Маркс против русской революции - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 17

А наказ крестьян с. Никольского Орловского уезда и губернии в I Госдуму (июнь 1906 г.) гласил, исключая из народа правящую верхушку: «Если депутаты не истребуют от правительства исполнения народной воли, то народ сам найдет средства и силы завоевать свое счастье, но тогда вина, что родина временно впадет в пучину бедствий, ляжет не на народ, а на само слепое правительство и на бессильную думу, взявшую на свою совесть и страх действовать от имени народа» [46, с. 272].

Подчеркнем, что в России статус народа всегда определенно оставался за большинством , причем большинством подавляющим. От народа отлучались очень небольшие, почти символические группы, совсем как при отлучении от церкви. Вот, например, наказ крестьян и мещан Новоосколького уезда Курской губ. в Трудовую группу I Госдумы (июнь 1906 г.): «Само правительство хочет поморить крестьян голодной смертью. Просим Государственную думу постараться уничтожить трутней, которые даром едят мед. Это министры и государственный совет запутали весь русский народ, как паук мух в свою паутину; мухи кричат и жужжат, но пока ничего с пауком поделать нельзя» [46, с. 237]. Народу здесь противопоставлены министры и государственный совет.

По мере изменения структуры советского общества и нарастания культурных различий в процессе урбанизации и смены поколений представления о народе также изменялись. Однако это не находило отражения в обществоведении, понятийный аппарат которого был сформирован на базе классового подхода. Поэтому подавляющее большинство населения СССР было не готово к перестройке и реформе 90-х годов, когда бывших граждан стали сортировать и переводить в «низший разряд» — тех, кто не включался в новый (прогрессивный и революционный) народ, который и должен был стать обладателем политическими правами и собственностью в постсоветском обществе (см. [14]).

Эту важную методологическую проблему в преподавании марксизма в СССР никогда не поднимали и не объясняли. Но хотя бы сейчас мы должны осмыслить тот факт, что при анализе реальных общественных конфликтов в реальных времени и пространстве Маркс и Энгельс отходят от классовой теории исторического материализма и используют понятие этничности — народ . Это представление оказывается более адекватным реальному процессу, а понятия классовой теории в реальном времени и пространстве оказываются беспомощными (а если их применять на практике, то разрушительными).

Сделаем отступление, чтобы кратко рассмотреть важное для нас явление — русофобию . Этим словом обозначают широкий спектр отрицательных чувств и установок по отношению к русским — от страха до ненависти. Наиболее важной для нас является в данный момент русофобия Запада.

Она присутствует как важный элемент в основных идеологических течениях Запада и непосредственно оказывает большое влияние на отношение к России и русским и в массовом сознании, и в установках элиты и правящей верхушки. Поскольку Запад является в то же время «значимым иным» в формировании национального сознания русских, игнорировать этот фактор нельзя, он является важным качеством той «окружающей среды», в которой существуют Россия и русские. [14]

Этот фактор надо изучать, следить за его динамикой, стараться на него воздействовать соответственно нашим национальным интересам, но при этом относиться к нему рационально , как и к другим факторам окружающей среды. Нельзя давать волю эмоциям и тем более исходить из эмоций при выработке своих установок и конкретных решений. Обижаться на русофобию, испытывать неприязнь к ее носителям, тем более отворачиваться от их «культурных продуктов» — глупо.

Здесь мы обсуждаем русофобию основоположников марксизма и ее влияние на российскую интеллигенцию, на революционный процесс в России и судьбу советского строя. Однако Маркс и Энгельс вовсе не были родоначальниками западной русофобии, они восприняли ее в практически готовом виде из проекта Просвещения, как укорененную в культуре конструкцию. Следует поэтому вспомнить предысторию нашего вопроса.

Западная русофобия имеет примерно тысячелетнюю историю и глубокие корни. Это большая и сложная идеологическая концепция, составная часть евроцентризма — лежащей в основе западного мировоззрения доктрины, согласно которой в мире имеется одна цивилизация . Это Запад (не в географическом, а в культурном смысле). Он берет свое начало от Древней Греции и Рима (античности) и прошел в своем историческом развитии единственно правильный путь («столбовую дорогу цивилизации»). Остальные народы («варвары») отстали или уклонились с этого пути.

Всякого рода фобии — страхи и ненависть к иным — стали с раннего Средневековья важным средством в формировании самосознания народов Запада. Это были прежде всего фобии к тем, от кого исходил вызов («варвары на пороге»), и к тем, кого Запад подавлял и угнетал — и потому ожидал угрозы, которая до поры до времени таится под маской покорности.

Программа выработки интеллектуальных и художественных оснований русофобии началась на Западе, когда Россия возродилась после татарского ига в виде Московского царства. Так европейцы защищали свою идентичность, боялись не только силы русских, но и духовных воздействий, соблазна русскости . Однако русофобия возникла и развивалась на более раннем основании — на ненависти к Восточному христианству (Православию), от которого с 7 века стала отходить Западная (католическая) церковь. В 1054 г. римский папа Лев IХ и константинопольский патриарх Кируларий предали друг друга анафеме — произошел формальный раскол (схизма). Эта анафема была «предана забвению» только в 1965 г. — папой и константинопольским патриархом.

Под этим расколом лежала и более широкая причина — разделение в 4 веке на Западную и Восточную Римские империи означало расхождение двух больших цивилизаций. Наследницей Восточной, Византийской империи и считала себя Россия (в духовно-религиозном смысле Москва была названа «Третьим Римом»).

Ненависть раннего Запада распространилась на славян — большое число племен и народов, обитавших на Балканах, по Дунаю и к востоку от Лабы (Эльбы). Они тяготели к Восточному христианству, что давало идеологическое обоснование ненависти (а значит, и завоеванию). Еще в ХVIII веке все восточноевропейские народы обозначались понятием «скифы », пока историк Гердер не позаимствовал у варваров древности имя «славяне », благодаря чему Восточная Европа обрела образ славянского края. Славяне долго еще были для западных европейцев скифами, варварами, Востоком . Отправляясь из Вены в Прагу, Моцарт считал, что едет на Восток , к славянам (хотя Прага находится западнее Вены).

Систематическая очистка земель от славян пpодолжалась четыpе века — с кpовавых походов короля франков Каpла Великого (8 век). В хpониках, котоpые писали сопpовождавшие его аббаты, славяне назывались не иначе как жабами и чеpвями. Остановили этот напоp Александp Невский на севеpе и монголы в Венгpии в 13 веке. Главы западных учебников всемирной истории о том, как Альбеpт Медведь и Генpих Лев очищали от славян центp Евpопы, читать стpашно. Хотя моpавы, венды и сеpбы уже были кpещены, их уничтожали в качестве язычников .