Правда варварской Руси - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 110

Правда, и у Разина возникла проблема — награбленную добычу к весне пропили. И встал вопрос, что делать дальше? Ведь собравшаяся вокруг него орда могла разойтись. И уж тогда-то Дон припомнил бы самозваному атаману его выходки. И в мае 1670 г. он принял решение: идти Волгой на Москву, «воевать изменников бояр и думных людей и в городах воевод и приказных людей» и дать свободу «черным людям». На Иловле к нему присоединился еще один самостийный атаман, Васька Ус, отряд достиг 7 тыс. Начали рассылать по Руси «прелестные письма» и подступили к Царицыну. Кто-то из сторонников открыл ворота, разинцы ворвались в крепость. Воевода Тургенев с офицерами заперся в башне. В городе начались буйство и кутежи. Пьяные «воры» полезли на штурм и взяли башню, воеводу пронзили копьем и утопили.

К Царицыну в это время шла тысяча стрельцов из Москвы под командованием Лопатина, а из Астрахани выступил Львов с 3 тыс. Разин сперва ударил на Лопатина, смял его массой. 500 человек убили, 300 пленных посадили на ладьи гребцами. Потом повернули на Львова. Прошлогодние щедрые попойки, прославившие Стеньку в Астрахани, сделали свое дело, большинство стрельцов перешло на его сторону, связав начальников. Лопатина атаман казнил, но Львова помиловал — при возвращении из Персии он гостил у воеводы, и тот подарил ему икону Божьей Матери, а значит, по русским обычаям, стал «названым отцом».

Банды двинулись на Астрахань. Воевода Прозоровский с помощью полковника Бойля и капитана «Орла» Бутл ера спешно укреплял город. 22 июля его обложили. При этом выяснилось, что в военном отношении «Орел» тоже бесполезен. На реке он не мог маневрировать, был беспомощным перед стругами и челнами, и голландская команда бросила его, бежала на шлюпках в Персию. А корабль разинцы сожгли. Несколько человек попали в плен, среди них Ян Стрейс. Кстати, профессиональный пират, разбойничавший в Индийском океане, потом в качестве посольского конюха попавший в Россию и нанявшийся на «Орел». Между прочим, записки Стрейса — единственный источник, упоминающий столь известную историю с персидской княжной. На самом же деле при разгроме иранской эскадры Разин захватил княжича Шабын-Дебея, освободив его в Астрахани. Но ни в дипломатической переписке по данному поводу, ни в челобитных Шабын-Дебея царю о его «сестре» нет ни слова. Так что Стенька утопил по пьяни явно не княжну, а кого-то из служанок или наложниц персидского командующего.

23 июля последовал штурм Астрахани. Ложной атакой Прозоровского отвлекли к Вознесенским воротам, а разинцы взобрались на стены по лестницам в другом месте — сочувствующие стрельцы изменили и не подняли тревоги. Последним узлом обороны стал городской собор, куда собрались люди с женами, с детьми, принесли раненного в живот Прозоровского. Митрополит Иосиф исповедовал и причастил его. «Воры» вышибли двери и учинили «суд». Все 450 человек, оказавшиеся в соборе, были казнены — не тронули лишь митрополита. В городе было велено сжечь все бумаги — Стенька вообще не терпел никакого письма. И три недели длилась кошмарная вакханалия — орда пила все, что льется, насиловала все, что шевелится, а любого, кто не понравился, ждали пытки и смерть. Резали, топили, забавлялись тем, что рубили людям руки и ноги и отпускали ползать, истекая кровью. Сыновей Прозоровского, 16 и 18 лет, Разин приказал повесить вниз головой, а рядом на крюке под ребро повесили подьячего. На другой день старшего сына атаман распорядился сбросить со стены, а младшего высечь и отдать матери — мальчик сошел с ума.

Договор, заключенный с Крымом, оказался очень, кстати. Правда, хан все равно не угомонился. Но теперь он вместе с Дорошенко напал на польские владения. И король Михаил сразу вспомнил о союзном соглашении с Москвой, прислал посольство Комара просить у русских военную помощь. На этот раз Ордину-Нащокину пришлось выражать не собственное мнение, а выработанное Боярской Думой. И ответ гласил, что «обоим великим государям шатостных казаков лучше привесть в послушание милостиво, а не жесточью». «Второй фронт» России был ни к чему — полки с южных рубежей перебрасывались в Поволжье. На этот раз царь быстро отреагировал на выступление Разина, и 1 августа отрядил против него главного своего полководца, Долгорукова. Он получил приказ собирать у Арзамаса и Нижнего Новгорода 60-тысячную армию.

