Третья мировая сетевая война - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Коровин cтр.№ 20

Существуют и более крупные акторы, допустим, Европейский союз или арабские государства — нефтяные королевства, которые соучаствуют в американских сетевых войнах не втёмную, а на правах младших партнёров. Или государства — члены НАТО, которые в ходе американских сетевых операций реализуют свои региональные, экономические или тактические интересы. Есть и регионально-стратегические партнёры, у которых цели более высокого уровня и которые могут подключиться к американской сетевой операции или её составной части, если это отвечает их интересам в регионе, но могут и отказаться. К числу таких относительно самостоятельных соучастников можно отнести Китай и в целом страны БРИКС. Но и они не являются финальными распорядителями исторических процессов. По сути, они также ставятся перед фактом и помещаются в те условия, которые предполагает глобальный заказчик. Единственное их преимущество перед другими соучастниками — возможность не участвовать.

Реализация сетевых процессов через таких крупных игроков, как Европейский союз или арабские страны, определяется таким понятием, как proxy-управление. В этом случае основной субъект истории — заказчик процессов — делегирует им часть полномочий, чтобы они, действуя от своего имени, добивались в конечном итоге интересов главного заказчика. Так множится количество IP-адресов, через которые происходит воздействие на тот или иной процесс или на ту или иную территорию, а в месте с этим происходит и разделение ответственности. В конечном итоге за финальную организацию проекта нельзя предъявить претензии одному лишь заказчику: например, нельзя напрямую обвинить США в том, что они — виновники многотысячных жертв так называемой «арабской весны». Потому как в реализации этой стратегии участвовали и страны Евросоюза, и некоторые страны региона, Турция, арабские государства: кто-то финансировал, кто-то помогал живой силой, кто-то осуществлял политическую поддержку, внешнеполитическое прикрытие, информационную поддержку и т. д. Когда функции разведены, активные акторы диверсифицированы, прямое действие осуществляется с их участием, а то и происходит непосредственно от них, — несмотря на то что главный заказчик потребляет результаты этого процесса, он остаётся в тени и напрямую предъявить ему претензии в происходящем невозможно, а если и возможно, то косвенно.

Учитывая возможности proxy-управления, распределения ответственности, непрямого действия и самосинхронизацию сетей, в сетевой войне невозможно определить прямого заказчика тех или иных событий. Как и достоверно определить, есть ли у происходящего вообще заказчик или всё это происходит в силу случайного стечения обстоятельств, ибо стихийные процессы и реальный неуправляемых хаос также никто не отменял. Выявление прямого заказчика ещё более усложняется, если учесть, что и прямое управление осуществляется зачастую на основе не прямых распоряжений, а посредством многослойно моделируемых факторов, с опорой на сформированный самим же заказчиком контекст.

В качестве примера, подтверждающего этот тезис, следует привести эпизод, пересказанный Чарльзом Кловером в уже упомянутой выше программе. После нападения Грузии на Южную Осетию 8 августа 2008 года тогда ещё президент Буш-младший, выступая на телевидении, заявил, что американские самолеты срочно вылетают с гуманитарным грузом в Грузию по приглашению грузинского правительства. «Он сказал, что причина этому — нападение русских войск на Тбилиси», — напомнил Кловер, тут же уточнив: «Если вы внимательно слушали эту передачу… Он не сказал, что у нас есть точная информация. Он сказал, что у нас есть сообщения, reports, что русские танки идут прямо в Тбилиси. Он сказал, что были [телевизионные] передачи [на эту тему] по CNN». Таким образом, мы видим, что поддержка со стороны США грузинских властей, решение об отправке самолётов и введении американских кораблей в Чёрное море было принято президентом США на основе… сюжетов CNN. «Основным моментом в войне в Грузии было то, что передал CNN, — подтверждает Кловер. — Я не против оказания помощи Грузии, я знаю, что существовали разногласия на этот счёт, но скажу, что в этом СМИ играли очень-очень важную роль. И поэтому это [network] — действительно постмодернистский феномен».

Всё это могло бы показаться абсурдом, если бы не являлось реальностью, свершившимся фактом. Однако, если подумать: СМИ в современном информационном обществе являются абсолютным авторитетом для большинства представителей атомизированных масс. На что должен был сослаться Буш, чтобы звучать убедительно для миллионов сидящих у телеэкранов потребителей глобального новостного продукта? На абстрактные разведданные, которые Буш заведомо не имеет права предъявить? На секретные донесения, которых никто не видел (а может, их и не было)? На основании чего он принял решение о поддержке Грузии? Что, как в истории с Ираком — «Бог сказал мне: ударь по Ираку»? И это стало поводом? Самым убедительным источником на тот момент для Буша стал именно сюжет CNN, который видели все, — это то, что действительно легитимно в сознании масс. Сославшись именно на этот сюжет, Буш принял решение, которое в тот момент было поддержано большинством западного сообщества. Позиция СМИ, не только CNN, но и BBC и многих других западных информагентств, оказалась решающей в глобальном информационном контексте.

Однако здесь встаёт резонный вопрос: а что на самом деле было первично — сообщение СМИ и затем принятое на его основе решение или же, напротив, сначала было решение, а потом сообщение СМИ, на основе которого уже и было как бы принято решение? Ссылка американского президента на сюжет CNN стала констатацией факта, но если переквалифицировать это в приём сетевой войны, то последовательность меняется: сначала заказывается сюжет, потом идёт отсылка к этому сюжету, что является поводом для того, чтобы обосновать принятие «нужного» решения и пустить в ход корабли, самолеты и политическую поддержку.

Понятие report, использованное Бушем, на русский язык переводится и как «доклад», и как «сообщение», и здесь таится принципиальная разница. Одно дело, когда военные, несущие персональную ответственность за информацию, готовят доклад для президента, головой отвечая за достоверность представленной информации не только перед ним, но и перед мировым истеблишментом, вовлечённым прямо или косвенно в те же процессы. И совсем другое дело, когда абсолютно безответственный фрагмент сетевого сообщества вбрасывает информацию, которая начинает циркулировать по сети, становясь поводом для принятия решения — абсолютно безболезненного в плане ответственности, но абсолютно реального по своим последствиям. Случайна ли такая «безответственность»? Ведь подобные решения могут стать поводом для глобального военного конфликта, в котором погибнут тысячи людей. Конечно, западные СМИ спустя несколько месяцев признали свою ошибку. И даже западное сообщество пересмотрело своё отношение к происшедшему в Южной Осетии. Однако факт грузинской агрессии и её американской поддержки уже свершился. Что было бы, если бы «блицкриг» Саакашвили удался?

Имея информацию как с грузинской, так и с российской стороны, западные СМИ, Чарльз Кловер и его коллеги сделали свой выбор. Да, никто не говорил им, что и как писать. Классическая сетевая структура, в которой отсутствует иерархия, это и не предусматривает. Но есть идеологический фильтр, который организует ячейки этой структуры. В сетецентричных войнах это имеет свой аналог и характеризуется таким понятием, как намерение командира. Это означает, что командир не даёт прямого приказа. Командир излагает некое своё общее видение конечного результата, исходя из которого узлы сети переструктурируют своё поведение и начинают действовать тем, а не иным образом. Они самостоятельно домысливают технологию реализации того, что было высказано «командованием», что было считано ими из сообщений центра, формирующего повестку дня. Сеть сама распознаёт «намерение» и действует соразмерно, самонастраиваясь.