Гегемония, или Борьба за выживание. Стремление США к мировому господству - читать онлайн книгу. Автор: Ноам Хомский cтр.№ 54

Задолго до Второй мировой войны США по многим параметрам можно было считать великой экономической сверхдержавой, но они были далеко не главным участником глобального управления. Война изменила положение дел. Соперники Вашингтона были либо уничтожены, либо крайне ослаблены, в то время как США сильно прибавили в росте. Промышленное производство при полукомандной экономике увеличилось почти в четыре раза. К 1945 году США обладали не только экономической мощью, превосходящей другие страны, но также абсолютно неуязвимым положением: они контролировали все Западное полушарие, все прилегающие океаны и всю их прибрежную зону. Стратеги американского руководства предприняли энергичные действия, чтобы взять в свои руки глобальную систему политики, следуя уже разработанным планам для выполнения всех необходимых «требований, позволяющих США стать неоспоримым мировым гегемоном», одновременно ограничивая права своих потенциальных конкурентов {292}.

Новый мировой порядок должен отвечать потребностям американской экономики, и необходимо, чтобы США в этой структуре международных отношений выполняли функцию центра принятия политических решений. Прежние имперские механизмы контроля, особенно это касается Великобритании, подлежат ликвидации, в то время как США будут строить свои региональные системы отношений в соответствии с алгоритмом, предложенным Аби Фортесом, а именно: «Что хорошо для нас, будет полезно всему миру». Такой альтруистический порыв не был оценен в Министерстве иностранных дел Великобритании. Британские власти констатировали, что Вашингтон, руководствуясь «принципами экономического империализма в продвижении интересов американского бизнеса, стремится вытеснить нас», однако при этом сами британцы могли мало что сделать в данном случае. Заместитель министра иностранных дел Великобритании высказал коллегам мысль о том, что американское руководство считает, что «США в глобальном масштабе представляют нечто, в чем мир крайне нуждается, что люди во всем мире рано или поздно полюбят и в конечном счете примут идеи этой страны, нравится им это или нет» {293}. Он обрисовал реальное воплощение модели вильсоновского идеализма — модель, которая оказалась востребованной на текущем историческом этапе.

Планирование политики США в этот период было предельно скрупулезным и тщательным. Наиболее приоритетной задачей была перестройка промышленного мира в соответствии с требованиями интересов американского бизнеса, которые напрямую определяют формат политических решений. В частности, необходимо было избавиться от перепроизводства в США, преодолеть «долларовый голод» и создать необходимые условия для инвестирования. Результат этой политики того периода по достоинству оценили внутри США. Министерство торговли при Р. Рейгане отмечало, что план Маршала «заложил основы для последующего увеличения объема прямых частных инвестиций в Европу», что, в свою очередь, обеспечило базу для создания транснациональных корпораций (ТНК). Журнал «Бизнес уик» в 1975 году окрестил ТНК «экономическим выражением политической институциональной системы», сформированной в послевоенный период. Это «придало американскому бизнесу большой импульс к росту и развитию за счет заморских заказов… для чего, первоначально в европейскую экономику, вкладывались доллары в рамках плана Маршала», а «направляющее участие США» позволило избежать многих «нежелательных следствий» {294}.

Стратеги Государственного департамента США распределили «функциональные обязанности» также для прочих государств и регионов мира. Так, Юго-Восточной Азии отводилась роль поставщика сырья в свои бывшие метрополии — в основном в Великобританию, а также и в Японию. Последней, кстати, был предоставлен «неформальный статус южной империи», используя выражение Джорджа Кеннана, главы Центра стратегического планирования Государственного департамента США {295}. Некоторые регионы не представляли большого интереса для стратегов Белого дома. Это, к примеру, Африка, которую, как полагал Дж. Кеннан, нужно отдать на откуп европейским странам, чтобы они ее «осваивали» в интересах собственного развития. С точки зрения целесообразности именно в тот момент необходим был другой формат послевоенных отношений между Европой и Африкой, однако никто не обратил на это внимания.

Тем временем Ближним Востоком должны были заняться США. В 1945 году Государственный департамент США охарактеризовал энергетические ресурсы как «неисчерпаемый стратегический источник энергии, который является одним из наиболее привлекательных трофеев в мировой истории». Регион Персидского залива считался в целом, «пожалуй, самым привлекательным объектом экономических притязаний сточки зрения иностранных инвестиций». Эйзенхауэр позднее назовет его «самым стратегически важным регионом в мире». Великобритания с этим всецело согласилась. В 1947 году ее экономические аналитики охарактеризовали ресурсы региона как «главный объект обладания для государства, претендующего на статус мировой сверхдержавы или гегемона» {296}. Путем ряда правовых маневров Франция была отдалена от решения вопросов по Ближнему Востоку, а участие Великобритании со временем было сведено до роли младшего партнера США.

Дальновидный Дж. Кеннан отмечал, что посредством контроля поставок энергоресурсов в Японию — в тот момент в основном за счет поставок из Ближнего Востока — США приобретали возможность контролировать и даже налагать «право вето» при формировании японской военной и промышленной политики, хотя в японские перспективы роста мало кто тогда верил. Этот вопрос стал поводом для длительной напряженности в отношениях, пока европейские страны и Япония искали возможности стать в той или иной степени независимыми в энергетическом отношении.

Тем временем Азиатский регион бурно развивался. Рабочая группа, в которую вошли авторитетные специалисты и высокопоставленные чиновники, по результатам своей деятельности в 2003 году сообщила, что Северо-Восточная Азия является «эпицентром международной торговли и технологических инноваций… наиболее бурно экономически развивающимся регионом в мире за последние два десятилетия». К настоящему моменту экономика этого региона составляет «около 30 процентов валового мирового продукта, что гораздо больше, чем у США», а также здесь сконцентрировано более половины мировых запасов иностранной валюты. На экономику этого региона также «приходится почти половина от всего объема привлекаемых прямых инвестиций», и она все более становится источником экспортных прямых иностранных инвестиций в страны Восточной Азии, Европы и Северной Америки, товарооборот которой в последнее время неуклонно растет исключительно за счет стран Северо-Восточной Азии {297}.

Помимо всего прочего, страны этого региона в значительной мере интегрированы. Восточная часть России богата природными ресурсами, для которых промышленные центры Северо-Восточной Азии служат рынком сбыта. Углублению интеграционных процессов могло бы способствовать объединение Северной и Южной Кореи, что позволит построить газопроводы и ответвления от Транссибирской железнодорожной магистрали через территорию Северной Кореи.