Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мухин cтр.№ 16

Немцы в этот день отметили потерю у себя 10 самолетов Ю-87, из которых 4 были сбиты советскими истребителями.

Спустя 3 дня, 9 июля 1943 года, люди Щербакова – политотдел 2-й воздушной армии – якобы на основании донесения наземных войск (которое ни в каких архивах не обнаружено) объявили, что старший лейтенант Горовец сбил 9 Ю-87, в том бою был смертельно ранен и не дотянул 4 километра до аэродрома. Как видите, чтобы не возникало вопросов, почему Горовца никто не видел в бою, дело представили так, как будто группа возвращалась просто из патрулирования, а чтобы было еще более убедительно, подвиг сдвинули на 12 часов и перенесли на вечер 6 июля. Политотдел сильно рисковал, ведь Горовец мог оказаться у немцев в плену, но все обошлось – останки старшего лейтенанта Горовца и его самолета были найдены уже после войны в районе хутора Заринские Дворы.

Судя по всему, этот подвиг Горовца того же типа, что и подвиг «28 героев-панфиловцев». Напомню, что этот взвод из 1075-го стрелкового полка, как и тысячи других взводов Красной Армии, геройски погиб 16 ноября 1941 г. при отражении немецкой атаки, а в пропагандистском ведомстве СССР, чтобы подвиг выглядел убедительнее, этому взводу приписали уничтожение десятков немецких танков, хотя весь их 1075-й стрелковый полк в тот день подбил едва ли 5–6 танков. Эти 28 человек (из 400 погибших и 400 пропавших без вести в тот день в 1075-м стрелковом полку) были прославлены, и им посмертно присвоено звание Героев Советского Союза, с тем чтобы воодушевить остальных воинов Красной Армии.

Надо сказать, что «фронтовые» корреспонденты «Красной звезды» и «Комсомольской правды», сообщившие об этом подвиге, на самом деле побоялись доехать не только до полка, но и до панфиловской дивизии и свой «репортаж с места боев» состряпали по слухам, собранным ими в штабе 16-й армии. А потом уже в Москве под руководством главного редактора «Красной звезды» Д. Ортенберга добавили в этот рассказ подробностей, причем крайне глупо: прославили в числе 28 Героев сержанта, который в этом бою перебежал к немцам и верно служил им в полиции. Потом, когда об этом узнали, пришлось этого сержанта тихо лишать этого звания. [34]

Что-то похожее, видимо, произошло и с погибшим старшим лейтенантом Горовцом – в ведомстве Щербакова на его счет занесли 9 сбитых бомбардировщиков, ему присвоили звание Героя, поставили памятник, отметили во всех энциклопедиях. А что уж там действительно случилось – сколько самолетов в последнем бою он сбил на самом деле и был ли он вообще в бою, мы теперь, наверное, никогда и не узнаем.

А вот история другого летчика-истребителя. Но предварительно я хочу процитировать пункт 2 из §1 приказа наркома обороны СССР Сталина № 0299—1941:

«Кроме денежной награды летчик-истребитель представляется:

– за 3 сбитых самолета – к правительственной награде;

– за следующие 3 сбитых самолета – ко второй правительственной награде;

– за 10 сбитых самолетов противника – к высшей награде: званию Героя Советского Союза».

20 июля 1942 г. командующий ВВС 52-й армии во исполнение этого приказа посылает в Москву представление на майора Терехина Николая Васильевича с такими словами: «…В Отечественной войне участвует с первых дней. 10 июля 1941 г. в одном из воздушных боев пулеметным огнем сбил самолет противника «Хейнкель-111». И, израсходовав все боеприпасы, тараном сбил 2-й «Хейнкель-111». И уже поврежденной своей машиной вторым тараном сбил 3-й «Хейнкель-111». За геройство и умение воздушного боя с превосходящим противником т. Терехин награжден орденом Ленина. 27.7.41 г. на исходе воздушного боя, не имея боеприпасов, умелым маневром вогнал в землю самолет противника «Д-17».

На 30 мая 1942 г. имеет лично сбитых самолетов противника 15 штук.

В сложной боевой обстановке находчив. Не теряя самообладания, всегда готов на выручку и помощь. Имеет 150 боевых вылетов, из них 30 на штурмовку войск противника, которые провел успешно.

…Вывод: За личную храбрость, умение ведения воздушного боя, за сбитых лично 15 самолетов противника в соответствии с приказом НКО № 0299—1941 г. майор Терехин достоин высшей правительственной награды «Звания Героя Советского Союза» и, в соответствии с указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 20.5.42 г., ордена «Отечественной войны 1-й степени». [35]

Но майор Терехин не получил звания Героя ни летом 1942 г., ни после своей смерти в воздушном бою 30 декабря 1942 г. А Горовец в это время за два сбитых самолета получил орден Красного Знамени, хотя, как вы видели, согласно приказу Сталина к ордену надо было представлять только после сбития 3-х самолетов. Получается, что через Н.В. Терехин полгода после «негласной директивы», которую огласил только В. Каджая, «антисемит» Щербаков организует получение звания Героя и всесоюзную славу летчику-еврею Горовцу [36] за весьма сомнительный подвиг и не награждает, без сомнения, заслужившего это звание русского Терехина.

Так кем был Щербаков: юдофобом или русофобом? Не был он ни тем, ни другим. Думаю, что и майор Терехин получил бы заслуженное им звание, если бы его 52-я армия сумела выполнить возложенную на нее задачу – прорвать блокаду Ленинграда.

Геббельс учил: врать надо нагло. Но ложь В. Каджая о «негласной директиве» далеко не единственная. Вот он пишет: «Даже о Бабьем Яре мы узнали через многие годы после окончания войны. Но об этом замалчивании у Солженицына – тоже ни слова».

Но сегодня в школах России изучают еврейский холокост, и в учебном пособии по этой дисциплине черным по белому написано: «В ноте народного комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова о преступлениях оккупантов на советской территории, опубликованной 6 января 1942 г., содержался абзац о Бабьем Яре, в котором говорилось о расстреле 52 тысяч евреев Киева» [37] . Уже и русские школьники знают, что об убийстве евреев СССР сообщено 6 января 1942 г., а «историк» В. Каджая пишет, что об этом «мы узнали через многие годы после войны». Кто эти «мы»? Один, понятно, сам В. Каджая, а кто остальные? Огласите весь список! – как говорилось в одном советском фильме.

Н.В. Терехин.

Диссидент Михаил Кукобака написал статью, которую не приняла ни одна из восьми русскоязычных газет США и Израиля, в которые Михаил ее посылал. Он, в частности, пишет: