктами Ептехово, Ивань и Грачевка, завершив прорыв тактической обороны в этом районе.

Тогда командование фронта изменило свое первоначальное решение о вводе 1-го танкового корпуса в полосе 63-й армии и, как мы предвидели, ввело его в прорыв в полосе нашей армии. 14 июля корпус переправился через реку у деревни Измайлово и сосредоточился в районе Ептехово. Но здесь он задержался дольше, чем было нужно, и из-за этого подвергся ожесточенной бомбардировке с воздуха, понес большие потери.

Враг упорно сопротивлялся, но наши дивизии продолжали продвигаться вперед. 17 июля они вышли на реку Олешая и повели бои за населенные пункты на ее берегу.

Разведка донесла о подходе новых сил противника и о том, что в районе деревень Подмаслово и Моховое сосредоточились две вражеские дивизии, готовясь к контрудару. Чтобы обеспечить свой левый открытый фланг, мы вынуждены были 380-ю стрелковую дивизию поставить в оборону, усилив ее двенадцатью батареями противотанковых орудий. Со своей задачей эта дивизия во главе с решительным и волевым командиром Кустовым блестяще справилась: в течение двух суток днем и ночью она отражала яростные атаки врага.

1-й танковый корпус, четыре дня приводивший себя в порядок, был вновь введен в прорыв, снова подвергся авиационной бомбардировке и отошел на восточный берег реки. Лишь 19 июля его отдельные танки опередили 186-ю стрелковую дивизию и овладели селом Олешня. Вот и весь успех, которого добился корпус… После этого он был выведен в резерв фронта». [176]

Так что недооценивать частные успехи немецкой авиации в борьбе с нашими танками не приходится как в начале войны, так и позже. Но Красная Армия в ходе войны потеряла 83,5 тысячи танков, доля немецкой авиации в 5% от этого числа составит 4 175 танков. Для оценки значения этих потерь сообщу, что в 1944 – 1945 годах Красная Армия потеряла увязшими в болотах 3 537 танков, застрявшими в грязи – 1 420 машин и утонувшими в реках – 538 [177] . Итого – 5 495 танков. Родной бардак все же будет поэффективней немецкой авиации.

В принципе, летчику пикирующего бомбардировщика в ту войну вывести танк из строя было не очень сложно. Даже советская небольшая 50-килограммовая авиабомба при падении от танка не далее 6 м повреждала его ударной волной и осколками – могла отбить пушку, сорвать гусеницы, выбить катки. А Рудель, по уверениям Зефирова, без проблем попадал бомбой в круг радиусом 5 м, так что с пикирования он мог уничтожить и наши танки. А поскольку у него 2 530 боевых вылетов, то и количество уничтоженных им танков на первый взгляд не выглядит чрезмерным. Но дело в том, что Рудель бомбами с пикирования наши танки не уничтожал.

В 1942 году его послали служить в экспериментальную эскадрилью, в которой опробовалась установка под крылья Ю-87 двух контейнеров с 37-мм зенитными пушками. Самолет после этого уже не мог пикировать и по идее должен был расстреливать советские танки с горизонтального полета или максимум под углом 20 – 30 градусов.

Мысль эта, конечно, заманчивая: вместо того чтобы бросать на танк сотню (сотни) килограмм бомб, вывести его из строя точно посланными несколькими 37-мм снарядами весом по 623 грамма. Но было одно «но». Этот снарядик с начальной скоростью 914 м/сек [178] пробить лобовую и бортовую броню наших танков не мог, стрелять надо было очень точно в корму танка сверху – в сетку, прикрывающую радиатор двигателя. А попасть из самолета точно в цель площадью меньше квадратного метра – это ой какая проблема!

Наводчик орудия наводит его, вращая руками маховики, и он может замедлить их вращение при подводе прицельной марки к точке прицеливания и точно остановить движение ствола, когда они совместились. Стрелок или пулеметчик может точно так же до микрона точно навести ствол своего оружия в цель. Но в те времена такая наводка летчику была недоступна. Его оружие было жестко вмонтировано в самолет, и летчик мог наводить стволы этого оружия в цель только изменением направления полета всей машины. Технически наводка в цель осуществлялась поворотом рулей самолета, а они поворачивали самолет и не подводили стволы к цели, как это делают стрелки и наводчики, а проводили их по точке прицеливания, т. е. нужно было вернуть рули в исходное положение, когда прицельная марка еще до цели не дошла, в надежде, что инерция машины ее доведет. Уже с этим мороки у летчика полный рот, плюс самолет быстро сближается с целью, и нужно в голове решать задачу по дальности, плюс атмосфера не однородна, с более теплых участков земли идут восходящие потоки, самолет произвольно снижается и поднимается и т. д. и т. п.