А Стенька, когда в Астрахани все было выпито, оставил там «воеводой» Уса, а сам с 10 тыс. сброда выступил вверх по Волге — «с боярами повидаться». Ничего оригинального он не изобрел: пытался раздуть новую смуту под флагом самозванчества. Посреди каравана судов шла барка, обитая красным бархатом, — на ней якобы везли «царевича Алексея Алексеевича», и вторая, обитая черным бархатом — на ней якобы везли Никона. Утверждалось, что оба они были «против бояр», отчего и пострадали, но царевич не умер, а сбежал от отца. Из использования имени Никона нетрудно увидеть, что старообрядчество еще не имело маосовой поддержки в народе. Существует и версия, будто «воры» были связаны с самим низложенным патриархом. Но она, скорее всего, основана на том, что в окружение Разина входил Лазунка Жидовин — крещеный (для видимости) еврей, бывший лекарь Никона, имевший чин «патриаршего сына боярского». Вероятно, после падения покровителя он был сослан или бежал в Поволжье, где и нашел нового хозяина. И вполне мог быть автором слухов, что экс-патриарх благословил бунт.

В захваченных районах крестьян и городские низы Разин скопом верстал «в казаки» — жители делились на десятки и сотни, органом управления становился «круг». А всех дворян, детей боярских, чиновников, писцов, богатых горожан истребляли. Поголовно, с женами и детьми, и самыми зверскими способами. После глумлений и надругательств пластали на части, жгли, сажали на кол, вешали разными способами. Стенька любил — на крюках. В живых оставляли только девиц и молодок, которых Разин «венчал» (обводя вокруг дерева) со своими громилами. Саратов и Самара встретили его хлебом-солью. Что не спасло их от грабежей и кровавых оргий. 4 сентября банды подступили к Симбирску. Туг горожане тоже открыли им внешние ворота, впустив в посад. Но гарнизон под командованием Ивана Милославского засел в кремле и отбивался. На выручку подошел из Казани отряд Барятинского. Ткнулся, был отбит и отступил. Хотя и Разин не смог взять кремль. И застрял.

Но бунт заполыхал по окрестностям. На картах в школьных учебниках области «крестьянской войны» выглядят очень внушительно. Только надо помнить, что места это были малолюдные. И лишь под Симбирском, Казанью, Пензой «воры» стали получать массовую подпитку. Именно здесь располагалось много деревень, основанных беглыми, которые лишь недавно были закрепощены. Повсюду стали действовать разинские эмиссары и банды самостоятельных вожаков — Осипова, Харитонова, «старицы» Алены, Федорова, Пономарева и др. Примыкали шайки соблазнившихся грабежами татар, чувашей, мордвы. Атаман Харитонов взял Корсунь, Саранск, объединился с Федоровым и двинулся на запад, к Шацку. Банда Алены свирепствовала в Темникове. Восстал Козьмодемьянск. Были захвачены Алатырь, Курмыш, Макарьев Монастырь, Нижний и Верхний Ломов. В верховьях Дона оперировал брат Стеньки Фрол, пытаясь взбунтовать Слободскую Украину. Даже в Москве пришлось ввести строгий режим — были выставлены заставы, усилены караулы, на стенах заряжены пушки.

Но уже начал действовать Долгоруков, разместивший свой штаб в Арзамасе. Сконцентрировать большую армию он не смог — по мере подхода полков их приходилось сразу бросать на критические участки. Но против повстанческих скопищ значительное войско и не требовалось. Успех обеспечивали мобильные отряды, действия которых координировались между собой. Части думного дворянина Леонтьева и окольничего Щербатова отогнали «воров» от самого Арзамаса и вышли к Нижнему Новгороду. Разгромили у с. Мурашкина большую банду и взяли под контроль нижегородские окрестности, перекрыв разинцам дальнейший путь по Волге. В Казани воевода Урусов действовал неумело и нерешительно — он был снят, руководство всеми силами в Поволжье передали Долгорукову. А непосредственное командование под Казанью он поручил испытанному вояке Юрию Барятинскому, усилив его регулярными полками.