Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Тэтчер cтр.№ 63

Оно фактически основано на двух допущениях. Первое состоит в том, что все «неизгои» заинтересованы друг в друге настолько сильно, что это гарантирует сотрудничество между ними. Второе — в том, что один «изгой» как две капли воды похож на другого. Оба допущения на самом деле неверны. Страны-изгои никогда не бывают такими отверженными, какими их пытаются представить. Единственное, чем они отличаются от прочих, так это способностью причинять вред или, по меньшей мере, создавать угрозу его причинения из-за того, что пользуются тайной поддержкой (обычно выражающейся в передаче технологий) со стороны одного или нескольких крупных государств, входящих в глобальный магический круг «хороших ребят». Кроме того, отдельные государства, считающиеся «изгоями», нередко имеют совершенно разные приоритеты и возможности.

С учетом сказанного, мне, видимо, следовало бы порадоваться, когда Госдепартамент США, наверное из уважения к чувствам сталинистской Северной Кореи, решил больше не использовать понятие «государства-изгои», а стал говорить о «государствах, вызывающих озабоченность» [169] . Но если не брать в расчет большую благозвучность нового определения, совершенно ясно, что оно не вносит ничего нового. Это просто переливание из пустого в порожнее. Зато оно определенно должно «вызвать озабоченность» у всех нас, если такой подход утвердится среди тех, кто определяет политику величайшей державы мира. К счастью, нынешняя администрация, похоже, положила конец этим глупым упражнениям в пустословии.

Обычно в список государств-изгоев попадают Северная Корея, Ирак, Сирия, Ливия, Иран и (в меньшей степени) Судан [170] . Не берусь оспаривать этот список. Режимы включенных в него государств, так или иначе, неприглядны и опасны. Ни один из них не является демократическим. Ни одно из этих государств не управляется по закону в том смысле, как мы это понимаем. В каждом из них преследуют диссидентов и оппозиционные группы. Во всех господствует идеология, делающая их принципиально враждебными по отношению к Западу и его союзникам. Все они в той или иной мере обладают оружием массового уничтожения. Эти общие характеристики, несомненно, имеют важное значение, вместе с тем для выстраивания политики, позволяющей справиться с исходящей от перечисленных государств угрозой, требуется более глубокий анализ.

Северная Корея — классическое государство-изгой с диктаторским режимом, контролирующим закрытое общество, одновременно репрессивное и агрессивное, насыщенное до предела обычными вооружениями и пытающееся создать и экспортировать оружие массового уничтожения. Вместе с тем оно уникально, поскольку является одним из последних оплотов непримиримого коммунизма.

Телевизионные кадры, показывающие, как северокорейский диктатор сталинского типа Ким Чен Ир и тысячи его подданных радостно приветствуют президента Южной Кореи Ким Дэ Чжуна, а затем госсекретаря США Мадлен Олбрайт, вряд ли могут оправдать реалии жизни к северу от 38 параллели. Северная Корея — одно из самых закрытых и зловещих мест на земле. Г-жа Олбрайт после возвращения в Соединенные Штаты признала, что ситуация с соблюдением прав человека в Северной Корее «не слишком хорошая» [171] . Судя по тем отрывочным сведениям о жизни северных корейцев, которые до нас доходят, подобная оценка выглядит чрезмерно мягкой. Но пока существующий там режим не рухнет, нам вряд ли удастся реально оценить его ужасы.

С 1945 года, когда северная часть Корейского полуострова оказалась под контролем Советского Союза, в ней начала формироваться система политического принуждения. После создания Корейской Народно-Демократической республики в 1948 году режим, возглавляемый Ким Ир Сеном, пытался насильственным путем захватить Южную Корею, что два года спустя привело к развязыванию Корейской войны. Потерпев поражение и едва избежав печальных для себя последствий, Ким Ир Сен превратил свою страну в гигантскую политическую тюрьму. Подобно правителям Албании и Камбоджи, он делал все, чтобы оградить страну от попадания в нее «чужаков», не считая, конечно, специалистов или других полезных с точки зрения режима людей, которых просто похищали. Коммунистическая партия периодически подвергалась чисткам, причем с особой жестокостью уничтожались противники намерения Кима назначить преемником своего сына. В государстве насаждалась подкрепляемая систематическим террором идеология «чучxе» (идеология тоталитарной социалистической самодостаточности). Северная Корея энергично поддерживала терроризм. Она организовала убийство ряда членов южнокорейского кабинета министров в Бирме и предоставила убежище для японских террористов, взорвавших самолет в 1987 году. Смерть Ким Ир Сена в 1994 году не принесла каких-либо положительных изменений. Ким Чен Ир назначил новых людей на ряд ключевых должностей, но смягчения репрессий и агрессивности не произошло.

По оценкам, сделанным на основе скудных данных, накопленных с 1948 года, в результате партийных чисток было уничтожено 100 тысяч человек, а 1,5 миллиона оказались в концентрационных лагерях. К этому следует добавить более 1,3 миллиона человек, погибших во время Корейской войны, которая была развязана Пхеньяном с одобрения Москвы. И, как предполагается, до полумиллиона человек умерло в результате не так давно спровоцированного стихийными бедствиями голода, глубинной причиной которого, однако, была невероятная недееспособность политической системы и тех, кто ею управляет. Общее число жертв, таким образом, переваливает за 3 миллиона человек, и это в стране с населением всего лишь 23 миллиона [172] .

Ким Чен Ир вполне недвусмысленно обозначил свои приоритеты, нужно лишь некоторое терпение, чтобы отыскать их среди громких слов и хаотично разбросанных мыслей. Он убежден, и, по всей видимости, совершенно обоснованно, в том, что опорой его власти является армия. Он четко понимает, что должен создать для командования хорошие условия. Однажды он, к примеру, сказал: «Мы не сможем одолеть врага, если не будем кормить военных. Оправдать нашу неспособность обеспечить продовольствием армию не может ничто… Поставки продовольствия военным должны быть безусловно гарантированы» [173] . Его готовность изменить официальной идеологии «чучхе» и не только принять зарубежную продовольственную помощь, но даже просить о ее предоставлении объясняется стремлением накормить солдат, а не народ.